– Нам придется это сделать, Бренда. Они сделают тебе укол, и, если Повелитель Лун существует, моя семья не узнает о том, что я натворил. То, что я утратил контроль над собой, станет позором. Мы должны идти быстро. Они дадут нам воспользоваться душем, поэтому, когда мы вернемся домой, никто не догадается, что произошло между нами. Подобное больше никогда не повториться.

Сдерживая слезы, Бренда кивнула.

– Разумеется.

Ревер отвел взгляд, кивнув.

– Мне хотелось бы, чтобы все было иначе.

Зорн замолчал, в то время как его глаза смотрели куда угодно, только не на нее. Когда он, наконец, снова заговорил, его голос был столь тихим, что она должна была напрячься, чтобы услышать его слова.

– Я – Арджис, и мое положение в обществе Зорна накладывает на меня очень большую ответственность, но иногда мне хочется, чтобы этого не было. Мой отец – глава Зорна, и все, что я делаю, отражается на моей семье. Если бы это касалось только моей чести, я бы пожертвовал ею, чтобы быть с тобой, но эта связь невозможна. Хотел бы я, чтобы все было иначе, потому что я испытываю очень глубокие чувства к тебе, Бренда. Всегда помни об этом. Даже если я не могу быть с тобой, ты всегда будешь в моих мыслях.

Ее сердце болезненно сжалось. Она открыла рот, но потом закрыла его, поджав губы.

Что тут еще можно было добавить? Они не могли быть вместе, и это разрывало их обоих на части.

Ревер откашлялся.

– Мы должны идти.

Безмолвно она последовала за крупным мужчиной вниз по переулку и обратно на улицу.

– Где, черт возьми, вы шлялись? – когда они вернулись, Тина находилась в гостиной, выглядя жутко взбешенной. – Вас не было пять чертовых часов. Когда ты отвозил по магазинам меня, тебе не потребовалось столько времени. Чем вы там занимались? Скупали ей всю чертову улицу?

– Произошел инцидент, – тихо сказал Ревер. – Мы подверглись нападению килласов.

– Это еще кто, черт возьми? – Тина нахмурилась, изучая Ревера с головы до ног, а затем Бренду. – Она вынудила тебя лезть в хренову драку? Она тоже показывала свою киску?

Ревер зарычал.

– Нет. Хватит. Сегодня был тяжелый день, и я проголодался, – он протянул рюкзак Бренде. – Вот твоя одежда.

Он по-прежнему отказывался смотреть на нее.

Бренда взялась за лямку рюкзака.

– Спасибо.

Он кивнул, выпустив лямку.

– Для меня было честью.

Бренда сбежала, прежде чем польются слезы, понимая, что он имел в виду не то, что отвез ее за покупками. Более того, он дал ей понять, что то, что произошло между ними, для него, на самом деле, тоже означало нечто особенное. Прежде чем она добралась до двери своей комнаты, она услышала Тину.

– Мне стало скучно. Надеюсь, ты чертовски весело провел время, ввязавшись в чертову драку. Та сука, Али, не собиралась готовить мне еду, пока ты не вернешься домой. Она...

Все остальное Бренда уже не слышала, так как вбежала в свою комнату и, уронив рюкзак, рухнула на кровать. Она вздрогнула от боли, когда ее задница соприкоснулась с кроватью, напомнив ей, что та все еще чувствительна. Ревер не был нежен, когда трахал ее, и укол, что ей сделали в медицинском центре, тоже все еще болел.

Али вошла в ее спальню. Любопытство и молчание одновременно отражались в темно-карих глазах Али. Она фыркнула, ее от природы смуглое лицо в миг резко побледнело, затем женщина потянулась и захлопнула дверь, закрывая их обоих в комнате.

– Ты принимала душ и пахнешь мылом, но не того сорта, что у нас в доме.

Бренда уставилась на женщину, из чувства страха не сказав ни слова.

Али вздохнула.

– Кое-что произошло с Арджисом, разве нет? Я вижу, как он смотрит на тебя, и вижу, как ты смотришь на него. Я видела это этим утром за завтраком, и я видела это вчера вечером в коридоре возле этой комнаты, но я подумала, что мне просто показалось, – голос женщины понизился. – Он трахнул тебя.

– Господи, – тихо сказала Бренда. – Не надо. Забудь об этом.

Кивнув, Али молча наблюдала за Брендой.

– С тобой все в порядке? Могу ли я что-нибудь сделать? Я никогда и никому об этом не расскажу, просто я должна и о тебе заботиться в то время, пока ты находишься под защитой Арджис Ревера. Что ты говоришь мне, остается со мной, поэтому, если ты желаешь выговориться, можешь это делать без малейших опасений, что я расскажу другим твои слова. Мне не нравится его связанная, но я никогда не предам моего Арджиса. Кроме того, если сообщить его связанной, что он обладал твоим телом, чтобы задеть ее, это может навредить также и ему.

– Откуда… – Бренда, хмурясь, закрыла ее рот.

– Откуда я знаю? – Али выгнула белую бровь. – Я чувствую запах его освобождения. Я испробовала его прошлой ночью, поэтому я узнала этот запах. Хотя ты и приняла душ, я все еще чувствую его запах, а это значит, что оно внутри твоего тела. Он наполнил тебя своим семенем. Они сделали тебе укол, чтобы не допустить зачатие?

– Да. Я не забеременею.

Кивнув, женщина взглянула на Бренду глазами, полными сочувствия.

– Он – хороший воин, который отказался трахнуть меня, а я очень старалась заполучить его. Он должен испытывать сильные чувства к тебе, чтобы наполнить тебя своим семенем. Наши мужчины обучены не кончать в тело женщины, если только они не одержимы ими настолько, что не могут устоять. Следовательно, он захотел связаться с тобой, но он уже связан, поэтому не может оставить тебя. Мне не нравится другой человек, и я уверена, что ты бы сделала его счастливым. А она - нет. Я, конечно, могла бы избавиться от нее, чтобы убрать Тину из этого дома.

Бренда была шокирована.

– Ты предлагаешь убить ее?

– Убить? – Али помедлила. – Я могла бы.

– Нет, – Бренда была в ужасе. – Даже не шути об этом.

– Ненавижу ее за то, что она издевается надо мной и над Арджисом. Она также не желает добра и тебе. Один из друзей Арджиса заходил, и эта сука предложила ему войти, нарушив мой приказ этого не делать. Она заставила меня оставить их одних, чтобы дать им поговорить, а это - неуважение. У меня отличный слух, и я специально слушала из коридора. Она предложила ему свое тело, но он сбежал. Он – хороший друг Арджиса, который никогда бы к нему не отнесся непочтительно, но она все равно предложила свое тело другому мужчине. Если я расскажу Арджису, ему придется убить своего друга из-за этой колторьянки, но это избавило бы нас от нее.

– Что такое колторьянка?

Али зарычала.

– Это означает очень плохое. Это – женщина, которая отдается любому нуждающемуся мужчине, и у нее нет ни чести, ни уважения. Они помещают таких женщин в мед-домах, чтобы позволить любому больному, нуждающемуся мужчине использовать их тела для освобождении их семени. Это самое худшее, чем женщина может стать на Зорне.

– Я поняла. Уверена, в моем мире это означает – шлюху. Ты не можешь рассказать Реверу о том, что она сделала, если из-за этого ему придется убить друга, чтобы избавиться от нее. Это причинило бы ему боль.

– Она не заслуживает Арджис Ревера. Ты можешь сражаться с ней за него. Я научу тебя, как сражаться, если хочешь, а затем ты сможешь бросить ей вызов на смертный поединок. Он трахнул тебя, поэтому закон на твоей стороне, так как он наполнил тебя своим семенем.

– Нет. Я не собираюсь сражаться с ней, – она была ошеломлена.

– Это редкость, но мы – раса с жестоким прошлым. Женщины дрались и убивали, чтобы заполучить могущественных мужчин. Ты можешь бросить ей вызов. Я знаю, что Арджис не станет останавливать тебя, если посчитает, что так он сможет освободиться от нее.

– Я не собираюсь кого-либо убивать.

Разочарование отразилось на лице Али.

– Ох. Убивать конкурентку противоречит твоему человеческому кодексу чести?

– Я – не убийца.

– А вот это очень плохо. Мне не позволено бросить ей вызов. Эта задница потребовала, чтобы я приготовила для нее обед, так что я сейчас пойду.