Вновь вынув карточку из кармана, он перечитал ее: «Приходите, как только сможете. Дело срочное. Будьте осторожны».

Последние слова развеселили его. В его обстоятельствах они казались до того нелепыми, что он едва не рассмеялся.

Как раз в эту минуту машина свернула направо на Инн-роуд, и Гирт узнал тихую и зеленую Блумсбери-сквер. Только тогда, никак не раньше, ему пришло в голову, что появление такси на Уэмбли-роуд в три часа ночи — дело необычное, к тому же, в его теперешнем отрепье ни один порядочный таксист не взял бы его в расчете на заработок. Он наклонился и провел рукой по двери. Ручки не было. Окна, похоже, тоже не открывались.

Гирт удивился, но тотчас устыдился своей подозрительности. Какая опасность может подстерегать бродягу? Все же он постучал в стекло за спиной шофера.

Увы, тот не обратил на это никакого внимания, разве что еще ниже склонился над рулем и нажал на газ.

Валь подался вперед и поглядел в окно. Старая машина, насколько он понял, делала миль тридцать пять в час. Снаружи шел дождь и было пустынно, но Валь сразу понял, что его везут куда-то не туда.

Похоже, его похитили. Эта мысль была столь фантастична в его положении, что он сразу же отверг ее. Решив, что шофер просто-напросто пьян, он еще раз громко постучал в стекло и крикнул:

— Мне на Боттл-стрит… Это около Пиккадилли.

На сей раз у него не осталось сомнений, что его услышали, потому что шофер отрицательно покачал головой, а такси опасно затрясло и повело в сторону. Валю Гирту пришлось смириться с неизбежным, каким бы абсурдным оно ему ни казалось. Его похитили…

За последние восемнадцать месяцев Валь Гирт побывал во множестве неприятных ситуаций, но ни одна из них не требовала мгновенной реакции. В любое другое время он мог бы медлить, пока не стало бы слишком поздно, но в эту ночь голод и усталость сделали свое дело. Сначала он пошел отыскивать своего однофамильца, потом принял довольно необычное приглашение загадочного мистера Кемпиона, а между тем и этим вернул себе силы и былое упрямство благодаря хлебосольному мистеру Лаггу.

Короче говоря, он был уже не робким бродягой, а довольно опасной личностью с крепко сжатыми кулаками и стиснутыми в ярости зубами.

Едва он принял решение, как немедленно воплотил его в жизнь.

Наклонившись, он снял дорогой туфель, шнурок с которого давно потерялся, и, зажав это смертоносное оружие в одной руке, другой для равновесия ухватился за цветочный кронштейн над соседним сидением. Он вложил все свои силы в удар, и стекло разлетелось вдребезги, осыпав осколками голову шофера.

Гирт упал на пол, свернулся калачиком и закрыл голову руками. Шофера защитил толстый головной убор, но нападение было столь неожиданным, что он отпустил руль. Автомобиль потерял управление, развернулся и с грохотом въехал в каменную балюстраду.

Результат был ужасающим. Откатившись назад, машина недолго покачалась на месте, а потом перевернулась на бок.

Гирта выбросило из дыры в металле. У него кровоточила рана на лбу и сильно болело плечо, но все же он легко отделался, так как приготовился к возможным последствиям своей атаки. Однако, все еще испытывая злость, если не сказать ярость, он оглядел место происшествия.

Его похитителя не было ни видно, ни слышно под обломками. Зато улица быстро заполнялась людьми. С обеих сторон в домах открывались окна, звучали голоса, спешили к месту происшествия полицейские.

Отвечать на их вопросы у Гирта не было ни малейшего желания, так что Он рукавом вытер кровь с лица, обрадовавшись, что рана не такая страшная, как ему показалось вначале, надел ботинок, который все еще держал в руке, и, скользнув в боковую улочку, исчез во мраке.

Остаток пути он проделал пешком.

Поиск дома на Боттл-стрит, начатый из любопытства, стал делом принципа. К тому же, ему все равно некуда было идти. Но теперь Гирт сознательно выбирал узкие улочки и темные аллеи Холборна и Сохо.

Его не особенно обрадовала синяя лампа полицейского участка, но дверь под номером семнадцать оказалась полуоткрытой, и Гирт распахнул ее настежь.

Из-за усталости ему даже думать не хотелось об осторожности. Успокаивая себя тем, что ничего не может быть хуже его теперешнего положения, он стал подниматься вверх по деревянной лестнице. Одолев первый пролет, он приятно удивился яркой лампе и ковру, а еще через несколько пролетов — и добротной дубовой двери с медной табличкой «Мистер Альберт Кемпион. Имущественный отдел».

Не менее симпатичным оказался молоток, который, правда, Гирту не пригодился, так как дверь распахнулась и на пороге возник мужчина.

Это был высокий и худой молодой человек с бледным добрым лицом и неопределенного цвета глазами за массивными очками в роговой оправе, который широко и по-дружески улыбнулся Гирту. Одет он был по-вечернему, но скорее тщательно, чем богато, однако строгость его внешнего вида нарушалась тем, что в руке он держал веревочку с детским воздушным шариком ярко-розового цвета

Едва он увидел посетителя, как застеснялся шарика и, сделав несколько неудачных попыток спрятать его за спину, протянул Гирту руку.

— Доктор Ливингстон, насколько я понимаю? — спросил он немного высоким голосом, но с таким произношением, которое выдавало полученное им отличное образование.

Удивившись, Гирт ответил рукопожатием.

— Не знаю, кто вы, а я— Валь Гирт и разыскиваю человека, которого зовут Альберт Кемпион.

— Все правильно, — воскликнул незнакомец и с видом человека, решившего непосильную задачу, отпустил шарик, который тотчас приклеился к потолку. — Ничего настоящего, кроме моей физиономии на обложке. Это — я, это — моя дверь, это — мой шарик. Пойдемте. Почему бы нам не выпить? Вы запоздали… Я даже боялся, что вы совсем не придете, — говорил он, ведя своего гостя по узкому коридору в маленькую, но очень уютную гостиную, убранную весьма необычно и с большим вкусом.

На стенах были развешаны довольно странные трофеи, а над камином между гравюрой Розенберга и того, что было похоже на страницу из настоящей «Пляски смерти», располагалась весьма примечательная группа из кастета, фотопортрета из скотланд-ярдовской галереи преступников в аккуратной рамке и с известным автографом, и длинного, ни на что не похожего ключа.

Валь Гирт уселся в мягкое кресло, предложенное ему хозяином, совершенно ошеломленный тем, как закончилось его фантастичное ночное приключение. Взяв из рук Альберта Кемпиона бренди с содовой, он все так же молча принялся отпивать из стакана глоток за глотком.

И тут наконец Альберт заметил рану на лбу своего гостя. Реакция его была мгновенной.

— У вас случились неприятности по дороге? Надеюсь, эти люди не были с вами слишком грубы?

Валь поставил стакан и, подавшись вперед, заглянул в лицо хозяина квартиры.

— Послушайте, я не имею ни малейшего представления, кто вы такой, да и вся эта ночь кажется мне дурным сном или страшной сказкой. Случайно мне попался на глаза конверт с моим именем, и из дурацкого любопытства я отправился на поиски своего возможного тезки. В ресторане «У Кемпа» меня, оказывается, поджидало письмо от вас с четырьмя фунтами и преоригинальнейшим приглашением в гости. Я сел в такси, но шофер попытался меня похитить. К счастью, мне удалось выбраться из заварушки с меньшими, чему шофера, потерями, а когда я прихожу сюда, вы в полной мере au fait[1] моих дел и играете тут с шариком. Может быть, я сошел с ума… Не знаю.

Мистер Кемпион обиделся.

— Прошу прощения за шарик, — сказал он, — но как раз незадолго до нашей встречи я вернулся с праздника в «Атенеуме», куда мне позвонил Лагг, чтобы сообщить о вас. Его сегодня нет, ну я мне пришлось самому поджидать вас тут. Не понимаю, чем вы недовольны. С такси, правда, получилось нехорошо. Наверное, из-за него вы опоздали?