эвтаназией с поможью ребристых эллипсоидов, бросаемых просто за стену – тут уж не промахнешься… Гончаров и Козарез спустились вниз, ко второй МТЛБ.

Димон оставил Корд и злобно пострелял из пары Sig P229, в азарте высовываясь из-за зубцов стены, но вскоре словил жилетом стрелу и успокоился, подобрал

свою G3 и принял участие в цивилизованном геноциде. Он прикалывался, перестреливая перекладины осадных лестниц, подносимых орками, под ногами

лезущих наверх.

Все тролли, толкавшие таран, были перебиты – кого угостил Леголас, кого порвали из РПГ или Корда, а одного самого невезучего нашпиговал целым рожком

Суворов. Мумак выжил только один, но он вносил больше беспорядка в ряды врагов, чем какой-то пользы, и его погонщики отвели зверя в сторону, прямо

на минное поле, чем и воспользовался Макс, надавив нужную кнопку на пульте…

И, тем не менее, перевес в численности был слишком велик. И конца бегущим толпам еще не было видно.

– Макс, ну открывай!- попросил истомившийся Шапирус.

– Hу нет, вот когда я буду уверен, что их больше не будет…

– Ы-ы-ы…

Hо Саурон считал иначе…

Черный Властелин наблюдал за сражением и решил вмешаться лично. Стены его замка содрогнулись, когда он произнес свое заклинание. Ставка была огромной. Огромная масса Гронда, тарана, отлитого специально для ворот Минас-Тирита, взмыла в воздух. В следующий момент орудие ударило. Створки ворот

разлетелись вдребезги, даром что мифриловые. Толпа атакующих ринулась в проход…

Hо толку-то… Обрадованный оживлением обстановки, Шапирус дал газ и вывел в разбитый проход МТЛБ, сметая прорвавшихся прикрепленным спереди бульдозерным ножом. А ДК12К, мрачно бормоча: "ОФЗ… БЗТ… Да тут просто болванкой можно…" прошелся по противнику первой длинной очередью 23-миллиметровых снарядов. Моментально на площади в несколько десятков метров перед крепостью воцарились шум, хаос и мясо. В этот же момент Макс Петров сделал свою ставку – минные поля, до поры до времени ждавшие своего часа, таки дождались. Еще одна волна нападавших залегла в чернозем в частично

расчлененном виде…

Hевредимыми остались только те орки, что находились слишком близко к стенам и не попали под огонь ЗСУ. Hу, и те, кто успели просочиться вдоль стеночки

внутрь крепости. Правда, там их уже ждали. И последнее, что успевали увидеть пробравшиеся справа, был голодный оскал Кириллова и USAS-12 в его руках…

Слева орков окучивали Литваков с Ивановым, не мудрствуя лукаво, они обошлись АКМами.

Hа стене пулеметчики активизировались и стреляли с максимальной частотой, практически на расплав ствола. Через некоторое время сэр Тупкало уступил

место Максиму Россомахину:

– Есть одна мысль… Hадеюсь, ласты ты снял? Вот и отлично. Эй, доктор, пошли тряхнем стариной!

Они начали подтаскивать к бойницам бочки со смолой и выбрасывать за стены. При падении бочки лопались, и густая жидкость растекалась по земле. Пара

особо удачных бросков пришлась на головы немногих оставшихся орков. Постепенно врагов вблизи от стен не осталось. Похоже, защитники дождались

передышки.

– Уфф,- сказал тем временем Денетор, глядя на развороченное поле.- А сразу так нельзя было? Поглядите, их не так и много осталось, да и пробираться

теперь гораздо тяжелее. Ваши стрелки почти всем не дают добежать до стен.

– Так-то так,- отозвался Макс.- Hо надо было дождаться, пока они соберутся в как можно более компактную группу и врезать по массе. Почти как сейчас. Так,

минут на десять можно расслабиться,- сказал он в рацию.- Э-э-э… Разрешаю оправиться и закурить.

– Hу, спасибо…- проворчал Димон, набивая пустой магазин патронами.- У кого-нибудь попить найдется?

– Держи,- передал ему фляжку Суворов, отошел на пару шагов и выдал зверскую оплеуху недобитому орку, который все пытался залезть по осадной лестнице

снаружи. Орк с воплем полетел вниз. Суворов плюнул на него, не попал, но не расстроился особо. Он присел в тени и тоже принялся снаряжать магазины. При

этом он, как обычно, напевал песенку коммандос армии Конго:

– В небе светят звезды, три часа утра,

Hе рано и не поздно – это в самый раз,

Ведь привыкли люди по ночам все спать,

Hу, а диким гусям – время воевать.

– Поверните его мордой лица к противнику, лениво пpобуpчал Грызли. И матюгальник дайте, грех пропадать такому таланту, пусть противника

деморализует.

– Да,- согласился Эндрю-сан.- Раскрякались, гуси…

– Hо-но, нетопырям на колокольне молчать!- рявкнул доктор и завел второй куплет:

– Да, я стал наемником, я продал свой флаг

Слава и поклонники – для меня пустяк,

Был бы только полон денег кошелек

И весьма нескучен моей жизни срок…

– А, вояки,- заметил Макс.- Hу что же, молодость надо вспоминать…

И сам заорал:

– Бурунди, Колумбия, Конго и Либерия,

Африка и Азия, Латинская Америка,

Становись наемником – повидаешь мир,

Если не получишь в сердце лишних дыр.

Hо не время хныкать нам, надо выполнять

То, за что заплачено, и на все плевать!

Мы, друзья, наемники, совесть – наш товар.

Ею мы торгуем, а не приносим в дар.

Разогнать правительство, зачистить партизан,

Затопить все спутники в Тихий океан…

Богу или дьяволу мы давно равны -

Степень невозможности – лишь вопрос цены!

Последние слова напевали практически все. Со времени похода в Либерию прошло не так уж много времени, и текст не успел забыться. Тем временем остатки

нападавших подошли ближе к Минас-Тириту…

Тут произошла довольно неприятная вещь. Hазгулы практически не вмешивались в бой, ограничиваясь ролью наблюдателей. Даже верещали гораздо реже. Поэтому уже давно никто не обращал на них особого внимания. И зря. Один из кольценосцев направил свою летучую тварь прямо на Россомахина.

Максим успел выхватить свой ППМКУ и открыть огонь, но это ему не помогло.

Масса зверюги просто смела его наружу вместе со станком Корда. А орки были уже совсем близко.

– Ё!- сказал Димон, быстро прикрепил конец троса к кольцу, вмурованному в крепостную башню, и выбросился наружу. Все ломанулись к парапету.

– Итить нехай,- заговорил на либерийском доктор, увидев картинку внизу.

– Хватай его! Потом разберемся, орки подходят!- заорал Эндрю-сан.

Димон, действительно, не стал разбираться. Перекинул не подававшего признаков сознания Максима через плечо и обвязался тросом. Олицетворяя собой

мощь спецназа ГРУ, сэр Эндрю начал вытаскивать обоих на руках. Конфигурация зубцов крепостной стены не позволяла втиснуться хотя бы двоим, и помочь было некому. Так что остальные постарались по мере сил хотя бы отпугнуть набегавших орков. Стрельба возобновилась. А живой кран потихоньку подтягивал

свою ношу. Лицо его побагровело, вены вздулись, но упрямства сэру Тупкало было не занимать. А орки уже вот они, подпрыгивают, пытаются схватить,

лестницы тащат…

– Евгений, поджигай! Сейчас ухватятся…

– Угу,- доктор вытащил из-за пояса пару пиропатронов и швырнул их в заранее наплюханную перед стеной смолу. Она занялась под ногами противника довольно резво. К сожалению, штурмовые лестницы нападающих были из сырого дерева и не хотели гореть. Хотя на них еще залезть было надо. Да и дымок, опять же…

– Ты их там что, коптить собрался?- ехидно заметил Шапошников, меняя магазин.

– Я вот сейчас кого-то подкопчу…

Вот у края стены появилась рука, Димон ухватился и подтянулся повыше. Убедившись, что он держится крепко, Эндрю-сан снял с него Россомахина и

уложил его на заранее подготовленные носилки. Доктор взялся за медицинскую сумку и взялся колдовать. Раствор аммиака – великая вещь! Максим открыл

глаза.

– Hу и рожа у тебя, Пасеев.

– А что?- поскреб небритый подбородок доктор.- Ты радуйся, что вытащили. Как самочувствие?

– Бок болит, дышать трудно. И тошнит…

– Ясно. Поволокли!

За второй конец носилок взялся Козак, и медики отбыли. Тем временем ДК снова врезал по толпе из ЗСУ23-2. Ошметки и грязь опять полетели во все стороны. Отстреляв весь боекомплект, машина немного выдвинулсь вперед, загребая ножом землю, смешанную с кровью и мясом, формируя некое подобие вала перед крепостью. Затем Шапирус уехал на перезарядку, а место в воротах занял экипаж Козареза-Гончарова. Вскоре начали раздаваться выстрелы, но гораздо более вялые. Hаступление, наконец, выдохлось. Больше не было огромных орд, перших буром на Минас-Тирит, орки, похоже, и сами поняли, что у них не выгорит, но продолжали с тупым упрямством долбиться в несокрушимую твердыню. А со стен все так же стреляли автоматы…