Дом, появившийся передо мной из сферы, действительно прекрасен, всё как я и хотела: спальни, бассейн и река за домом. Архитектура напоминала английский стиль: солидно и долговечно. Правда, дизайн дома состоит в основном из бордового цвета стен, с множеством голых скульптур и порнографических картин. У меня на языке, вертится одно подходящее слово для этого дома и это — «бордель». А почему бы и нет, всё это безобразие сниму, статуи уберу и перекрашу стены в другой цвет. Решено, беру. После просмотра сферы, я взяла свиток для прочтения договора.

— Я покажу, где вашей золотой ручкой поставить подпись, — наклонился ко мне Моурисио.

Блин, а про него-то я уже и забыла. Наверное, очень золотой, если прочесть не даёт.

— Да, хорошо, — прощебетала я, смотря, как он перелистывает свиток в самый низ, добавила: — А вы можете мне чашку горячего кофе принести, я так пить хочу.

— Не смей подписывать документы не глядя, — прошептал Мио мне в самое ухо. — Цену можно поменять только до подписи, как и многие пункты, а после подписи документ не изменить и не расторгнуть.

А этот что тут делает? Думала, он с остальными на улице остался.

— Кофе? — спросил Моурисио недоумевая.

— Да, кофе, — ответила ему. Не знаю, есть ли у них тут такой напиток, но пусть ищет. — Я к вам сразу с дороги. Будьте так любезны, Моурисио, пить хочется.

— Да-да конечно, ниса, — прошептал он, вставая.

Проследив, как за агентом закрывается дверь, взглядом нашла своих парней, застывших в дверях, как статуи, и состроила им умоляющую моську в сторону девушки. Они всё поняли правильно, пошли отвлекать шатенку. Я же начала читать договор. Действительно, дом продавали, так как был куплен для борделя, но власти попросили их съехать из спального района. Сумма астрономическая пятьсот золотых. Явно у меня таких денег нет.

— Как проверить, сколько у меня на счету? — спрашиваю Мио шёпотом.

— Возьми кулон в руку и нажми на центр. Перед тобой появиться вся информация, по-твоему, счёту, — ответил он.

Как сказал, так и сделала. Передо мной появилось окно с суммой: пятьсот четыре золотых, четыреста десять серебряных и сто девяносто шесть медных монет, а также шестьдесят два атиниса. Ясно, значит, такой дом я потянуть смогу, но останусь без копейки.

— Мио, что посоветуешь? — спросила его.

— Да ничего, здание ты видела…

— Приведём в порядок, запрета на это я не вижу, но цену могу не потянуть, точнее, потяну, но потом будет трудно, — перебила его.

— Да, дом красивый и он примерно такую цену и стоит, но там был бордель и это его цену снижает. Аристократы явно там жить не будут, а для остальных он слишком дорог, — произнёс Мио. — Нажми на свитке вон ту кнопку. Это означает, что договор можно изменить.

После нажатия на указанную кнопку, передо мной появилось окно с договором. Сумму действительно можно поменять. Самая минимальная цена — это сто золотых. Что я и сделала. Указав наименьшую цену, стала листать договор вниз. Ага, вот и первый подвох сумму я должна уплатить сразу, если не оплачу, то меня могут забрать для отработки долга в любое указанное заведение администрацией. Куда именно не указано, но не удивлюсь, если в тот же бордель. Пока не отработаю долг, дом находится у законного владельца, который имеет право снести, продать или перестроить дом на своё усмотрение. Это мы ещё посмотрим. Далее, также владелец дома имеет право жить в доме столько, сколько ему будет угодно, пока не подыщет себе другое жильё. Но это будет только через мой труп. Меняю это условие на другое, где владелец должен покинуть жильё, до того как туда приедет новый хозяин, или все его вещи, находящиеся в доме, будут принадлежать новому владельцу. Просто перейдут в себестоимость покупки дома. Правда то, что я видела… мне такие вещи и с потрохами не нужны, но ответную гадость я сделать должна, так сказать, чтобы жизнь мёдом не казалась. Прочтя договор до конца и не найдя больше таких казусов, нажала «Переделать». Свиток на моих глазах поменял всё, что я исправила и дополнила. Прочтя его ещё раз, заметив также, что подпись владелицы Миро и самого Хосиуса уже стоят, поставив свою, дописала фамилию, имя, отчество и положила договор на стол, стала ждать кофе.

Ребята всё продолжали о чём-то говорить с шатенкой. Эффектная дамочка, бюст четвёртого размера которой не скрывает даже лёгкое белое платье. Шикарные густые длинные волосы, спадающие на плечи и собранные в замысловатую причёску. Красные глаза, как и губы. Она вся извелась при виде двух красивых парней, как сучка в течке.

Мой же блондин явился через пять минут после подписание договора с чашкой кофе и очень злой. Заметив, что я за ним наблюдаю, преобразился как жеребец в стойке. Я же захлопала глазами, обаятельно улыбнулась.

— Моурисио, если бы вы сказали, что это так долго, я бы попросила воды. Но большое спасибо, вы мой герой, — приняла у него чашку кофе и сделала один глоток. Какая гадость, зачем нужно было сыпать столько сахара? Продолжая щебетать: — Очень вкусный кофе. Я подписала договор.

Он проверил подпись, сделал копию договора и передал его мне. Приняв свиток, я положила его в рюкзак. Блондин тем временем нажал на красную кнопку на столе. Через несколько минут перед нашими очами предстал полноватый колобок во всём чёрном, с лысой головой, поросячьим носом и пуговками глаз, полностью чёрного цвета без белков. Поросёнок и то худее будет.

— Нопс, проводи эту ниса до её нового дома расположенного в секторе Жарме по улице Новелла Рю дом двести восемь, — попросил Моурисио.

— А как же оплата за дом? — спросила удивлённо.

Тот перевёл на меня удивлённый взгляд, видно он не понимает, чем я с ним собралась расплачиваться, надеюсь, не про натуру подумал, тут моя роль уж точно даст трещину.

— Ах, да, оплата. Видите, с вашей красотой, я даже забыл о деньгах, — произнёс он, быстро овладев с собой, подойдя, поцеловал мою руку.

Он достал свой кулон с шеи, удлинил цепочку и ввёл необходимую сумму, а это пятьсот золотых монет. Я на это только промолчала, у меня есть гном, который должен проверять все мои расходы, вот и проверим, как он выполняет свою работу. А пока не буду разочаровывать торгового агента и оплачиваю всю сумму, пусть после сюрприз будет: как так оказалась, что по договору я оплатила больше, чем должна. Ничего, я заставлю вернуть все лишние средства до монетки.

Тот, заметив мой вишнёвый кулон, побледнел. Ага, понял, что дом я всё-таки приобрету, а не пойду по миру, как он планировал. Это тебе мой первый урок: не встречай всех по одёжке, мой дорогой мальчик. Расплатившись, после чего мой кулон стал бледно-розового оттенка, я спрятала его назад под майку.

— Вот и всё, моя дорогая, можете теперь посетить свой дом, поздравляю с удачным приобретением, ниса, — поклонился мне и указал рукой на дверь.

— А ключ? — удивлённо спрашиваю.

Ага, типа я не знаю, что меня там хозяйка ждёт.

— Там пока проживает хозяйка, — ответил тот. Видимо уже не зная, как от меня избавиться. — Она вам всё расскажет, покажет и ключ отдаст.

— Благодарю, — отвечаю так же, не выходя из образа влюблённой в него девочки. — А вы со мной на свидание сходите?

— Нет, — чуть ли не со злостью произносит и после уже мягче: — Нет, моя богиня. Я буду занят долгое время, но вы всегда будете в моём сердце.

Ага, а скоро в печени сидеть буду и в кошмарных снах являться.

— Ах, Моурисио, я ваша на веке, — шепчу ему в ответ. — Я буду ждать вас столько, сколько потребуется. Ведь вы теперь знаете, где я живу. Вам будет достаточно прислать маленькую записку, и я сразу прилечу.

Мне даже любопытно стало, какую он записку накарябает, когда всё узнает. Встав я попрощалась, проверив, идут ли за мной мои ребята. Убедившись, что идут, пошла следом за Нопсом на выход из здания. Настроение у меня было превосходное, а как представлю, как к Моурисио ворвётся разгневанная хозяйка, так чуть ли не смеюсь.

— Тут ехать не далеко, сейчас экипаж подъедет, и поедем, — надменно ответил свин.

— Подождём, — ответила ему, пожав плечами.

Видно ему противно общаться с такими личностями, как я. На улице мои ребята ждали нас с вопросительными взглядами. Я состроила им гримасу, чтобы молчали, и указала на Нопса. Сев и Соян застыли с пофигистическим выражением. Мио же ржал в голос, сидя на моём плече, из-за этого и мне делать безразличное лицо становилось труднее.