– Станешь. Девушка рассмеялась.

– Ты же все равно придешь мне на помощь. Продолжая изображать возмущение, Сабина взяла дочь за руку и развернула таким образом, чтобы она могла увидеть нового евнуха вблизи.

Оказавшись с ним лицом к лицу, Александра смутилась еще больше. В его изуродованном шрамом лице не было спокойствия и безмятежности, присущих скопцам, на нем лежала печать печали и напряжения, читался сдерживаемый гнев. А в глубине глаз незнакомца появилось какое-то странное выражение, похожее на изумление и радостное возбуждение.

– Почему ты так смотришь на меня? – прямо спросила девушка.

– Он из Англии, – поспешила вмешаться мать. – Новому евнуху надо многому научиться, прежде чем он приступит к исполнению своих обязанностей в гареме.

Опасение сменилось удивлением, и Александра шагнула к мужчине.

– Англия? Почему ты мне не сказала, мама?

– Я хотела преподнести тебе сюрприз.

– Сюрприз? – она посмотрела поверх плеча на Сабину. – Тебе это удалось.

Мать улыбнулась.

– Я думала, что он сможет помочь тебе с английским, а ты, в свою очередь, научишь его арабскому языку.

Александра досадливо поморщилась. Ей нравился язык, на котором она говорила всю жизнь, и сама мысль об английском вызвала у нее отвращение. Надо признать, родной язык ее матери давался ей легко, и она могла свободно изъясняться на нем, но выговаривать английские слова девушке было трудновато. Славившийся своей сухостью и сжатостью язык англосаксов не мог сравниться с изяществом и богатством арабского, его певучей мелодичной интонацией, так непохожей на звучную ритмичность английского.

– Ну да, я могу его научить нашему языку, – наконец согласилась Александра, твердо решив не терять времени на обучение, но и не желая пока огорчать мать.

Она вновь обернулась к мужчине.

И вновь его проницательный и оценивающий взгляд, скользящий с лица на нежную шею, вызвал у нее беспокойство и растерянность. Однако евнух не удовольствовался беглым осмотром.

Никогда прежде Александра не чувствовала себя так неуютно в одежде, которую она носила на женской половине дома. Ни один мужчина, включая ее нареченного жениха Рашида, не осмеливался смотреть на нее подобным образом.

Раздумывая, чем вызвана усмешка, появившаяся на его лице, девушка опустила глаза и внимательно осмотрела себя с ног до головы.

Щеки девушки мгновенно покрылись румянцем, когда она увидела то, чего ее легкое облачение не могло скрыть: полную грудь и великолепный изгиб бедер.

Первой ее мыслью было набросить что-нибудь на себя, но затем Александра передумала. Ей еще не приходилось стыдиться своего тела, и сейчас сама мысль об этом показалась ей смешной.

Вскинув голову, девушка спросила с легким гортанным акцентом:

– Как тебя зовут?

– Он выбрал имя Сейф, – вместо мужчины ответила Сабина.

– Сейф... – задумчиво повторила Александра. – А его христианское имя?

– Это не имеет значения, – Сабина повысила голос. – В гареме его будут звать Сейф.

Удивившись горячности матери, девушка взглянула на нее.

– Что-то не так?

Сабина отрицательно покачала головой.

– Я просто устала.

– Еще бы, – понимающе улыбнулась юная женщина, прекрасно зная о том, что Джаббар провел последние три ночи с ней. Несмотря на то, что он имел еще две жены и дюжину наложниц, он никого так не любил и не желал, как ее мать. Именно по этой причине Лейла так болезненно ненавидела ее мать да и Александру тоже.

– Давай присядем, – предложила дочь, беря мать под локоть и направляясь к группке остальных обитательниц гарема.

Сабина высвободила руку.

– Я собираюсь пойти лечь, – пояснила она. – Может, ты сама представишь Сейфа остальным?

Девушка бросила взгляд на женщин. Они обращали мало внимания на великолепное представление, даваемое танцовщицами, не отрывая глаз от нового евнуха.

Прекрасно зная, о чем они думают, Александра ухмыльнулась. Женщины гарема, большинство из которых похожи на стервятников, страстно желали того, чего Джаббар мог дать им так ничтожно мало. Даже Лейла, всегда очень тщательно скрывавшая свои чувства, была поражена.

– Очень хорошо, – промолвила Александра, – пойдем, Сейф.

Он двинулся за девушкой, но Сабина схватила его за руку.

– Еще одно, Люсьен-Сеиф, – прошептала она. – Никто из них не должен знать о моей болезни, даже моя дочь. Ты понял?

Мужчина долго смотрел на нее, затем согласно кивнул.

– От меня они об этом не узнают, госпожа. Не совсем удовлетворенная его ответом, измученная женщина выпустила его руку.

– Помни о нашей сделке, – прошептала она ему.

– Как я могу о ней забыть.

С нарастающим беспокойством Сабина наблюдала за де Готье, шедшим к ее дочери. Надо быть слепым, чтобы не заметить потрясающую красоту ее девочки. Сегодня Александра казалась такой чувственной и волнующей, что перехватывало дыхание, но ей еще рано знать о взаимоотношениях мужчины и женщины.

В ней была удивительная притягательность, которую Люсьен тоже заметил, и в этом Сабина тоже была полностью уверена. Во время эротического танца Александры де Готье собрал все свое мужество и выражение его лица осталось невозмутимым, но жена купца заметила огонь желания, зажегшийся в его глазах, видела раздувающиеся крылья носа и перекатывающиеся под кожей желваки.

«Что, если он не насытил свою страсть за прошлые ночи?» – размышляла она. Халид говорил о неимоверном аппетите Люсьена и огромном количестве женщин, занимавшихся с ним любовью каждую ночь. Именно главный евнух убедил свою госпожу в том, что де Готье готов войти в гарем. Но не ошибся ли Халид?

Ее опасения становились все более тревожными, воспаленное воображение рисовало картины одна другой страшнее. Волнуясь, женщина стиснула холодные руки. Даже если ее план осуществится, доберется ли Александра до Англии целой и невредимой и, что самое главное, девственной? Или этот гигант испортит ее? А вдруг он узнает, кто такая на самом деле эта девушка, чья она дочь? И какова будет его месть?

«О, какой глупый план», – мысленно посетовала Сабина. Ей тотчас же нужно отказаться от него. Но тут же женщине пришла в голову мысль, что альтернатива еще хуже. Даже если Александра, добравшись до земли предков, не сохранит девственности, это все же намного лучше той жизни, которую ей предложит Рашид. В Англии же она всегда сумеет убежать от Люсьена де Готье. Такой шанс нельзя упустить.

– За англичанином будут следить, – произнес Халид, словно прочитав ее мысли.

Сабина, повернув голову, посмотрела на его великолепный нос и нахмурилась при виде того, что де Готье с ним сделал. Хотя главный евнух говорил ей, что он и Люсьен достигли взаимопонимания и между ними не будет больше стычек, ее все еще мучили сомнения.

– Думаю, ты мне расскажешь о возникших недоразумениях.

Халид важно кивнул. Бросив прощальный взгляд на дочь и мужчину, стоявшего перед ней, Сабина вышла.

Александра намеренно не обращала внимания на нового евнуха, пытаясь справиться с растущим внутренним дискомфортом от его присутствия. Она наблюдала за танцовщицами, восхищалась их многоцветными одеяниями, колокольчиками, которые сверкали и издавали мелодичный перезвон. Девушка завидовала их свободе, мечтая быть такой же раскрепощенной и не связанной законами гарема.

И снова музыка оказывала на нее свое магическое воздействие, проникала в ее кровь, заставляла двигаться в бешеном ритме танца. Делая усиленные попытки не поддаваться, Александра скрестила руки на груди и, напрягая мускулы, крепко сжала бедра, однако тело не могло повиноваться долго. Усвоив ритм, оно расслаблялось и повиновалось ему.

Решив, что семь бед – один ответ, девушка отбросила последние сомнения и шагнула вперед, однако чья-то исполинская рука вернула ее в исходное положение.

Удивленная, она оглянулась. Кровь ее бешено застучала в висках, взгляд застыл на длинных, загорелых пальцах, обвивших ее запястья. Вскинув голову, Александра заглянула в глаза Сейфа. В них плясали искорки смеха, но отнюдь не доброго, скорее там ясно читалась насмешка.