Мэт посмотрел на часы и сказал с сожалением:

— Я должен идти, у меня деловой обед. Береги себя, дикарка, до свидания, Кэтрин. Да, и не беспокойтесь насчет счета, я его оплачу.

Это было сказано без паузы, после чего он повернулся и направился к выходу. Кэрол тихо засмеялась, а Кэтрин с удивлением глядела ему вслед и думала, что он за странный человек.

Весна стремительно переходила в лето. Июнь был жарким и влажным, и к концу месяца Кэтрин чувствовала себя раздерганной и усталой. В понедельник, за неделю до четвертого июля, Дня независимости, она с трудом заставила себя пойти на работу. Она даже не помнила, чтобы когда-нибудь раньше была в таком упадке, нравственном и физическом. Она заставляла себя работать по девять-десять часов, кроме этого, приходилось заниматься и домом. Дженис и Карлос были на Багамах, а Том приехал в начале каникул всего на два дня, а потом отправился в Уайлдвуд в Нью-Джерси. Конечно, на Четвертое июля они приедут, но лишь на несколько дней, после чего Дженис и Карлос отправятся в Аргентину, а Том — в туристский поход в Канаду. Перспектива провести большую часть жаркого липкого лета в одиночестве никак не способствовала хорошему настроению.

Тот понедельник с самого начала был каким-то неудачным. Небо закрывали нависающие серые тучи, а после обеда оно совсем потемнело. К пяти вечера небо стало зеленовато-черным, а рассекающие его молнии были похожи на взмахи кривой сабли, прорезающей грязную ткань. Спустя несколько минут уже казалось, что все воды мира обрушились на город.

В шесть Кэтрин оставила бесплодную борьбу, отодвинулась от стола и прижала руку ко лбу. Кондиционер не справлялся с духотой, в офисе было нечем дышать. Она потянулась было к телефону, чтобы позвонить Кэрол, но вспомнила, что та гостит у Ричарда. Взяв зонт и сумочку, Кэтрин медленно вышла из офиса. Холл внизу был пуст, так как большинство служащих ушли домой в пять. Кэтрин неожиданно почувствовала себя старой, одинокой, очень усталой и впервые в жизни побежденной. Постаравшись стряхнуть с себя это настроение, Кэтрин поспешно открыла стеклянную дверь на улицу. Дождь до сих пор лил стеной, и она остановилась под узким козырьком, наклонив голову и возясь с зонтиком, так что не заметила длинной черной машины на тротуаре у подъезда.

Раскрыв зонт, она подняла голову и увидела, как раскрылась дверца машины. Знакомый хрипловатый голос окликнул ее:

— Кэтрин!

Она так и стояла, изумленно моргая, когда из машины вышел Мэт, подошел к ней, не обращая внимания на дождь, взял ее за руку и нетерпеливо сказал:

— Давайте садитесь скорее в машину, пока вы не промокли насквозь!

Не замечая, что сам промокает, он потащил ее за руку к машине и легонько втолкнул внутрь.

Машина плавно въехала в негустой транспортный поток, и Кэтрин удивленно произнесла:

— А что вы тут делаете?

— Везу вас обедать, — спокойно ответил он.

Откинувшись на спинку сиденья, Кэтрин пролепетала:

— Ой, Мэт, только не сегодня! Я так устала, что просто не могу куда-то идти. Я сейчас больше всего хочу домой, чтобы принять душ и тихо поужинать.

Очень спокойно он произнес:

— Хорошо, я согласен на такой вариант.

— Но я не имела в виду…

— Но ведь это было приглашение присоединиться к вам, разве не так? Не в душе, разумеется, а за ужином? — Его голос стал тише, и в нем появились просящие нотки.

Слишком усталая, чтобы спорить, Кэтрин сдалась, сказав с коротким смешком:

— Вы правы, Мэт, это действительно было приглашение.

Два часа спустя, в прохладной гостиной, Кэтрин сидела на своей кушетке, поджав ноги, и потягивала белое вино. До этого она успела принять душ, Мэт тем временем читал газету, затем он накрыл на стол, открыл и налил в бокалы вино, а она в это время готовила салат и омлет. За ужином они много говорили, и вечер получился каким-то домашним и уютным. Подняв глаза от бокала, она посмотрела на Мэта, стоящего у окна. Войдя в квартиру, он снял пиджак, и сейчас его рубашка белела в полумраке комнаты словно маяк. Кэтрин наблюдала за игрой его мускулов, когда он подносил бокал ко рту и отпивал. И опять странное чувство чего-то хорошо знакомого поразило ее. И тут же в ее памяти возникла картинка: высокий тощий мальчик, воплощение подростковой угловатости в школе и грации на спортивной площадке.

— Боже мой! — прошептала она.

Мэт обернулся, озабоченно хмурясь.

— Что-то не так?

— Боже мой, — повторила она тихо, будто про себя, — так вы тот самый Мэт Мартин?

Его лицо озарила широкая улыбка.

— Рассвет наконец-то настал!

— Вы знали, — обвиняюще сказала она. — Вы все время знали!

— Да, я знал, — подтвердил он вполне серьезно.

— Но почему же вы ничего не сказали мне? — спросила Кэтрин смущенно.

Он пожал плечами:

— Мне было интересно узнать, сколько времени вам понадобится, чтобы вспомнить.

— Да, но вы могли бы…

— Хватит об этом, Кэтрин! — перебил он ее. — Это не имеет никакого значения. Просто я рад, что вы наконец меня вспомнили. Я все знал про вас и Кевина, и мне не хотелось тревожить вас расспросами. Мне даже стало казаться, что вы специально не хотите меня узнавать, ну я и не стал навязываться. Но теперь…

Неожиданно Мэт повернулся, встретил ее взгляд и спросил:

— Кэтрин, ты выйдешь за меня замуж?

Пораженная, она смотрела на него какое-то время, пока наконец не пролепетала:

— Что ты сказал?

Он мягко повторил свой вопрос, добавив:

— Только не отказывай сразу. Позволь мне объяснить, а потом обдумай. Хорошо? Кэтрин молча кивнула, наблюдая, как он подошел к столу, взял бутылку и сел на другом конце кушетки.

— Мне нужна жена, — сказал он, наполняя сначала ее стакан, потом свой. Отсалютовав ей стаканом, он сделал большой глоток, прежде чем продолжить. — Мне нужен кто-то, чтобы ходить со мной в гости, нужна хозяйка для приема гостей.

— Но я так поняла, что твоя сестра… — начала Кэтрин.

— Да, — перебил он ее. — Бет играла роль хозяйки в моем доме и иногда ездила со мной, когда приглашение требовало этого. Но сестра — это не то, что жена. Ты будешь поражена, узнав, как много сделок сорвалось, потому что жены предпринимателей не нашли между собой общего языка. Кроме того, Бет еще молодая женщина, и у нее своя жизнь. Я не вправе ожидать, чтобы она посвятила ее мне.

— Но почему я? — прямо спросила Кэтрин. — Я думаю, что более молодая женщина была бы…

И опять он перебил:

— Нет, не была бы. Более молодая женщина предъявляла бы массу претензий. Претензий, которые я не имею ни малейшего намерения удовлетворять. — Он вызывающе поднял голову, пристально глядя ей в глаза. — Мне сорок один, я очень много работаю и не имею времени развлекать женщину. Большинство моих партнеров примерно такого же возраста, как и их жены. Все, что мне нужно, это женщина, которая вела бы мое хозяйство, принимала гостей, сопровождала меня в поездках и, конечно, делила бы со мной постель.

Брови Кэтрин удивленно поползли вверх.

— А как иначе? — отозвался он в ответ на ее вопросительный взгляд. — Я нормальный здоровый мужчина со всеми естественными потребностями. Я не дурак, а предлагать что-то вроде платонических отношений было бы глупо. Это бы не сработало. Я часто уезжаю по делам, иногда надолго. Твое свободное время будет принадлежать тебе, можешь делать все, что хочешь.

— Получается, что ты хочешь нанять жену.

Его голос стал напряженным.

— Ничего подобного. Я мог бы нанять экономку или компаньонку для поездок. Я могу платить женщине, чтобы она спала со мной в течение какого угодно времени. А тебе я предлагаю законный брак со всем, что из этого вытекает: это дом, полная обеспеченность, а также все, что ты пожелаешь, в пределах разумного, конечно, до конца жизни.

А если он потом встретит кого-нибудь и влюбится? Она даже не стала заговаривать об этом. Судя по тому, что она знала об отношении Мэта к женщинам, да и по его теперешним словам, это казалось маловероятным.