Он не понимал, что делали Док Джейн и Элена, они вертелись вокруг распростертого тела Селены со всевозможным медицинским оборудованием…

Дверь в коридор резко распахнулась. Мэнни Манелло — человеческий доктор, напарник Джейн — был в гражданской одежде и в дикой спешке, будто со всех ног несся в учебный центр.

Он был не того пола. Учитывая наготу Селены.

Трэз обнажил внезапно удлинившиеся клыки, из его груди вырвалось рычание.

— Мерзкие пробки! — воскликнул Мэнни. — Мне так жаль…

— Ты должен выйти! — закричала Док Джейн, оторвавшись от Селены — в этот момент она проверяла чувствительность ее зрачков на свет. — Если не хочешь, чтобы тебя покусали.

Когда Мэнни бросил на него крайне удивленный взгляд, Трэз почувствовал, что к нему возвращаются силы. И не он один это заметил. айЭм обвил его грудь тяжелыми руками.

— Я выйду через секунду, проконсультироваться? — сказала Док Джейн своему напарнику.

— Так точно. — Мэнни поднял руку по направлению к Трэзу. — прости, дружище.

Его уступка достойна уважения, подумал Трэз, когда парень испарился.

— Весьма ограниченная подвижность рук, пальцев и плеч, — объявила Элена, подойдя к основанию стола и взяв ногу Селены. — Бедро. Колено. Лодыжка. Аналогично.

— Жизненные показатели стабильны, — доложила Джейн. — Я хочу сделать еще несколько снимков, как только удостоверюсь в том, что она остается с нами.

Джейн посмотрела на Трэза.

— Ты вернул ее. Ты спас ей жизнь.

Будто бы услышав слова и осознав их смысл, Селена посмотрела на него. Трэз открыл рот, чтобы ответить, но не смог. Словно его выключили из розетки, подключавшей к этому миру, вокруг все почернело, и он потерял сознание.

Единственное, что он осознавал? Даже после того, как вырубился к чертям собачьим?

Уверенное бип-бип-бип аппаратов, отмечавших сердцебиение Селены.

Браунсвикская женская школа, Колдвелл, Нью-Йорк

Дэнзел в «Гангстере» дело говорил.

Лучшие наркоторговцы были хорошими бизнесменами. И гарвардский диплом совсем не обязателен.

Мистер К, Старший лессер Общества Лессенинг, не имел никакого отношения к вонючей бумаге, висевшей в рамке на его стене. Но он родился и был воспитан на улицах и чертовски преуспел в продаже товара.

Когда солнце зашло за окнами его кабинета, он продолжил пересчет налички, перевязывая стопки мятых двадцатидолларовых купюр резинками, которые украл у копировальных автоматов в офисе «ФедЭкса». Они ему не особо нравились, но ведь в фильмах так и делают.

Мистер К наклонился и схватил очередную кучку мятых, грязных Эндрю Джексонов из мешка «Хефти» на полу. Его парни были обязаны каждое утро вытряхивать карманы в кабинете директора, и даже если на это уходил весь день, никто не помогал ему в подсчете.

Сейчас, спустя почти год в деле, у него в распоряжении было около сотни курьеров. Их количество взлетало и падало в зависимости от того, насколько темп вербовки превышал коэффициент убийств Братства Черного Кинжала. Его идея сосредоточить Общество Лессенинг в одном месте, в заброшенной подготовительной школе, была умной. Он руководил убийцами как армейской единицей, они жили все вместе, дежурили по расписанию, он следил за всеми и контролировал каждую продажу лично.

Впереди его ждет херова куча преобразований.

Вскоре после того, как Омега пришел к нему и вознес до Старшего лессера, он осознал, какую свинью ему подложили. Общество было на мели. Без адекватных пушек и припасов. Крыши над головой. Без организации и четкого плана. Сейчас же совсем другая песня: необычный, тревожный союз решил первую проблему, одновременно позаботившись о второй и третьей. Четвертой занялся он сам.

В настоящий момент все, что ему оставалось делать — поддерживать темпы роста. Удостовериться, что его парни на участках. Следить за поступлением и отбытием налички. Начать закупку военных игрушек. Как только они затоварятся оружием?

Он вырежет Братство Черного Кинжала и войдет в историю как первый, кому удалось довести это долбаное дело до конца.

Мистер К закончил подсчет, когда последние лучи солнца покинули ночное небо. Поднимаясь, он надел пару сороковых и скидал свертки бабла в вещевой мешок. Общая выручка — четыреста тысяч долларов.

Не так плохо для двух дней работы.

Он вышел, и не было причин запирать что-либо, потому что в кабинет директора и так «заходи-не-хочу»: окна напоминали решето, двери еле висели на петлях, а убогие земли гниющей школы были окружены железной оградой, в которой дыр было больше, чем целых участков.

Что же держало людей в стороне?

Убийцы, постоянно бродившие по территории, часовые, чья единственная работа — отпугивать всех, кто подберется слишком близко.

Хорошие новости? Ходили слухи, что здесь обитали призраки, поэтому когда пятнадцатилетняя шпана пыталась заявится сюда, парочка омеговских трюков решала возникшую проблемку. И как бонус? Его парни обожали пугать их до усрачки, а это лучше, чем убивать придурков. Трупы — та еще заноза в заднице, и он не хотел связываться с человеческой полицией.

В конце концов, в войне против вампиров соблюдалось одно-единственное правило: людям на вечеринку вход воспрещен.

Снаружи Мистер К сел в свой наглухо тонированный черный «Линкольн Навигатор» и развернулся по нестриженой мертвой траве. В сумерках, его парни перемещались по территории, и хотя он не мог видеть их, эхо омеговской крови служило лучшим JPS в заднице.

Так что, да, он знал, что прошлой ночью они потеряли одного из команды. Он почувствовал смерть, которая шоком прокатилась под его бледной кожей. Проклятое Братство. На убитом придурке была куча налички и наркоты, поэтому он потерял чистыми не меньше пяти тысяч.

В любую другую ночь у него было от двадцати до двадцати пяти дилеров на улице за смену, каждый работал по четыре часа. Смены были жизненно необходимы. Как только они выходили за пределы двести сорока минут, на дилерах скапливалось слишком много добра, которое можно потерять, если их заметут копы, опрокинут, или Братство убьет их. На такое не закроешь глаза.

Он давно узнал, как вести дело, когда еще был человеком и мелким уличным игроком, желавшим стать крупной рыбой.

И на чистоту, без брехни? Омега нуждался в нем, черт подери. А не наоборот.

Дорога до поставщика менялась каждый раз, и он внимательно смотрел, чтобы за ним не следили — ни копы, ни госнаркоконтроль. Более того, с оптовиком невозможно связаться по телефону… технологические преимущества в распоряжении местных и федеральных агентов придавали подобному виду связи слишком большой риск. Все оговаривалось при встрече, и на случай, если одна из сторон не явится, они заключили договоренность, условившись, где и когда выйти на связь.

Никому из его людей не была известна личность его поставщика, и он должен сохранять тайну. Он в таком положении уже оказывался… последнее, что ему нужно, чтобы кто-то попытался его подсидеть.

А тот факт, что оптовик был вампиром?

Забавная штука.

Сделка этой недели была запланирована на полтора часа после захода солнца, вблизи — но не слишком близко — к карьеру. Ушло добрых сорок пять минут по шоссе на то, чтобы добраться до района, и сейчас настало время для «тише едешь — дальше будешь». Дорога по участку в тысячу акров была однополосной, такой же объезженной, как и заброшенная козья тропа, ухоженной как наркопритон. Деревья и кусты ломились с обочин, превращая проезжую часть в туннель, а впереди, в свете фар сияли знаки, предупреждавшие о заболоченности территории.

Спустя двадцать ярдов он потушил фары. Как и у его поставщиков, внедорожник был оснащен для движения в темноте, а глазам понадобилось лишь мгновение, чтобы привыкнуть.

Скажем спасибо Омеге.

Искомый поворот показался через четверть мили по левой стороне, и по грунтовой дороге он поехал еще медленней. В его человеческом прошлом, когда он проворачивал подобные обмены, его сердце всегда билось как сумасшедшее перед встречей. Сейчас же у него просто ничего не осталось в груди, он был спокоен как удав. Благодаря модифицированному шасси и мозговой деятельности, он мог управляться с происходящим что с помощью, что без помощи оружия и прикрытия.