Микаэль замер и захотел стать невидимкой.

- Это Микаэль... где-то там. Мик?

Неохотно, очень неохотно Микаэль вышел из-за спины Гриффина.

Глаза мамы Гриффина на мгновение расширились при виде его. Но прежде чем он успел что-то сказать, Микаэля охватили рукопожатиями и объятиями. Эйдан, старший брат Гриффина, похлопал его по спине и дружески сказал: - Добро пожаловать в семью. Сводная сестра завизжала и поцеловала его в щеку. Двоюродный брат сделал комплимент его ботинкам. Спустя пятнадцать минут лицо Микаэля болело от того, как он заставлял себя улыбаться.

- Он великолепен, Грифф, - сказала Лили, младшая невестка, и поцеловала Микаэля в щеку. - Могу я себе его оставить?

- Руки прочь, - ответил Гриффин, обнимая одной рукой Микаэля. - Он мой. У тебя есть Лукас. - Гриффин кивнул на своего брата.

- Да, но Микаэль симпатичнее, - подразнила она и снова поцеловала его.

- Хватит, - сказал Гриффин. - Я забираю Микаэля наверх, пока один из вас не украл его у меня.

- Я покажу вашу комнату, - сказала его мама, натянутая улыбка Марты Стюарт приклеилась к ее лицу. Микаэлю не понравилась эта улыбка. Он видел, как его собственная мама часто выдавливала из себя эту улыбку, чтобы понять, что это всего лишь маска.

- Нашу комнату, - сказал Гриффин и Микаэль поежился. Одним из лучших качеств Гриффина было его откровенное покровительство в их отношениях. И так же, в редких случаях, одно из его худших качеств. Это и его недавнее странное увлечение Бьорк.

- Конечно, - ответила его мама. Микаэль последовал за Гриффином и его мамой наверх. Куда бы он не посмотрел он видел следы богатства. Каменный камин в каждой комнате. Огромные кровати с балдахинами. Грубые деревянные балки на потолке. Окна, выходящие на заснеженные холмы. Он чувствовал, будто попал в фильм - фильм об очень состоятельных людях.

Она привела их к двери в середине коридора и открыла ее. Гриффин прошел мимо ее и забросил сумки на кровать.

- Какие планы... - начал спрашивать Гриффин, но звук захлопывающейся двери перебил его слова.

- Гриффин Рэндольф Фиске, какого черты ты творишь? - мама Гриффина указала пальцем в центр груди Гриффина. Микаэль шагнул назад и осмотрелся, в поисках безопасного пути отступления.

- Мам, успокойся...

- Не говори мне успокоиться. Сколько лет этому мальчику? - она указала пальцем на Микаэля, который решил послать нахер безопасный путь отступления. Он просто выпрыгнет в окно, сломает лодыжку, и будет прятаться в больнице до Нового Года.

- Мам, Микаэль студент колледжа. Йорка. И что более важно. На полной стипендии.

- Колледжа? - повторила его мама. - Колледжа? Не начинай. Я бывшая модель. Мне было четырнадцать, когда я впервые попала на обложку французского Вога. Я знаю, когда кто-то пытается выглядеть старше. Это подросток, каких поискать.

- Я учусь в колледже, - сказал Микаэль. - Это не ложь.

- Вот и подросток заговорил, - сказала она. - Первокурсник, как я полагаю?

Микаэль не хотел отвечать, пытался не отвечать. Но он должен был.

- Да, - признался Микаэль. - Вроде того.

- Боже мой. - Она прижала руку ко лбу.

- Мам, ты серьезно преувеличиваешь. - Гриффин встал между ним и своей мамой. - Мне стоит напомнить тебе сколько тебе было, когда ты вышла за папу? Мне стоит напомнить какая разница между вами?

Его мама отмахнулась.

- Нет. В напоминаниях нет необходимости.

- Нам с Миком уехать? - спросил Гриффин, его тон был холодным и серьезным. Этот тон он использовал в своем режиме жесткого Доминанта. Обычно Микаэль заводился, когда Гриффин становился жестким и доминирующим с ним и\или другими. Сейчас же он хотел спрятаться и от Гриффина и от его мамы.

- Я могу уехать, - сказал Микаэль. - Все хорошо. Я не хочу никого расстраивать.

- Ты достаточно взрослый, чтобы водить? - спросила мама Гриффина. Микаэль мысленно спрятался под кроватью.

- Мам. Достаточно. Мик самый важный человек в моей жизни. Я люблю его. Мы живем вместе.

«Только по выходным», - хотел добавить Микаэль, но он решил держать язык за зубами. Остальную неделю он жил в своем общежитии. Маме Гриффина скорее всего наплевать на логистику их отношений.

- Твои родители знают об этом? - спросила она Микаэля. - Они знают, сколько лет Гриффину? И они не против ваших отношений?

- Моей маме нравится Гриффин, - ответил Микаэль, стыдясь того насколько тихим и напуганным был его голос, даже в его собственных ушах. - Гриффин впечатал моего отца в стену, когда тот назвал меня педиком. Думаю, вы понимаете, что он не рад за нас.

Ее глаза распахнулись, и на долю секунды Микаэль подумал, что заметил какую-то вспышку симпатии на ее лице. Возможно, он вообразил себе это.

Она замолчала и посмотрела сначала на Гриффина, затем на Микаэля. Мик смотрел сквозь нее на очень интересное пятно на стене.

- Оставайтесь, - ответила она. - Оба. Ужин через час. И пожалуйста, потише. В доме дети. Другие дети, кроме Микаэля.

Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты.

- Ну, - сказал Гриффин. - Могло быть и лучше.

- Простите, - сказал Микаэль. - Правда. Я могу уехать. Вы оставайтесь, отметьте Рождество со своей семьей, а я...

Микаэль подпрыгнул, когда Гриффин протянул руки и обхватил его за затылок. Он поморщила от того как пальцы Гриффина впивались в его кожу. Боль распространилась по его телу.

- Лучше? - спросил Гриффин. Микаэль закрыл глаза и дышал сквозь боль. Его сердцебиение замедлилось, и Гриффин увеличил давление на его шее.

- Понемногу становится.

- Держи глаза закрытыми. Сосредоточься на боли, - голос Гриффина был низким и властным. - Больно?

- Да, Сэр.

- Хорошо. А теперь слушай меня, - сказал Гриффин. - Мы с тобой связаны. Куда иду я, туда и ты. Где я сплю, там и ты спишь. Где я остаюсь, там и ты остаешься. Если мы уходим, мы уходим вместе. Если мы остаемся, мы остаемся вместе. Я знаю свою маму. У нее взрывной характер. Быстро вспыхивает. Все подпрыгивают. Меньше чем на долю секунды.

- Она казалась очень рассерженной...

- Знаю, - сказал Гриффин. - Но она переживет. Понял?

- Ага, - ответил Микаэль.

- Не похоже, что я тебя убедил.

Микаэль услышал веселье в голосе Гриффина.

- Я не хочу оставаться там, где мне, ну, не рады.

Гриффин подошел ближе и заставил Микаэля поднять голову. Он открыл глаза и увидел, как Гриффин смотрит на него.

- Где бы я не находился, там тебе всегда рады.

Гриффин поцеловал его глубоко и жестко. Прошла минута, прежде чем Микаэль смог насладиться поцелуем и ответить на него. К счастью, Гриффин был терпеливым парнем и теперь знал, как справляться со стрессом Микаэля. Терпение. Разговоры. Не настойчивые поцелуи.

- Ужин через час. Еще много времени.

- Для чего? - спросил Микаэль.

Гриффин отстранился и скромно улыбнулся. Он поднял палец вверх, чтобы Микаэль ждал в покорном молчании.

Он запер дверь в спальню и задвинул занавески. Заснеженные холмы исчезли за тяжелым красным бархатом.

Гриффин встал позади Мика и расположил руки на его груди. Он расстегнул верхние три пуговицы и стянул рубашку достаточно низко, чтобы обнажить плечи Микаэля. Гриффин усыпал шею и плечи Микаэля мягкими нежными поцелуями, от которых у него перехватывало дыхание.

- Знаешь, мама была права, - сказал Гриффин, заканчивая расстегивать рубашку Микаэля. - Нам действительно не стоит шуметь.

Внутренности Микаэля ухнули вниз.

- Без порки? - разочарованно спросил он.

- О, я выпорю тебя, - ответил Гриффин, полностью снимая рубашку Микаэля. - Просто нужно надеть кляп. Но сначала...

Гриффин залез в их чемодан и достал оттуда черный кожаный ошейник Микаэля. Он убрал волосы Микаэля и застегнул тот на его шее. Как только Микаэль ощутил ошейник, то расслабился. Ошейник успокаивал его, но он не мог объяснить, почему и никогда не попытается найти этому объяснение. Почему ношение символа сексуального рабства заставляло чувствовать его таким свободным? Он спросил Нору, которая ответила, что подобные вещи были "божественными тайнами" как Святое причастие, непорочное зачатие и то, почему Кристофер Пламмер остается таким сексуальным даже в свои восемьдесят. Лучше принимать их, наслаждаться ими и не задавать вопросы о них.