— Так и должно быть, — хмуро обрезал полковник. — Введите его!

Два солдата втащили полураздетого старика и бросили на ковер. Обливаясь слезами, он на четвереньках пополз к столу:

— Ваше благородие… За что?! Миленькие мои… Как на духу… Чистосердечно… Ваше благородие… Отец наш!

— Ты стучал палкой? — спросил полковник, не поднимая головы от бумаг.

— Я… Я! — обрадованно закричал старик.

— Подавал сигнал? Говори!

— Да кто ж знал, что это сигнал? — старик размазывает по лицу кровь из разбитых губ. — Попросили стукнуть… Мне что, трудно? Ваше благородие, жену родную продам, а вам скажу святую правду…

— Кто тебя надоумил подать сигнал?

— Незнакомец какой-то, ваше благородие… Подошел… Говорит: как офицер уйдет с улицы — стукни тихонько по камням. Деньги дам. Деньги немалые…

— Кто же этот… незнакомец? — усмехается полковник.

— Святой крест — не знаю, — старик заливается слезами, с отчаянием мотает лысой головой. — Да если б знал! Каждую черточку припомнил бы, ваше благородие… Голубчик вы наш… Сторож я бедный… Немощный уже человек… За что же вы меня бьете?

Полковник долгим пристальным взглядом смотрит на сторожа.

— Мы с тобой, старик, прожили долгую жизнь. Оба стоим уже одной ногой в могиле. Мы поймем друг друга лучше, чем эти молодые люди. Скажи, ты правду говоришь?

— Истинный крест…

— Ах ты ж старый притворщик, — шепчет полковник сквозь зубы и с силой стучит кулаком по столу. — Поручик! Продолжайте! И чтоб заговорил!

— Мама-а-а! — вопит старик и падает на ковер, судорожно обхватив голову руками. — Мама родная-я-я!!!

— Вставай, дед, вставай, — говорит поручик. — Все только начинается. Пошли.

Он играющей походкой направляется к двери, и два солдата тянут за ним обмякшее тело старика. Разбитые грязные сапоги старика волочатся по ковру.

«Ничего он не знает, — с отвращением думает Пясецкий. — Глупый, жадный старик. Бить его будут долго. Не выдержит. Какая жизнь — такая и смерть…»

— Извините, господа, — сухо покашливая, произносит полковник. — Вы свободны.

Офицеры и штатские молча покидают кабинет. Адъютант встречает Андрея, стоя у двери.

— Прошу, ваше вознаграждение, — говорит он, протягивая синий конверт.

Андрей молча разрывает его и видит пачку аккуратно сложенных денег.

Расстегнув ворот кителя и с наслаждением попыхивая папироской, поручик Фиолетов сидит в кресле приемной.

— Разбогател, Блондинчик? — смеется он и отмахивает рукой дым от веселых глаз. — Операция хотя и не состоялась, но… Пошли вечером в ресторан… Я такой уголок нашел — пальчики оближешь. Ах, «Фортуна», «Фортуна», может быть, там нам и пофартит?!

— «Фортуна»? — напряженно смотрит на него Андрей. — Не слыхал.

— Я раньше тоже, — поручик стряхивает пепел в спичечный коробок.

— Нет, господин поручик, — не в силах сдержать тревогу, хмуро произносит Андрей. — Я занят.

— Личные дела? — прищуривается поручик.

— Да, — бросает Андрей и шагает из приемной.

Вечером поручик Фиолетов подъехал на извозчике к ресторану «Фортуна».

Сквозь стекла окон Андрею хорошо был виден весь зал. В глубине его, за буфетной стойкой, передвигал бутылки высокий морщинистый человек в черном фраке.

«Это же Неудачник! Фу-ты, как разнаряжен. Значит, вдвоем работаете? Не думаю, что тебя взяли в компаньоны. А вот и поручик…»

Пробыл в ресторане Фиолетов долго. Он сидел в углу за маленьким столиком и спокойно попивал пиво, разглядывая посетителей. В этот день пели цыгане. Притушенный свет люстры играл на шелковых рубашках и шалях с длинными кистями. Гремел бубен, и тонкая, злая цыганка извивалась на крошечной эстраде, дико вскрикивая и топоча высокими каблуками. За длинным столом кутили офицеры, — спорили, толкались у стульев дам и пили коньяк из высоких бокалов. Пьяные спекулянты хлопали в ладони, крича цыганке на весь зал:

— Асса! Асса!..

Поручик взглядом подозвал девушку, которая разносила шампанское.

— Ваше здоровье, — сказал он, приподнимая бокал, — Выпьете со мной?

— Спасибо, — улыбнулась Наташа. — Я не пью.

— Извините, ради бога. — Фиолетов приложил руку к груди. — Но как вас зовут?

— Наталья.

— Натали, — повторил поручик. — Я люблю это имя. И давно вы здесь работаете?

.— Не очень.

— Ужасная работа для девушки, — покачал головой поручик. — Что же вас толкнуло?

— Жить надо, — вздохнула Наташа. — Мне сначала предложили место судомойки. Я не справилась. Теперь разношу вино.

— Да, деньги, — вздохнул Фиолетов. — Человек без денег — хуже собаки… Вы сегодня заняты?

— Господин поручик, — девушка нахмурила брови. — Я не принимаю ухаживаний. Это не входит в мои обязанности.

— Да ну, что вы? — даже покраснел от смущения поручик. — Не думайте обо мне плохо. Скажите, кто это там стоит за стойкой? Довольно несимпатичный тип.

— Наш буфетчик… Вам еще что-нибудь подать?

— Пожалуй, нет. Позовите хозяина, Натали.

Джентльмен подошел быстро и коротко поклонился.

— Я должен вас поблагодарить за хорошо проведенный вечер, — любезно сказал Фиолетов. — Знаете, в наше время трудно найти место, в котором так свободно себя чувствуешь.

— Господин офицер, — довольно улыбнулся хозяин. — Мы рады вас принимать каждый вечер.

— Я непременно воспользуюсь вашим приглашением, — поручик склонил голову с безупречным пробором. — Вы давно владеете этим заведением? Раньше я не знал о его существовании.

— Тут был склад, — подумав, сказал хозяин. — Я приобрел его и переделал под ресторан.

— Прекрасная мысль, — одобрил поручик и поднялся из-за стола. — Разрешите откланяться?

— Всего доброго, господин офицер.

Он довел его до выхода, и поручик подал хозяину руку в лайковой перчатке.

— Я буду лучшим пропагандистом вашего заведения, — заверил Фиолетов. — Ждите меня завтра. Спокойной ночи.

— Извозчика! — крикнул хозяин швейцару, и тот кинулся на улицу.

За окном стояла глубокая ночь. Наташа только пришла, и ее пальто виднеется на кровати.

— Понимаешь, — говорит Наташа усталым голосом. — Он посмотрел, как я мою посуду, и предложил снять передник. Ему белоручки не нужны. А потом тот, буфетчик, сказал, что я могла бы разносить вино. Шампанское. Так сейчас принято в первоклассных ресторанах. И хозяин согласился.

— О чем ты разговаривала с поручиком? — спросил Андрей, наливая ей горячего чая.

— Он хотел было за мной ухаживать, — усмехнулась Наташа.

— Но, но, — пробормотал Андрей.

— Расспрашивал о буфетчике. Ему не понравилась его физиономия.

— Противная физиономия, — согласился Андрей.

— Вот и все, — вздохнула Наташа и покосилась на кровать. — Голова болит. Убери, пожалуйста, пальто, я прилягу.

— Он снова придет в ресторан?

— Да… Он обещал приходить часто. Спокойной ночи, Андрюшка.

«Что Фиолетова привело в ресторан? Случайность… Нет. Что он знает о Джентльмене? Опознал ли хозяина „Фортуны“? Слишком много совпадений — появление контрразведчика в ресторане, его разговор с Наташей, интерес к буфетчику… Но, если он узнает адрес Наташи, то нетрудно будет ему вспомнить и где живет он, Андрей…»

Ночью в дверь квартиры громко забарабанили кулаками. Андрей проснулся и стал торопливо одеваться. Он слышал, как в коридор вышла Наташа. Ее отец испуганно закричал:

— Кто там?! Не открывай! Боже упаси, Наталья…

Андрей достал наган и стал за шкаф.

— Откройте немедленно! — послышалось за дверью, и в нее несколько раз ударили прикладом винтовки.

— Наталья!! Немедленно в комнату! — голос отца дрожал от волнения.

— Откройте!!

Наташа отодвинула засовы, и в коридор ввалились вооруженные люди. Среди них был поручик Фиолетов. Андрей узнал его по сочному баритону.

— Что вам надо, господа? — звонко спросила Наташа.

— Прошу прощения, — вежливо сказал поручик. — Нам нужен ваш отец. Ваш папа дома, мадемуазель?