Дело в том, что людям с черных галер стало не хвататьжирных черных рабов из Парга. Торговцы вывозили несчастных рабов из города быстрее, чем они прибывали, и, наконец, их осталась буквально горсточка. И вот эта группа, прослышав, что вскоре очередная черная галера войдет в гавань, сбежала и покинула город в поисках ингой судьбы. Это произошло незадолго до того, как рогатые торговцы преподнесли горожанам Дилат-Лина гигантский рубин. Затем — когда сонливость горожан усилилась настолько, что ощущалась днем почти так же, как ночью — количество дьяволов в тюрбанах стало увеличиваться.

В городе стали пропадать люди: то дочь содержателя таверны, то каменнотес, то торговец из Ултара, то лекарь, потом — сын ювелира… Вскоре все состоятельные горожане продали свои дела, дома и усадьбы и покинули Дилат-Лин, переселившись в Ти-Пентх, Ултар и Нир. Я был рад услышать, что Литха вместе со своими братьями, красивым мужем и двумя здоровыми сыновьями давно покинула проклятый город, хотя услышав о муже и детях Литхи я почувствовал странную досаду. Бо-Каретх, видимо, заметил мое состояние и добродушно объяснил, что моя возлюбленная уже в таком возрасте, что годится мне в матери, хотя и по-прежнему красива.

Печальная история города Черных Башен подходила к концу. Часы прозвонили полночь, и по всему дому зажглись маленькие красные точки — странные, навевающие сон огоньки. Теперь рассказ Бо-Каретха сопровождался зевками. Казалось каждое слово стоит ему больших усилий. С тревогой я стал искать источник этого свечения и обнаружил — к своему ужасу — что это действительно рубины.

Старик описал все очень точно — проклятие таилось в чужеземных камнях! Десять крошечных рубинов были укреплены в подставке красивого кубка; множество мелких красных камней сверкали в серебряных и золотых тарелках, развешанных на стенах; сияющие как огонь осколки драгоценных кристаллов украшали корешки некоторых переплетенных в кожу молитвенников и трудов о сновидениях — и все они светились. Когда бормотание Бо-Каретха стихло, я прекратил свои исследования и обнаружил, что старый каменотес заснул в своем кресле, нырнув в бездну какого-то кошмарного сна — о чем красноречиво свидетельствовали страдание и ужас, застывшие на его лице.

Я понял, что должен увидеть огромный рубин. Причем немедленно. Я не ищу оправданий для такого поспешного и прямолинейного решения. В Мире Снов каждый может совершить то, на что никогда не решится в реальном мире. Я понимал, что не смогу ни придумать подходящий план, ни успокоиться, пока не увижу гигантский камень сам.

Я вышел из дома Ба-Каретха через заднюю дверь, закрыл ее на замок и спрятал ключ в карман. Я знал, что у моего друга есть связка запасных ключей, а так мне было спокойнее. Кроме того — я мог вернуться в дом в любой момент. Город я знал хорошо, и потому без труда по хитросплетению извилистых улиц добрался до центральной пощади, расположенной гораздо ближе гавани, чем дом моего друга.

Казалось, город кишит дьявольскими торговцами! Просто чудо, что меня не заметили в первые несколько минут. Я скользил в тени домов, и то, что попадалось мне на глаза, подтверждало наихудшие опасения Бо-Каретха. Я боялся даже подумать о том, что меня увидят и схватят. Я крался тихо, как мышь, пробирающаяся под носом у дремлющего кота. Наконец, неожиданно для себя, я вышел на площадь и побежал, отбросив все предосторожности. Ноги сами несли меня. Теперь-то я знал, чем занимаются по ночам рогатые чудовища. К тому же мне все время казалось, что кто-то из них последует меня. Стремительно выскочив в море красного света, я взглянул на рубин и оторопел… И тут здравый смысл взял, наконец, верх.

Я едва успел остановиться, чтобы не попасть в лапы четырех дьявольских охранников, застывших у пьедестала, на котором лежал камень. Но легче было справиться с диким конем, чем с собственным телом. Ноги мои скользнули, я замахал руками, пытаясь восстановить равновесие. Мне это удалось, но я замешкался, и в ту же секунду рогатые стражники оказались возле меня. В страхе оглянувшись, я заметил злобные усмешки на их уродливых физиономиях и ощутил зловонное дыхание.

Мой побег с главной площади Дилат-Лина иначе, как паническим, не назовешь. Однако я успел рассмотреть более чем достаточно, чтобы моя клятва — противостоять по мере сил отвратительным торговцам с черным галер — только окрепла. Возвращаясь извилистыми ночными улочками в дом моего друга, я все еще видел ужасную картину, открывшуюся мне на главной площади города.

Четыре стражника с длинными кинжалами, заткнутыми за пояса, стояли у основания пьедестала, ступенчатого, как пирамида, и украшенного четырьмя огромными факелами в кованых металлических держателях. Наверху, на базальтовом алтаре, замер огромный красноватый кристалл, пульсирующий и больше похожий на живое существо, чем на камень. Его многочисленные грани ловили и отражали свет факелов, смешивая его с собственным нестерпимо ярким излучением. Ненасытное чудовище — вот чем был этот гигантский рубин! Услышав за спиной дикий улюлюкающий крик, я стряхнул наваждение и прислушался. За мной гнались. Топоту преследователей вторило эхо — звуки погони отражались от стен домов Дилат-Лина. На мгновение мне показалось, что я очутился в гигантском каньоне. Неожиданно я представил, как бреду с железным кольцом на ноге, прикованный к длинной цепи вместе с другими безропотными рабами. Подобную сцену я наблюдал на пути к площади несколько минут назад. Несчастных вели в сторону доков и черных галер. Эта чудовищная картина придала моим ногам сумасшедшую скорость, и я понесся, как ветер.

Но вскоре стало ясно, что преследователи вот-вот догоняют меня. Я напряг мышцы ног, заставляя себя бежать еще быстрее, но все усилия оказались бесполезны. Я устал и мне нужно было передохнуть. Дважды я спотыкался и падал. Во второй раз, пытаясь подняться, я почувствовал, как скользкие пальцы коснулись моих лодыжек, и это ощущение на мгновение вернуло мне утерянные силы. Я рванулся вперед… Все это обернулось кошмаром. Я бежал по лабиринту улиц и не мог увеличить расстояние, разделяющее меня и преследователей. не имело значения, где это происходит, во сне или наяву: я удирал, спасая собственную жизнь!

Когда очередной приступ страха едва не лишил меня сил, я получил неожиданную, но приятную отсрочку. Подскальзываясь и спотыкаясь, жадно глотая воздух, я нырнул в переулок и прислушавшись, остановился: топот преследователей долетал с той стороны, куда я бежал! Когда звуки погони приблизились, я прижался к базальтовой стене, раскинув руки и отчаянно ощупывая голый грубый камень. И вот мои пальцы нащупали… проход!.. узкую, затерявшуюся в ночной темноте щель между двумя домами.

Я втиснулся в узкое пространство, стараясь отдышаться и преодолевая сумасшедшее желание закричать от страха. Внутри было темно, как в бочонке со смолой или в глубокой яме. И тут ужасная мысль вдруг потрясла все мое существо. А что, если этот туннель — путь к спасению — закрыт с другой стороны? Что если туннель не имеет выхода? Несомненно, так и должно быть! И тут, словно в ответ на мою безмолвную неистовую мольбу изумленные и недовольные крики послышались у меня за спиной… Еще одно усилие и я выскользнул из спасительного прохода на параллельную улицу. К счастью, тут не было злобных чужаков.

Удирая от дьявольских тварей, я оказался вдали от дома Бо-Каретха, однако теперь, когда подтвердились мои худшие опасения, было бы глупо прятаться в городе. Мне надо было бежать как можно дальше и как можно скорее. Я собирался искать спасения в Ултаре или Нире, пока не смогу найти способ избавить Дилат-Лин от этого чудовищного проклятья.

Меньше чем через час, миновав городские заставы — теперь безлюдные и тихие — я оказался в пустынной местности. Я пешком отправился по дороге, которая, как я надеялся, вела в Ултар. В небе висела полная луна, то и дело скрывавшаяся за облаками. Дул резкий ветер, и было прохладно, но я довольно долго не замечал этого. Успокоившись, я почувствовал как замерз и начал дрожать. Пот на моем теле сразу стал холодным, как лед, и я, как ни заворачивался в плащ, согреться уже не мог. А впереди меня ждал холодный рассвет! Я не особенно беспокоился о пище или воде: между Дилат-Лином и Ултаром лежало немало источников и оазисов. Нет, гораздо больше меня тревожило то, что я не знаю путевых ориентиров и не могу понять, где же собственно нахожусь. К сожалению, я плохо ориентируюсь на открытой местности. Меньше всего мне хотелось бы закончить свое странствие в одной из громадных иссохших пустынь, которе часто встречались в Мире Снов.