Объем Летящего-в-Луче уже значительно уменьшился, несмотря на то, что за счет погибших ужасной смертью уроженцев Ленга — их кости теперь белели на булыжниках мостовой — он только что пополнил свою энергию. Демон по-прежнему дымился, сотрясаясь в жутких конвульсиях. Звуки, которые он издавал, становились все выше и слабее. И тем не менее, когда мерзкая тварь вдруг бросилась в сторону «часов», де Мариньи почувствовал, что игра только начинается. Несомненно, Летящий-в-Луче знал о «часах», об их фантастических возможностях. Теперь у вамира появилась цель, и движения его уже не казались беспомощными.

Чудовищное подозрение закралось в душу де Мариньи. В миг тело его покрылось мурашками. А что, если это кошмарное создание сумеет проникнуть в «часы»? Что если оно сможет преодолеть защиту механизма Старших Богов? Титус Кроу рассказывал, что Псы Тиндлосы проделывали это без всяких усилий. Де Мариньи не собирался проверять свои догадки. Увидев, что пузырящаяся тварь бросилась к «часам», он поспешно дал «задний ход», поднимаясь все выше и выше и надеясь, что это отпугнет или остановит чудовище.

С изумлением и ужасом сновидец обнаружил, что вампир мчится за ним по пятам! Похоже, сила тяжести не действовала на Летящего-в-Луче!

Теперь вампир стал значительно меньше — превратился в утыканный зеленоватыми ртами пульсирующий огненный шар, за которым тянулся хвост буро-черного дыма. Но двигался этот шар со скоростью молнии, и де Мариньи, все еще пьяному и потому уязвимому, было трудно состязаться с ним. Скорее всего, «часы» могли удрать от вампира, но спрятавшийся в них человек, нервные реакции которого были заторможены алкоголем, оказался беззащитен.

Когда же, наконец, дремлющий разум де Мариньи вышел из оцепенения, сновидец смог легко оторваться от Летящего-в-Луче — но обнаружил при этом, что демон не собирается его отпускать! Все случилось в одно мгновение. Разум сновидца окутала ледяная пелена, белый туман застлал глаза. Пройдя сквозь стенки «часов», как раскаленный нож сквозь масло, ментальное послание твари смертоносной стрелой поразило сновидца.

— Ты не убежишь. Остановись и сдайся. У тебя не хватит сил убежать. Ты слаб, как все смертные создания, а я силен. Даже теперь я сильнее, чем ты. Ты должен подчиняться мне. Остановись. Ты не сможешь сбежать — у тебя нет сил сбежать!

Вновь и вновь это послание повторялось в голове обескураженного де Мариньи, и необъяснимый паралич все крепче и крепче сдавливал его в своих объятиях. Это была та самая опустошающая сила, с помощью которой рогатые торговцы обратили жизнерадостных жителей Дилат-Лина в покорных рабов много лет назад; зов чудовищного голодного чрева, которое высосало все силы из тела Титуса Кроу. И теперь Летящий-в-Луче пытался выжить, обрушив всю свою мощь на де Мариньи.

Однако солнечные лучи делали свое дело. Вампир плавился и постепенно умирал, но его ментальные послания по-прежнему завораживали де Мариньи. Чудовище приближалось к «часам». Парализованный сновидец понял, что вампир, оказавшись внутри «часов», не только сохранит свою жизнь, укрывшись от солнечных лучей, но и станет по-настоящему свободным. Он сможет путешествовать сквозь пространство и время, принося опустошение во все темные измерения бескрайней вселенной. Этого допустить нельзя!

Когда вампир оказался совсем рядом, обессиленный де Мариньи попытался восстановить ментальный контакт с устройстом управления «часами» — но бесполезно! «Часы» совершенно не поддавались контролю. Летящий-в-луче почувствовал беспомощность сновидца и с победным воплем бросился на свою жертву. Темная бездна уже распахнулась перед де Мариньи, и вдруг он наткнулся на что-то, не имеющее отношения к движению часов: это был скорее спусковой крючок, чем рычаг управления, курок оружия, которое Титус Кроу привез с собой с Элизии!

Де Мариньи нажал на него.

Оцепенение, охватившее его разум, мгновенно исчезло. Через сканеры он видел, как тело вампира распалось и мерзкая плоть закипела под лучом чистейшего белого света; лучом, исходившим от циферблата «часов». Тело вампира полетело вниз и рухнуло на площадь, тошнотворными лужами застыв у базальтового пьедестала среди осколков раздробленного рубина.

Кошмарное создание растворилось, погибло. Но де Мариньи продолжал бить лучом в то же самое место. И вот уже сам пьедестал начал плавиться и пузыриться — базальт потек, как вода. И только, когда от пьедестала остался бугорок раскаленного камня, сновидец погасил луч мысленным приказом.

Радостный, но смертельно усталый, де Мариньи посадил «часы» на затихшую площадь. И хотя он все еще не протрезвел и к тому же отчаянно нуждался в отдыхе, его мысли вернулись к Титусу Кроу и Тиании. Ведь он же прилетел им на помощь, а сам до сих пор прохлаждается здесь, в Дилат-Лине! Что если бездонная пасть тьмы уже поглотила его друзей?

Де Мариньи задумался. Куда же он должен лететь? Где теперь Титус Кроу?

Едва этот невысказанный вопрос коснулся ментального механизма «часов» де Мариньи, те задрожали, завибрировали, подобно огромной собаке, потянувшей за поводок, и перед внутренним взором сновидца возникла удивительная сцена. Он увидел Титуса Кроу, обнаженного и перемазанного какой-то грязью, с кривой саблей в руке. Сновидец, низко опустив голову, шагал по огромной пустыне белого песка.

Изображение начало постепенно меркнуть — но перед этим удивленный Кроу, нахмурился и начал оглядываться по сторонам.

Лицо Титуса покрывала тонкая кристаллическая пыль и запекшаяся кровь. В глазах сновидца читалась крайняя усталость… Когда видение белой пустыни появилось еще раз, де Мариньи услышал вопрос, который прошептал Титус Кроу:

— Анри, это вы?

Конечно! Между ними всегда существовала странная телепатическая связь, а «часы» мгновенно усилили ее. Когда Титус Кроу добирался на Землю из Элизии, он использовал разум де Мариньи, как маяк. Почему бы теперь не проделать то же самое — только поменяв персонажи местами.

Де Мариньи почти полностью разомкнул контакт с ментальным механизмом «часов», а потом передал машине следующий приказ:

— Ты знаешь, где находится Титус Кроу. Отправляйся к нему!

Словно огромная собака, спущенная с поводка, услышав приказ хозяина, «часы» понеслись по небу Мира Снов…

Голые ступни Титуса Кроу вязли в белом песке. Мельчайшие частички тонкой пыли резали глаза и забивали нос. Сабля, казалось, весила тонну, а ее хозяину чудилось, что он прошагал уже тысячу миль.

Вот Титус Кроу презрительно наморщил нос, сплюнул и обругал дураком того, кто сказал, что во сне все гораздо проще. Вовсе нет — иначе он давно бы уже нашел Тианию.

Уже несколько часов он шел к чему-то, издали напоминавшенму гейзер, изрыгающий кольца пара, которые, расширяясь, поднимались и исчезали где-то под потолком огромной пещеры. Шагая по пустыне, сновидец обратил внимание на странное явление и автоматически направился в эту сторону. Похоже, кольца дыма, поднимавшиеся от какого-то неизвестного источника через регулярные промежутки времени, были единственными признаками жизни в гигантской пещере — если, конечно, не считать трех убитых Кроу чудовищ. Впрочем, инстинкт подсказывал сновидцу, что мерзкие твари, атаковавшие его, обитали неподалеку от гейзера, и что именно там он найдет Тианию.

И, наконец, Титус Кроу почти добрался до цели. Источник удивительных выбросов находился прямо перед ним за грядой низких дюн. Голыми ступнями великий мистик ощущал ритмичные удары, которые мог бы породить огромный подземный молот. Он заметил, что кольца пара поднимаются вверх в такт этим сотрясениям. В целом все наводило на мысль о каком-то производстве, и сновидец, торопливо взобравшись на гребень дюны, получил подтверждение всем своим предположениям.

Открывшийся пейзаж показался ему непривычным и даже фантастическим. За дюнами раскинулась долина, в центре которой находился кратер со склонами из расплавленного песка — чудовищная воронка в бесконечные пропасти земли. Возле дымящегося кратера располагалось строение, очень похожее на огромную птичью клетку, только открытую сверху. Металлические переплетающиеся прутья ее стенок уже наполовину разъела серая ржавчина. Внутри клетки, на песчаном полу, сидели и лежали сотни пленников — мужчин, женщин, детей, привезенных, судя по стилю и цвету их одежд, из самых отдаленных уголков Мира Снов. Многие были явно не в себе, они заламывали руки, вопили и рыдали, безумно колотили окровавленными руками в металлические прутья решетки. Другие словно окаменели от горя. Их невидящие глаза и безучастные лица выражали полную покорность судьбе.