После окончания учебы Кевину предложили хорошо оплачиваемую работу в большой рекламной фирме в Филадельфии. Он без колебаний согласился. Надо было думать о квартире в центре города, но родители Кевина, люди очень обеспеченные, советовали купить собственный дом.

Кэтрин с наслаждением погрузилась в поиски. Они остановили выбор на солидном доме в окрестностях Филадельфии и переехали туда за несколько недель до Рождества.

В жизни Кэтрин все складывалось как нельзя лучше, она имела все, чего может желать женщина: любящего мужа, чудесную дочь, красивый дом. И все-таки она не чувствовала себя полностью удовлетворенной.

Решив наконец, что ей не дают покоя нереализованные возможности, Кэтрин стала два раза в неделю посещать художественную студию в Филадельфии. Занятия очень увлекли ее, и вскоре Кэтрин уже делала небольшие рисунки для компании, в которой работал Кевин. Это был лучший вариант для нее — она могла работать дома, а платили ей весьма неплохо.

И все-таки смутное чувство неудовлетворенности оставалось. Это беспокоило и смущало Кэтрин. Если бы она могла с кем-нибудь посоветоваться! Но переезд прервал ее отношения со старыми подругами. Конечно, она была в приятельских отношениях с женами друзей Кевина, но близких подруг у нее не появилось.

В юности Кэтрин вела довольно замкнутую жизнь, а матери в то время мало рассказывали своим дочерям о некоторых аспектах брака, так что ее понятия о сексуальной жизни сформировались под влиянием Кевина, который сам-то не обладал большим опытом.

До свадьбы они позволяли себе некоторые ласки, но Кевин, воспитанный достаточно строго, всегда останавливался перед запретной чертой.

Кэтрин и подумать не могла, что ее неудовлетворенность проистекает от однообразного и неумелого секса. Если бы ей и пришло такое в голову, она бы первая отвергла эту мысль, как постыдную. Она любит мужа. Кевин любит ее. А секс не такая уж важная составляющая брака.

Они прожили в новом доме чуть больше года, когда Кэтрин обнаружила, что опять беременна. Ребенок ожидался к осени, и они с Кевином были счастливы. Дженис должно было скоро исполниться два года, и Кевин сказал, что ей нужен братик, чтобы было с кем играть.

Кевин хотел сына. Но так и не увидел его. Томми родился через четыре недели после смерти отца.

Даже сейчас, спустя двадцать лет, воспоминания о той ночи были мучительными, и Кэтрин беспокойно заворочалась под своим одеялом. Вдруг она села, не в силах поверить. Она считала, что дата гибели мужа навсегда запечатлелась в ее памяти, а теперь сообразила, что в этом году она пропустила этот день, пока они с Мэтом были в горах. По правде говоря, два дня, проведенные с Мэтом, заставили ее забыть обо всем на свете.

— Боже мой! — громко произнесла она, резко оборачиваясь к окну. Именно в такую ненастную ночь погиб Кевин, и Мэт отправился в поездку в такую же непогоду!

«Кончай!» — мысленно приказала она себе. Уже два часа ночи, и Мэт, по всей вероятности, давно уже спит в своем номере в гостинице. Если бы с ним что-то случилось, ей бы уже сообщили.

Закрывая глаза, она словно наяву услышала звонок телефона, раздавшийся в ту ночь, и незнакомый голос, полный сочувствия, сообщивший ей, что ее муж погиб в автомобильной катастрофе.

Их было четверо в машине. Они возвращались с вечеринки, которую устраивал один из сотрудников Кевина. Конечно, они выпили. По всей видимости, Кевин спал на переднем сиденье рядом с водителем. Водитель и сам, должно быть, задремал на какую-то секунду, и машина съехала с шоссе, пробив металлическое ограждение, и стала падать, переворачиваясь, на набережную, где и врезалась в дерево.

Кевин и водитель погибли сразу же, не успев понять, что произошло. Остальные двое умерли в больнице на следующий день.

Воспоминания о первых неделях без Кевина вызвали у Кэтрин невольную дрожь. Ее мать приехала, чтобы помочь ей с бесконечными заботами по похоронам. Кевина похоронили на семейном кладбище, а Кэтрин отправилась пожить у родителей.

Эти недели она прожила словно в тумане. Она говорила, двигалась, ухаживала за Дженис, но мысли ее были где-то далеко, а чувства как будто заморожены.

И только когда начались схватки, пришло окончательное осознание несчастья. У нее будет ребенок от Кевина, а он никогда его не увидит!

На всем протяжении родов она молилась, чтобы это был сын и чтобы он был похож на Кевина. Ее желание сбылось только наполовину. Родился мальчик. Но похож он был скорее на нее — с темными волосами и фиалковыми глазами.

Неожиданный звонок телефона заставил Кэтрин отвлечься от тяжелых воспоминаний. Голова кружилась, расширенные от страха глаза Кэтрин не отрывались от телефона. Частный номер Мэта. Второй телефон с таким номером был у Мэта в кабинете.

Очень медленно она подошла к аппарату и с опаской протянула руку. Наконец она решительно сняла трубку, с усилием прошептав «я слушаю».

— Кэтрин? — До нее донесся энергичный, полный жизни голос Мэта.

Почувствовав облегчение, Кэтрин ответила уже бодрее:

— Да, Мэт?

— Извини, что разбудил тебя, но в спешке я забыл кое-какие бумаги, которые мне понадобятся завтра… то есть уже сегодня. Я послал самолет и велел Джеку взять бумаги и подвезти в аэропорт. Он скоро подъедет. Не могла бы ты пойти в кабинет и взять их? Ты сразу их найдешь, они лежат в кожаной папке на моем столе.

Мэт, как всегда, говорил сугубо по делу, четко, подробно, понимая, что жена еще не до конца проснулась. Желая хоть чуть-чуть продлить разговор, чтобы слышать этот родной сильный голос, который словно переносил его сюда, в их дом, через многие мили, Кэтрин ответила:

— Да, конечно! — И тут же поспешно спросила: — А как прошел полет? Погода ведь ужасная!

— Правда? — Его голос звучал слегка удивленно. — Я и понятия не имел. По-моему, все было в порядке, честно говоря, я проспал всю дорогу, а сейчас здесь ясное небо.

Кэтрин почувствовала легкое раздражение. Она тут сходит с ума от тревоги, а он спокойно спит в своем проклятом самолете! Но его следующие слова заставили это чувство испариться.

— Я подумал, что надо воспользоваться моментом, чтобы хоть немного поспать, потому что этот разговор с Карлом займет все время до моей следующей встречи, а у меня весь день расписан. Еще раз прости, дорогая, что пришлось тебя разбудить, и надеюсь, что ты сумеешь быстро заснуть. Спасибо, Кэтрин.

Кэтрин услышала щелчок и гудки — он повесил трубку. Ни до свидания, ни спокойной ночи. Просто спасибо. Как будто он разговаривает с секретаршей, раздраженно подумала она. Она повесила трубку, с удивлением заметив влажный след на ней. Ее руки и лоб были влажными, а по телу пробегал легкий озноб. Телефонный звонок разбудил ее в тот момент, когда кошмарные ночные сны мучили ее, и она проснулась в холодном поту.

Кэтрин заставила себя подняться и направилась в кабинет. Бумаги были именно там, где и сказал Мэт, и она уже выходила из кабинета, когда услышала шум подъезжающей машины. Поспешно пройдя через холл, Кэтрин успела открыть дверь раньше, чем Джек позвонил, так что они не разбудили никого в доме.

Широко улыбаясь, Джек вошел в холл. Он выглядел на удивление бодро, как будто сейчас был день, а не глухая ночь.

— Простите, что пришлось вас побеспокоить, миссис Мартин, — сказал он. И добавил с мягким упреком: — Вы же знаете, никогда нельзя вот так открывать дверь, не спросив, кто там. Босс не похвалил бы вас, это точно.

Кэтрин улыбнулась ему. Она любила этого юношу, такого приятного и доброжелательного. Он был на пять лет старше Томми, и в первое же их лето здесь взял его под свое крыло, помогая привыкнуть к новой обстановке.

— Обещаю, что это в последний раз! — сказала она с улыбкой. — Не зайдете ли на чашку кофе? — Она отступила, пошире раскрыв дверь.

Джек коротко покачал головой.

— Спасибо за приглашение, но сейчас никак. Маленький красавец вот-вот приземлится, так что мне лучше быть там с бумагами.

Он уже повернулся, но Кэтрин остановила его.