— Карворан? — Да.

Неприятное чувство вернулось.

— Ты держишь здесь свою любовницу.

— Держал. Она уже уехала.

Элпин поджала губы, стараясь скрыть улыбку.

— О, извини. Должно быть, ты чувствуешь себя заброшенным.

Он крутил в руках берет, лениво разглядывая ее костюм для верховой езды. Элпин не знала, что так привлекло его внимание, и насторожилась. Когда-то весь ее гардероб состояли из штанов и рубах, которые становились малы Малькольму.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Цотому что зрелище, которое ты являешь собой в этих кожаных штанах, вполне способно утешить меня, покинутого. Особенно если смотреть отсюда.

Он дразнил ее. Элпин засмеялась и спрыгнула наземь.

— Либо ты — первостатейный нахал, либо талантливый шутник.

— Возможно, и то и другое вместе.

— Тогда я — майская королева, а не бездомная девушка.

Улыбка сбежала с его губ.

— Почему ты всегда ведешь себя так, Элпин?

— Как?

— Говоришь о своей жизни с такой горечью, что мне становится жалко тебя.

Гордость придала ей сил.

— Ты ошибаешься. Мне не нужна ни твоя, ни чья-либо еще жалость.

— Тогда что тебе нужно?

Мой дом! — закричала она про себя.

— Будет только справедливо, — укоризненно сказал он, — если ты все скажешь мне. Я никогда не лгал тебе.

Элпин поразила его искренность. Не находя подходящего ответа, она принялась разглядывать окрестности.

— Мне нужен тот самый сундук с золотом римлян, который мы постоянно искали в детстве.

Он стал серьезным. Его горящий взгляд пригвоздил ее к месту.

— Я все выясню, знай это. Ты не скроешь от меня свои тайны.

Угроза, прозвучавшая в его голосе, заставила Элпин насторожиться.

— Что заставляет тебя думать, что я что — то скрываю?

Он подмигнул.

— Разве ты забыла, что я — твой лучший друг. Кроме того, я буду твоим первым мужчиной.

Она чувствовала себя попавшим в клетку по собственной глупости зверьком.

— Иногда мне трудно думать о себе, как об очередной жертве твоих грязных инстинктов.

Он шагнул вперед и поднял руку.

— Нечестно напоминать человеку его же слова. Кстати, я не думаю о тебе так.

— Так же, как ты думаешь о Розине?

— Я о ней вообще не думаю.

— Не рассчитывай, что мне это польстит. Ты врешь.

Малькольм вырвал палку у нее из рук и отшвырнул прочь, а затем схватил Элпин за руку и притянул к себе.

— Нет, Элпин. Я могу хранить верность, если женщина заслуживает этого. Если быть честным, меня интересует то, что я вижу, и то, чего нет.

Он возвышался над ней, но Элпин уже привыкла, что едва достает до пряжки на его плече.

— И чего же нет?

Улыбка смягчила жесткие черты его лица.

— Ты спрашивала меня, не собираюсь ли я винить тебя во всех моих детских бедах. По — моему, все наоборот.

Она постаралась, чтобы ее голос звучал не слишком саркастично.

— В чем я могу обвинять тебя?

— Скажем, в том, что я многое получил по праву рождения.

Он был близок к разгадке мотивов ее поведения. Слишком близок.

— По-твоему, я капризна и глупа.

Он наклонился к ней. Их лица были так близко, что она видела каждую ресничку Малькольма и чувствовала тепло его дыхания.

— Тогда покажи мне свое истинное лицо. Скажи, зачем тебе понадобилось просить моего покровительства?

Учитывая, как бешено бился ее пульс и как ей хотелось обхватить руками его шею и убедиться, что он действительно забыл Розину, Элпин сочла возможным несколько исказить правду.

— Покровительства? Да ты на каждом шагу пытаешься соблазнить меня!

— Да, твое умение уходить от ответа никуда не делось, несмотря на то, что прошло много лет.

Ей необходимо отойти подальше. Элпин знала, что если она не сдвинется с места, то начнет нервничать. Она приблизилась к стене.

— Ты знаешь, почему я пришла к тебе.

— Потому, что тебе больше некуда было податься? Не верю. Ты могла направиться в замок Синклер.

Элпин немедленно вспомнила, как жестоко к ней относились в этом доме много лет назад. Она резко повернулась к Малькольму:

— Ха! Я ненавидела это место и убегала оттуда, как только подворачивался случай.

— Но ты могла по крайней мере заехать туда. Если бы ты так поступила, то, я уверен, осталась бы там.

— Я скорее бы согласилась снова жить в той комнатке в башне.

Он медленно покачал головой. В глазах засветилось искреннее разочарование.

— Ну вот. Ты снова за свое, Элпин. Мне жаль, Элпин, что тебе приходилось скрываться в комнатушке без окон. Мне жаль, что тебе приходилось воровать еду. Но я в этом не виноват.

Его слова заставили ее задуматься. Она не ожидала, что Малькольм Керр будет откровенен с ней. Но он был прав, теперь Элпин понимала это.

— Спасибо. Ты действительно не виноват в том, что я сбежала от дяди.

И все же он виноват в том, что она потеряла «Рай». Скорее она будет прислуживать в придорожной таверне и согласится прожить там же всю жизнь, нежели скажет ему правду. Элпин не могла не оценить иронии положения: если Малькольм раскроет ее планы, то, возможно, этим для нее все и закончится.

Спрятав подальше свою гордость, Элпин протянула Малькольму руку:

— Прости меня.

Он взял ее руку в свои и провел большим пальцем по кончикам ее пальцев.

— Извинения приняты. Возможно, тебе будет интересно узнать, что в доме твоего дяди многое изменилось.

— Конечно, — съязвила она. — Теперь он отправляет бедных родственников жить в хлев.

— Нет. Благодаря действиям моей мачехи, все твои кузины удачно вышли замуж и уехали. Твой дядя в Ирландии. Ты можешь занять хоть ползамка.

Его оптимистичное заявление пробудило у Элпин подозрения.

— Ты хочешь, чтобы я уехала туда? Его рука скользнула вверх по ее руке.

— Нет. Я хочу заполучить тебя в свою постель.

Она ахнула. С каждой минутой ее смущение росло.

— Я почти не знаю, каким ты стал, — а он, напротив, знает ее слишком хорошо.

— Еще одна хитрая уловка. Уже вторая за сегодняшний день.

Сзади заблеял ягненок, призывая мать. Этот звук как нельзя лучше подходил к эмоциональному состоянию самой Элпин. Почему бы не сказать то, что он хочет услышать, и не покончить с этим?

— Я тоже предпочитаю остаться с тобой.

Малькольм придвинулся ближе. Элпин почувствовала аромат сандалового дерева. Ему с детства нравился этот запах.

— Согласись, что я добился прогресса, — заявил он.

Вопреки усилиям воли, щеки Элпин окрасились румянцем.

— Готова согласиться, что ты обнаглел.

Он надул губы. В детстве подобная гримаска заставляла подруг леди Мириам трепать его по щекам. Теперь же Элпин захотелось расквасить ему нос.

— Когда же я научусь вести себя как подобает?!

Элпин испугалась, что ему так легко удалось отвлечь ее, и пожала плечами.

— По-видимому, это произойдет тогда, когда время перестанет разрушать эту стену, — она выковыряла немного пыли между камней. — Штукатурка рассыпается.

Малькольм собрался что-то сказать, но закрыл рот. Сжав ее руку, он заметил:

— Ты уже третий раз уходишь от разговора. Кажется, я спрашивал, что тебе нужно помимо работы и собственного дома.

Если он пытается соблазнить ее в расчете на то, что она выдаст свои планы, то его ждет разочарование. Она будет держать ситуацию под контролем.

— На что ты жалуешься?

Он дотронулся до шали Элпин, там, где она прикрывала ухо девушки.

— Я слышал, как в туннеле возилась крыса.

Подозревает ли Малькольм, что она подслушивала, когда он беседовал с Саладином? Нет. Он слишком самоуверен, чтобы это сошло ей с рук. Если бы он о чем-нибудь догадался, то набросился бы на нее. Несмотря на то что в этот раз ее постигла неудача, Элпин сможет снова воспользоваться потайным ходом.

— Я спрошу Дору, нет ли у конюха хорошего кота.

— Прекрасно. А то грызуны смогут стать настоящей напастью. Они обожают совать свои носы туда, где их никто не ждет. А теперь скажи, чего ты хочешь от меня?