Сыну Лаэрта ответствовал Нестор, конник геренский: "Сын благородный Лаэртов, герой Одиссей многоумный! 145 Ты не ропщи: аргивянам жестокая нужда приходит! С нами иди, и других мы разбудим, с которыми должно Ныне ж решить на совете, бежать ли нам или сражаться".

Рек он, - и быстро под кущу вступил Одиссей многоумный, Щит свой узорный за плечи закинул и следовал с ними. 150 К сыну Тидея пошли и нашли Диомеда лежащим Одаль от сени, с оружием; около ратные друга Спали; столовьем их были щиты, у постелей их копья Прямо стояли, вонзенные древками; медь их далеко В мраке блистала, как молния Зевса. Герой в середине 155 Спал, и постелью была ему кожа вола стенового; Светлый, блестящий ковер лежал у него в изголовье. Близко пришедши, будил почивавшего Нестор почтенный, Трогая краем ноги, и в лицо укорял Диомеда: "Встань, Диомед! и что ты всю ночь почиваешь беспечно? 160 Или забыл, что трояне, заняв возвышение поля, Близко стоят пред судами и узкое место нас делит?"

Так говорил; почивавший с постели стремительно вспрянул И, обратяся к нему, произнес крылатые речи: "Слишком заботливый старец, трудов никогда ты не бросишь! 165 Нет ли у нас и других, в ополчении младших данаев, Коим приличнее было б вождей нас будить по порядку, Ходя по стану ахейскому; неутомим ты, о старец!"

Сыну Тидея ответствовал Нестор, конник геренский: "Так, Диомед, справедливо ты все и разумно вещаешь. 170 Есть у меня и сыны непорочные, есть и народа Много подвластного: было б кому обходить и сзывать вас; Но жестокая нужда аргивских мужей постигает! Всем аргивянам теперь на мечном острии распростерта Или погибель позорная, или спасение4 жизни! 175 Но поспеши ты и сына Филеева с быстрым Аяксом К нам призови: ты моложе меня и о мне сожалеешь".

Рек; Диомед, немедля покрывшийся львиною кожей, Рыжей, огромной, до пят доходящей, и дрот захвативши, Быстро пошел, разбудил воевод и привел их с собою.

180 Скоро владыки ахеян достигнули собранных стражей, И не в дремоте они предводителей стражи застали: Бодро младые ахейцы, с оружием в дланях, сидели. Словно как псы у овчарни овец стерегут беспокойно, Сильного зверя зачуяв, который из гор, голодалый, 185 Лесом идет; подымается шумная противу зверя Псов и людей стерегущих тревога, их сон пропадает. Так пропадал на очах усладительный сон у ахеян, Стан охраняющих в грозную ночь: непрестанно на поле Взоры вперяли они, чтоб узнать, не идут ли трояне.

190 С радостью старец узрел их и, более дух ободряя, Весело к ним говорил, устремляя крылатые речи: "Так стерегитесь, любезные дети! никто и не думай, Стоя на страже, о сне: да не будем мы в радость враждебным"

Так говоря, перенесся за ров; и за ним устремились 195 Все скиптроносцы ахейские, сколько звано их к совету. С ними герой Мерион и Несторов сын знаменитый Следовал: сами цари пригласили и их для совета. Вместе они, перешедшие ров, пред стеною изрытый, Сели на чистой поляне, на месте, свободном от трупов 200 В сече убитых, отколь возвратился крушительный Гектор, Рать истреблявший данаев, доколе их ночь не покрыла; Там воеводы, сидящие, между собой говорили. Речь им полезную начал геренский воинственник Нестор: "Други! не может ли кто-либо сам на свое положиться 205 Смелое сердце и ныне же к гордым троянам пробраться В мраке ночном? не возьмет ли врага он, бродящего с краю; Или не может ли между троян разговора услышать, Как меж собою они полагают: решились ли твердо Здесь оставаться далеко от города или обратно 210 Мнят от судов отступить, как уже одолели данаев. Если бы то он услышал и к нам невредим возвратился, О, великая слава была бы ему в поднебесной, Слава у всех человеков; ему и награда прекрасна! Сколько ни есть над судами ахейских начальников храбрых, 215 Каждый из них наградит возвратившегось черной овцою С агнцем сосущим, - награда, с которой ничто не сравнится; Будет всегда он участник и празднеств, и дружеских пиршеств"

Рек, - и никто не ответствовал, все хранили молчанье. Первый меж них взговорил Диомед, воеватель могучий: 220 "Нестор! меня побуждает душа и отважное сердце В стан враждебный войти, недалеко лежащий троянский. Но когда и другой кто со мною идти пожелает, Более бодрости мне и веселости более будет. Двум совокупно идущим, один пред другим вымышляет, 225 Что для успеха полезно; один же хотя бы и мыслил, Медленней дума его и слабее решительность духа".

Так говорил, - и идти с ним хотящие многие встали: Оба Аякса хотят, нестрашимые слуги Арея; Хочет герой Мерион, Фразимед беспредельно желает; 230 Хочет и светлый Атрид Менелай, знаменитый копейщик; Хочет и царь Одиссей во враждебные сонмы проникнуть, Смелый: всегда у него на опасности сердце дерзало. Но меж них возгласил повелитель мужей Агамемнон: "Отрасль Тидея, любезнейший мне Диомед благородный! 235 Спутника сам для себя избирай, и кого пожелаешь; Кто из представших, как мыслишь, отважнейший: многие жаждут. Но, из почтения тайного, лучшего к делу не брось ты И не выбери худшего, страху души уступая; Нет, на род не взирай ты, хотя б и державнейший был он".

240 Так Агамемнон вещал, за царя Менелая страшася. К ним же вновь говорил Диомед, воеватель бесстрашный: "Ежели мне самому избрать вы друга велите, Как я любимца богов, Одиссея героя забуду? Сердце его, как ничье, предприимчиво; дух благородный 245 Тверд и в трудах и в бедах; и любим он Палладой Афиной! Если сопутник мой он, из огня мы горящего оба К вам возвратимся: так в нем обилен на вымыслы разум".

Но ему возразил Одиссей, знаменитый страдалец: "Слишком меня не хвали, не хули, Диомед благородный, 250 Знающим всё говоришь ты царям и героям ахейским. Лучше пойдем мы! Ночь убегает, и близко Денница; Звезды ушли уж далеко; более двух уже долей Ночь совершила5, и только что третия доля осталась".

Так говоря, покрывалися оба оружием страшным. 255 Несторов сын, Фразимед воинственный, дал Диомеду Медяный нож двулезвенный (свой при судах он оставил), Отдал и щит; на главу же героя из кожи воловой Шлем он надел, но без гребня, без блях, называемый плоским, Коим чело у себя покрывает цветущая младость. 260 Вождь Мерион предложил Одиссею и лук и колчан свой, Отдал и меч; на главу же надел Лаэртида героя Шлем из кожи; внутри перепутанный часто ремнями, Крепко натянут он был, а снаружи по шлему торчали Белые вепря клыки, и сюда и туда воздымаясь 265 В стройных, красивых рядах; в середине же полстью подбит он. Шлем сей - древле из стен Элеона похитил Автолик, Там Горменида Аминтора дом крепкозданный разрушив; В Скандии ж отдал его Киферийскому Амфидамасу; Амфидамас подарил, как гостинец приязненный. Молу; 270 Мол, наконец, Мериону вручил его, храброму сыну; Ныне сей шлем знаменитый главу осенил Одиссея.