За четыре дня до Рождества, Микаэль понял, что у него огромная проблема - проблема, которую он не знал, как решить. И не мог обсудить ее с Гриффином. Он знал, что скажет Гриффин: "Все хорошо, Мик. Не переживай". Ну, ему-то легко говорить. Микаэль переживал. Он был рожден для переживаний. Его второе имя было - Переживание. Он волновался. Он переживал. Он и еще один человек, который, он был уверен бросит все, чтобы ему помочь.

- Нора? - сказал он, как только она подняла трубку. - У меня проблема.

- Залетел? - спросила она. - Я так и знала, что это произойдет. Мне записать тебя к врачу?

- Нора, я серьезно.

- Что происходит, Снежный Ангел?

- Через два дня я знакомлюсь с родителями Гриффина.

- И? Я встречалась с его отцом. Он немного грубоват, но внутри он настоящий плюшевый мишка. При всем при этом носит водонепроницаемые мокасины, но он хороший парень. В чем проблема?

- Только подумай. Представь нашу встречу. С Гриффином. Теперь видишь проблему?

Нора на мгновение замолчала, затем продолжила: - Ладно, может, ты и прав.

- Можешь помочь? - спросил Микаэль.

- Для этого потребуются отчаянные меры, - настороженно сказала Нора.

- Я готов попробовать практически все что угодно, - ответил Микаэль.

- Мне нужно сделать телефонный звонок и кое о чем договориться. Ты ведь доверяешь мне, верно?

- Полностью, - прошептал он, радуясь тому, что она поможет.

- И к твоему сведению, - сказала она, - скорее всего ты пожалеешь об этом.

В 3:38 вечера следующего дня Микаэль сожалел.

- Ты сказал, что доверяешь мне. - Нора стояла у зеркала со скрещенными на груди руками. Еще одна женщина, чье имя, он не смог запомнить из-за чрезмерного волнения, стояла позади него.

- Да, - ответил Микаэль. - Но я передумал.

- Ты не обязан это делать, - сказала Нора, улыбаясь женщине позади него. - Но это сработает. Обещаю.

Микаэль сделал глубокий вдох. «Это ради Гриффина. Это ради Гриффина. Это ради Гриффина». Мантра успокоила его колотящееся сердце.

- Как вы думаете? - спросила стоящая позади него женщина. – На глаз вижу, что сейчас тут тринадцать дюймов. Может, убрать до шести?

- Нет. До четырех, - ответила Нора. - Четыре дюйма идеально.

- А сколько у Сорена? - спросила женщина.

- Три дюйма, - ответила Нора.

- Три? Я почему-то думала, что больше.

- У Кинга всегда около девяти.

- Ох, я помню. Хотя и было меньше, когда я закончила.

- Ангел, сколько у Гриффина? - просила Нора.

- Похоже на четыре, когда он выпрямляет, - ответил Микаэль.

- Чарли, ты тут эксперт. - Нора кивнула на женщину с ножницами в руках. - Тебе решать. Мик, готов?

Чарли - вот как ее звали. Прекрасная рыжеволосая женщина всплеснула руками от нетерпения.

- Ладно. - Микаэль открыл глаза и кивнул. - Срезайте все.

- Не волнуйся, Микаэль, - сказала Чарли. - Если не понравится, отрастишь. Так я и держусь в этом бизнесе.

Она стянула волосы Микаэля длиной до плеч в низкий хвост.

- Готов? - спросила она.

- Делайте, - сказал Микаэль. - Пока я не передумал.

Тремя быстрыми щелчками ножниц Чарли отрезала его хвостик. Она протянула восьмидюймовых хвост Норе, которая взяла его, осмотрела и запихнула в пакет.

- Подаришь их на Рождество Гриффину, - сказала Нора, закрывая пакет. - Восьмидюймовое доказательство того, как ты любишь его.

Микаэль вздохнул. Ему больше нравилось восьмидюймовое доказательство Гриффина.

Чарли практически час работала над его волосами - крутила, ровняла, подстригала, прорежала, придавала форму и укладывала. К тому времени как она закончила, он едва узнавал себя в зеркале.

- Вау. Это я?

- Это ты через пять лет, - сказала Нора. - Длинные волосы делают парня моложе, или, когда он пытается выглядеть моложе.

- Попробую сказать это Кингу, - улыбаясь сказала Чарли, расчесывая пряди на затылке Микаэля. Он чувствовал себя обнаженным. Исчезли длинные волосы, которые были с ним с тринадцати лет. Теперь он выглядел как один из тех парней из рекламы одеколона в журнале: фактурно, стильно, и еще бог знает как. Они были короткие.

- Кингсли может носить длинные волосы в свои сорок, - сказала Нора. - Но только Кингсли. И больше никто.

- Вау, - снова произнес Микаэль, все еще привыкая к стрижке.

- Тебе идет, - сказала Нора и протянула деньги Чарли, которая подняла руки, отказываясь брать их. - Ты выглядишь потрясающе. Давай проведем тест-драйв твоей голове.

- Тест-драйв?

Нора схватила его за руку и повела в зал ожидания в салоне.

- Дамы, - обратилась Нора к женщинам в зале ожидания. - У меня есть хрустящие сто долларов, которые я отдам той, которая правильно угадает возраст моего племянника.

- Племянника? - прошептал Микаэль.

- Я трахала тебя, - прошептала она в ответ. - Я не могу притвориться, что ты мой сын. Это мерзко.

Женщины в недоумении уставились на Нору. Нора вытащила сотку.

- Двадцать один, - сказала одна женщина.

- Двадцать два, - предположила другая.

- Девятнадцать? - сказала администраторша. - Он выглядит старше, но думаю тут вопрос с подвохом.

- На самом деле двадцать два. - Нора отдала сотку женщине, которая угадала. Рука об руку они с Норой покинули салон и направились вниз по кварталу.

- Почему ты отдала ей деньги? Мне же семнадцать, - напомнил ей Микаэль.

- Не сейчас. Сейчас тебе двадцать два, и ты на втором курсе колледжа Йорка, а не первокурсник. Ты хотел выглядеть старше перед знакомством с семьей Гриффина, верно?

- Да.

- Теперь ты старше. О, и еще кое-что. Ты носишь контактные линзы, так?

- Так, - ответил Микаэль.

Она потянула его в двери магазина оптики «Линзкрафтерс».

- Больше не носишь.

Микаэль ходил по квартире в ожидании Гриффина, который должен вернуться после шоппинга. Парик не был бы плохой идеей, верно? В наше время делают хорошие парики, верно? И его волосы отрастут. И если Гриффин возненавидит очки, он может снова надеть линзы. Стрижка и очки были лишь для того, чтобы сделать его на несколько лет старше, чтобы ни один из членов семьи Гриффина не вспылил из-за того, что Гриффин, которому через две недели исполнится тридцать, встречался с подростком. Но нет ничего постоянного, ничего, что нельзя исправить. Если Гриффину не понравится...

При звуке скрежета ключей в замочной скважине Микаэль застыл в коридоре. Нора ушла и даже помогла ему выбрать несколько нарядов, которые могли сделать его старше. Микаэль не был уверен насчет "хипстерского шика", как назвала Нора, но он определенно добавлял иллюзии, что Мик какой-то кофеман, коллекционер виниловых пластинок, двадцатидвухлетний студент колледжа искусств, а не восстанавливающийся семнадцатилетний гот, который все еще катается на скейтборде в Центральном Парке при каждой возможности.

Он расправил рубашку на животе, проверил отвороты на джинсах, которые идеально сидели на специально потертых ботинках, и поправил свои очки ботаника. Гриффин вошел в дверь с двумя пакетами в каждой руке. Слава Богу, Гриффин все еще выглядел как Гриффин. Те же темные сексуальные волосы, та же дерзкая улыбка, та же одежда, которая скрывала то же потрясающее мускулистое тело, к которому Микаэль любил прижиматься каждую ночь.