Она уже однажды говорила, что он должен был дать ей возможность помочь брату, а он тогда заявил, что безрассудная любовь может довести человека до таких поступков, которые он никогда бы не совершил в здравом уме.

И Мишель совершила такой поступок. Она принесла себя в жертву, уверовав, что это может помочь ее брату. Она спала с Джеффом, надеясь, что таким образом утихомирит его гнев. Теперь у них нет пути назад. Нет шансов залечить раны, которые он нанес ей. Он причинил ей слишком много зла, и теперь единственное, что ему оставалось, — это оставить ее в покое.

По горькой иронии судьбы именно в эти мгновения Джеффри осознал, как сильно любит эту женщину. Но он знал, что может доказать это, только уйдя с ее пути.

— Да, — выговорил он одеревеневшими губами, — ты дала исчерпывающий ответ на мой вопрос. Теперь моя очередь.

Мишель пыталась вспомнить, о чем она спрашивала, но мозг отказывался ей подчиняться.

— Ты спрашивала, когда я намереваюсь исчезнуть из твоей жизни, так?

— Но…

У нее язык не повернулся сказать, что она бросила эти слова в запале злости и боли; что ей меньше всего хочется, чтобы он ушел; что она любит его й умрет, если он снова оставит ее.

Это было бесполезно, более того, нечестно. Ведь Джефф не любит ее. Он видит в ней лишь инструмент возмездия и больше ничего.

То, что совершил ее брат, будет всегда стоять между ними. Тони причинил Джеффу и его родителям такое зло, что она не имеет никакого права удерживать его рядом с собой. Она любит этого человека больше жизни, но может проявить эту любовь, лишь отпустив его на свободу. Может быть, в будущем он встретит женщину, которая поможет ему пережить горечь утраты.

Терзаемая этими размышлениями, Мисси стояла, не проронив ни слова. Джефф продолжал:

— Так вот, я уезжаю сейчас же и больше никогда не вернусь. На этот раз я действительно оставлю тебя в покое. Я сделаю даже больше — дам тебе свободу. Вернувшись в Лондон, я поручу своему адвокату начать дело о разводе.

Вот и осень пришла, печально думала Мисси, глядя в окно. Днем еще было по-летнему тепло, но сентябрьские ночи становились все короче и холоднее.

Сад, который после ухода Джеффа стал ее спасением, занимая мысли, отнимая силы и давая возможность уснуть, поблек и опустел. Под натиском пронзительного ветра листья большими пестрыми бабочками кружились в воздухе.

Прекрати! — сказала себе Мишель, отворачиваясь от грустного пейзажа за окном. Прекрати отсчитывать жизнь от того момента, когда Джефф уехал.

Верный своему слову, он не поддерживал с ней никаких отношений, и в ее жизни и сердце образовалась зияющая пустота, приносящая нескончаемую боль.

Но другого выхода не было, мрачно подумала Мисси, поймав свое отражение в висевшем напротив зеркале. Слабо улыбнувшись, она расправила складки платья, обрисовывающего живот.

Вероятно, они зачали ребенка той безумной ночью, когда вернулись из Лидса. Тогда они так отчаянно стремились друг к другу, что забыли о предосторожностях. Сначала Мисси приняла утреннюю тошноту за нервную реакцию на отъезд Джеффа, но потом, сверившись с календарем, поняла, что у этого недомогания может быть только одна причина.

Трель дверного звонка оторвала ее от меланхолических размышлений, и она поспешила в холл. Несколько мгновений она не могла узнать стоящего перед ней молодого мужчину. Его лицо выглядело очень знакомым, однако… Только когда тот широко улыбнулся, догадка пронзила ее.

— Привет, сестренка! Не ожидала?

В его голосе слышалось замешательство. Тони явно не был уверен в том, что его ждет теплый прием.

— Тони! — Вне себя от радости Мишель бросилась брату на шею. — Где ты был? Почему не звонил? За все это время ты прислал только одно письмо!

— Прости. — Молодой человек высвободился из объятий сестры и смущенно улыбнулся. — Я хотел дать тебе знать, что со мной все в порядке, но прежде мне кое-что нужно было сделать. Взять себя в руки…

— Судя по всему, тебе это удалось. — Голос Мисси задрожал, когда она осознала перемены, произошедшие с братом.

Перед ней стоял совершенно новый Тони: глаза сияют, на щеках румянец, здоровье бьет через край. Волосы, как всегда, длинные, но чистые и ухоженные. Одет он был как обычно, в джинсы и футболку, но они выглядели новыми. Было очевидно, что Тони гордится своим внешним видом. Он даже немного поправился, словно с момента исчезновения питался лучше, чем под ее крылом.

— Что с тобой произошло?

— Это все Джефф Хейфорд. — Тони заметил вспышку опасения в глазах Мишель и поспешил ее успокоить. — Он не причинил мне никакого зла, а наоборот, заставил лечиться. Этим я и занимался все это время.

— Джефф? — насторожилась она. — Лечиться?

— Я чист, Мисси, чист и трезв. И собираюсь таковым оставаться. Не скажу, что это было легко. Временами мне казалось, что я не выдержу, но Джефф не оставлял меня, поддерживая на каждом шагу. С его помощью я окончательно покончил с прошлым и больше не намерен возвращаться к наркотикам. Я ведь был в таком болоте, сестренка, и совершил страшные ошибки.

— Доминик, — пробормотала Мишель, и глаза Тони потемнели от боли.

— Да, Доминик, — подтвердил он тихо. — Джефф говорил, что он рассказал тебе все. — Вдруг он вскинул голову и схватил Мисси за руку. — Но я хочу, чтобы ты знала — это не я дал Доминик таблетку! Клянусь тебе, не я! Я действительно был рядом с ней, но к тому времени уже ничего не соображал. А один тип уговорил ее попробовать. — Тони сжал руки сестры, и на его глазах заблестели слезы. — Но я все равно виноват в ее гибели. Если бы у меня голова работала чуть лучше, я смог бы предотвратить это или, по крайней мере, действовал бы быстрее, увидев, что ей стало плохо. Я никогда не прощу себе этого, Мисси. Я любил эту девушку, очень любил.

— Джефф знает это? — едва слышно выдохнула Мишель.

Сердце подпрыгнуло у нее в груди при мысли, что если Джеффри еще не известно о невиновности Тони в смерти его сестры, то… то, может быть, у нее есть шанс.

— Знает. — Тони и не догадывался, что его ответ отнимает у сестры последнюю надежду. — Когда я собрался с духом и рассказал ему всю правду, он пошел мне навстречу. Мы проговорили долгие часы о детстве, о гибели наших с тобой родителей. Тогда-то он и взялся за мое лечение. Этот человек спас мне жизнь, Мишель.

Взяв брата за руку, Мисси потянула его в гостиную, стараясь скрыть жгучие слезы. Джефф нашел в себе силы простить Тони, но так и не заставил себя хотя бы позвонить ей.

— Он настаивал, чтобы я сообщил тебе, что со мной все в порядке. А если я удержусь, то он поможет мне сделать карьеру, о которой я всегда мечтал. Я буду держаться. Мисси. Я сделаю это в память Доминик и ради вас с Джеффом.

Мишель вздрогнула и промямлила что-то бессвязное.

Джефф поддерживает Тони, а не меня, с горечью думала она. Их супружество было для нее главным в жизни, но для Джеффа оно по-прежнему ничего не значило.

— А ты изменилась, Мисси, — оглядел располневшую фигуру сестры Тони. — Да ты беременна!

— Да, уже четыре месяца, — подтвердила она, скрывая за смехом слезы, и вдруг сообразила, что Тони может сообщить эту новость своему покровителю.

— Это… это от Джеффа? — неуверенно спросил брат. — Он говорил, у вас что-то было…

Мишель молча кивнула. Что-то! Слезы потекли по ее щекам.

— Мисси, — бросился к ней Тони, — он знает?

— Я… я не говорила ему, — всхлипнула она.

— Не говорила? Но ты должна это сделать! Он имеет право знать о своем ребенке. Разве ты не понимаешь, как это важно? Ведь это же так здорово! — как-то по-детски заключил Тони.

Мишель сомневалась, что Джефф оценит эту ситуацию именно таким образом.

— Он не захочет этого, Тони. Он ненавидит нашу семью, — торопливо сказала Мисси, но тут же осеклась. Если бы это было так, то вряд ли Джеффри стал помогать ее брату. — Он не любит меня, — с болью выговорила она.

— Ты в этом уверена? — резко спросил Тони. — Джефф сейчас совсем не тот, каким я знал его раньше. Он изменился, в нем словно погас какой-то огонек, и дело не только в гибели Доминик. Он похож на человека, который только делает вид, что живет, а на самом деле его ничего не интересует. Я не понимал, что за этим стоит, но теперь, кажется, догадываюсь. — Тони заметил, что в глазах сестры вспыхнул слабый, неуверенный огонек надежды. — Тебе нужно пойти к нему и все рассказать.