В общем и целом, особых перемен во внешнем облике виллы не наблюдалось. Диск солнца помаленьку катился вниз к темным, мохнатым от леса горам. Неровная цепочка скругленных вершин выглядела словно застывшая штормовая волна. На крышах и стенах корпусов, на аллеях парка, разумеется, не было ни единого следа от обстрела и бомбардировки с вертолетов, которую учинили «джикеи» в 1994 году.

Да, хорошо тут отдохнуть можно! Только вот, видно, опять не судьба…

Круг для посадки вертолетов имел 30 метров в диаметре и являлся в некотором роде украшением крыши, ибо был накрашен очень яркими красками — синей, белой и алой.

— Так, — сказал Сарториус, оглядевшись, — Дима остается за лифтовой надстройкой и выходит на круг только по моей команде. Сеньора Эухения, Зина и Вика находятся там же, но ближе к парапету. Мы с Гребешком и Лузой идем встречать гостей первыми. Всем ясно?

Естественно, никто не возразил. Я боялся, что ожидание затянется, но тарахтение вертолета послышалось меньше чем через три минуты.

— Летит! — произнес Сарториус, показывая пальцем в северную часть небосклона. — И один, как ни странно…

Действительно, из-за волнообразной горной цепи вынырнул ярко раскрашенный сине-бело-зеленый (цветов хайдийского триколора) явно невоенный вертолетик, который не очень стремительно, но все же довольно быстро стал приближаться к «Горному Шале». Еще пара минут — и он снизился почти до уровня площадки, а затем перешел на зависание и мягко опустился на крышу, точно в центр круга.

Сарториус, Гребешок и Луза с оружием на изготовку подошли к вертолету, открыли дверцы, что-то поглядели, а потом я услышал, как Сорокин заорал:

— Дима! Все в норме, иди сюда.

Дон Фелипе Морено ничуть не изменился, и даже если б мне сказали, что это не он, а его двойник, я бы не поверил. Даже через стекло кабины его запросто можно было узнать.

— Сеньор Баринов! — возрадовался он, отодвинув боковое стекло и высовываясь, так сказать, «в форточку». — Как я рад вновь вас видеть! Уверен, что и Республика Хайди, и вся мировая цивилизация теперь смогут с уверенностью смотреть в будущее!

Я подошел, влез в открытую дверцу. Следом втиснулись Луза и Гребешок.

— Запомните, — сказал Сарториус прежде, чем закрыть дверцу кабины, — если что — не церемоньтесь. По-русски, понятно?!

— Бу'сделано! — отозвался Гребешок.

Со стороны показалось, будто он просто пожелал нам счастливого пути. Ни Морено, ни его пилот, тощий флегматичный мулат, по-русски не знали ни бельмеса.

Дверцу задвинули, Сарториус отошел от вертолета, помахал рукой. Двигатель прибавил обороты, машина потянулась вперед и вверх. Прежде чем вертолет развернулся, я еще успел послать воздушный поцелуй Вике, которая вместе с Эухенией и Зинулей тоже высунулась посмотреть…

Вертолет уже подлетал к горному гребню, опоясывавшему виллу, когда я надумал спросить у Морено, с чего это его войско так хреново сражается.

— Сеньор президент, прошу меня извинить за то, что мы приняли такие меры предосторожности, которые вы могли бы расценить, как унизительные. Но, согласитесь, ситуация настолько необычная, что у многих из нас могли появиться серьезные сомнения в вашей искренности. Мы имеем представление как о возможностях двух наших бойцов, так и о возможностях батальона «Тигры». Мне неоднократно приходилось иметь дело с хайдийскими коммандос, а потому с большим трудом верится в то, что они бессильны что-либо сделать против двух человек. Конечно, их индивидуальная подготовка, быть может, и несколько выше обычного уровня, но все же — их только двое…

— О, сеньор Баринов, я понимаю, что выгляжу круглым идиотом или коварным подлецом, но все обстоит именно так, как я сказал. Полковник Гарсиа, командир батальона «Тигры», примерно, в 14.30 получил от меня приказ прекратить операцию по захвату террористов, под которыми подразумевалась, как нам стало ясно, группа из трех человек, в которую входили вы и эти двое. Этот приказ я отдал после переговоров с вашим отцом, который настаивал на необходимости проявить человеколюбие и гуманность, чтобы прекратить этот прискорбный конфликт, произошедший от неверной информированности наших спецслужб. Дон Серхио убедил меня в том, что надо прислать вертолет в «Горное Шале», откуда он лично вылетит за вами в район боевых действий. Как раз в это время вторая рота «тигров», подошедшая на бронетранспортерах, взаимодействуя с первой ротой, высадившейся с вертолетов, замкнула кольцо окружения со стороны шоссе, и по докладу полковника Гарсиа всякая возможность вашего прорыва была исключена. Я отдал Гарсиа приказ прекратить огонь и объявить террористам через мегафоны, что им надо сделать то же самое, оставаться на прежних позициях и ждать прибытия вертолета с господином Бариновым…

— Меня к этому времени с ними уже не было, — поспешил сообщить я.

— Да, мне это известно, — столь же торопливо закивал Морено, — полковник Гарсиа сообщил, что его солдаты ведут перестрелку только с двумя террористами, а третий куда-то исчез или убит. Заметьте, я не спрашиваю, как вам удалось проскочить через заслоны «тигров» и пройти незамеченным двадцать километров до «Горного Шале».

— Пусть это останется моей маленькой тайной, — произнес я чуть ли не кокетливо. Во всяком случае, Морено мог подумать, что меня вывезла сеньора Эухения, укрыв под собственной юбкой.

— Согласен, — покорно кивнул Морено, должно быть, полагая, что даже если я удрал под юбкой его супертолстухи Мануэлы, то это ничего кардинально не меняет. — Итак, продолжаю. В 14.45 Гарсиа доложил, что боевые действия продолжаются, так как террористы не прекратили огонь и более того — продолжают продвигаться вперед. Его подчиненные, как он утверждал, вынуждены вести ответный огонь в целях самообороны. Еще через десять минут он в паническом тоне сообщил, что события на шоссе развиваются каким-то странным образом, а командир роты, вероятно, контужен, потому что несет полную белиберду. После этого полковник вылетел на вертолете в район шоссе, чтобы лично разобраться в обстановке.

— Ну и что же он выяснил?

— Прежде всего то, что доклад командира роты был абсолютно достоверен. Остатки роты на четырех уцелевших бронетранспортерах отходили в направлении базы «тигров», а оба ваших бойца преследовали их на захваченном «М-113». Облетев район боя, Гарсиа насчитал восемь подожженных бронетранспортеров и более пятидесяти трупов. Это было невероятно! Первое, что он подумал, — к

террористам подошли подкрепления. Однако никаких новых групп противника приоблете местности он не обнаружил. Тогда Гарсиа поднял пару вертолетов «ирокез» с реактивными снарядами, которые должны были атаковать и уничтожить бронетранспортер с террористами. Это были отличные пилоты и операторы, сеньор Баринов, уверяю вас! Однако они нанесли удар по колонне отступающих «тигров», по сути дела, полностью добив все, что еще оставалось от роты, а сами, выполняя совершенно ненужный маневр, неожиданно столкнулись, несмотря на все усилия наземных служб увести их с опасно близких курсов!

— Чертовщина какая-то! — пробормотал я, очень некстати увидев справа по борту «ирокез» с эмблемами аэромобильного батальона. Холодок прошел по спине! А ну как «черный ящик» и наши вертолеты заставит столкнуться?!

— Но это еще не все! — простонал Морено. — Тот самый блок-пост, на подступах к базе «тигров», о котором мы говорили по радио, уже взят. Из пятнадцати солдат спаслись двое, которые настолько напуганы, что их вряд ли можно признать вменяемыми. Но то, что они рассказывают, в какой-то мере совпадает с докладами командира погибшей роты, которые показались Гарсиа бредом сумасшедшего. Например, то, что ваши бойцы не поражаются огнем из стрелкового оружия.

— Это преувеличение, — пробормотал я, — на них достаточно хорошие бронежилеты и каски, но с небольших расстояний их вполне можно пробить. Кроме того, они обладают хорошей реакцией и в них достаточно сложно попасть.