А что будет, если вы вдруг перестанете лгать, хитрить, скрывать, недоговаривать? Представили? Предлагаю отложить на время ваши представления и провести эксперимент… Главное — бдительность. Отследите момент, когда вот-вот собираетесь в очередной раз соврать… остановитесь на мгновение (только для того, чтобы включить любознательность экспериментатора), сделайте вдох-выдох… Теперь говорите.

Чувствуете наполняющие вас уважение и достоинство, спокойствие внутри? Это выигрыш экспериментатора — ваш выигрыш.

Природа не терпит пустоты: там, где люди не знают правды, они заполняют пробелы домыслом.

Бернард Шоу

Но врать-то можно не только другим, но и самому себе. При этом следует отличать «заблуждение» от «обмана». И если первое при наличии у человека способности к размышлению, анализу можно развеять, то уже если человеку зачем-то надо себя обманывать, он будет это делать, что бы вы (я) ни предпринимали.

У вас не получается объяснить человеку, что он заблуждается? Скажите, а почему вы так уверены, что заблуждается именно он, а не вы? И ради чего вы хотите его переубедить?

Для каждого обмана или заблуждения имеется реальность, подделкой под которую они являются.

Самарканда

Вообще, в суждениях о «правде-неправде» будьте поосторожней — равно как и в навязывании другим своей правды.

Однажды во время пребывания Насреддина при дворе правитель пожаловался на то, что его подданные лживы. Насреддин сказал:

— Ваше величество, истины бывают разные. Прежде чем люди смогут использовать относительную истину, им необходимо практически познать реальную истину. Но они всегда пытаются делать все наоборот. В результате люди слишком бесцеремонно обращаются со своими же искусственными истинами, подспудно чувствуя, что это не более чем выдумка.

Все это показалось правителю слишком сложным:

— Вещи должны быть или истинными, или ложными. Я заставлю людей говорить правду, и с помощью этого они приобретут привычку быть правдивыми.

На следующее утро перед открытыми городскими воротами красовалась виселица, которую окружали солдаты правителя во главе с капитаном. Глашатай объявил:

Каждый, кто войдет в город, должен прежде всего правдиво ответить на вопрос капитана. Насреддин, поджидавший снаружи, вошел в город первым. Капитан спросил:

Куда ты идешь? Говори правду, иначе тебя повесят. Насреддин ответил:

Я иду, чтобы быть повешенным на этой виселице.

Я не верю тебе!

Прекрасно. Если я солгал — повесь меня.

Но это будет значить, что ты сказал правду.

Вот именно, — сказал Насреддин, — вашу правду.

Правда и неправда суть две стороны одной монеты. Одно компенсирует другое. Одно не может существовать без другого. Вспоминайте об этом каждый раз, когда вы «пилите» мужа (или жену, нужное подставить), пытаясь клещами вытянуть из него объяснение, почему он такой умный и такой ленивый (такой красивый и такой болтливый, такой богатый и при этом такой жадный и т. д.).

Здравый смысл и трудолюбие компенсируют в вас нехватку таланта, тогда как вы можете быть гениальным из гениальных, однако по глупости загубите свою жизнь.

То, что мы называем успехом, в действительности является компенсацией всякого человека, который обделен талантом.

Бернард Шоу Впрочем, трудолюбие трудолюбием, но перегибать палку не стоит.

Каждый должен брать на свои плечи труд, соразмерный его силам, так как если тяжесть его окажется случайно чрезмерной, то он может поневоле упасть в грязь.

Данте Алигъери

Что с вами? Куда это вы падаете? Что-что? Ах, это вы перечисляете все свои бесконечные дела и обязанности… А зачем? Я же точно видел: только что стояли на ногах ровно, устойчиво, все могли и со всем справлялись. Да и как иначе! Если вы что-то уже делаете — значит, можете! Более того, вы — такой, какой вы есть, — не можете этого не делать. И сами выбираете себе жизнь.

Однажды бедному человеку, который всем жаловался на свой крест, на свою бедность, представилось во сне, будто он находится в просторной комнате, которая вся обставлена разной величины крестами, и все эти кресты покрыты покрывалами. Тайный голос говорил бедняку:

«Ты жалуешься на свой крест, на свою бедность: выбирай же себе любой другой крест».

Бедняк начал выбирать. Взялся за первый крест — не поднял; другой хотя и приподнял, но и он не по силам, — очень тяжел; третий крест и нетяжелым показался ему, но углами своими больно резал плечи. Так он перебрал все кресты, но ни одного не нашел по своим силам. Оставался в углу еще один крест, которого бедняк не испытывал, потому что этот крест казался ему больше и тяжелее других. Приподняв этот крест, бедняк радостно закричал:

— Вот этот крест я возьму на себя: он хоть и велик, но легче других! Сняли покрывало с этого креста, и на нем была надпись — «бедность».

По отношению к себе и по отношению к другим людям выйдите из привычной для вас системы координат «лучше-хуже», «больше-меньше», «богаче-беднее» — вы сразу же почувствуете, насколько легче вам стало жить на свете. Ничего странного: ведь все эти категории существуют только в вашем сознании, они отделяют и отдаляют вас от других людей, давят на психику и заставляют постоянно соревноваться с видимыми и невидимыми соперниками.

ЧЕЛОВЕК ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК

Конфуция очень беспокоили Лао-Цзы и его учение. Однажды он отправился повидаться с ним. Он был старше Лао-Цзы и ожидал, что тот будет вести себя с должным почтением. Но Лао-Цзы сидел, когда Конфуций зашел к нему. Он даже не поднялся для приветствия, не сказал: «Садитесь». Он вообще не обратил особого внимания. Конфуций рассвирепел: «Что это за Учитель?!» И спросил:

— Вы что, не признаете правил хорошего тона? Лао-Цзы ответил:

— Если вам хочется сесть, садитесь. Если хочется стоять, стойте. Кто я такой, чтобы говорить вам об этом? Это ваша жизнь. Я не вмешиваюсь.

Конфуций был потрясен. Он пытался завести разговор о высшем человеке. Лао-Цзы рассмеялся:

— Я никогда не видел что-либо «высшее» или «низшее». Человек есть человек, как дерево есть дерево. Все участвуют в одном и том же существовании. Нет никого, кто был бы выше или ниже. Все это чушь и бессмыслица.

А вот 3-е, хоть и является порождением вашего сознания, существует еще и в вашем теле. И ведь вполне безбедно существует, заметьте! Отнимает ваши силы, здоровье, занимает мысли. И так будет продолжаться до тех пор, пока вас это устраивает.

Бон жур! А вот и я, твое». Вот это вежливо! Ты к нему в гости, а хозяин, простите, в сортире. Да ладно, ладно, извиняю. Друзья же все-таки. Пришло вот, на тортик. Эй! Ты куда? Опять туда же? Ну, ты даешь!

Не знаешь, что с тобой, дурилка? Да это я, твое 3-е. Твой циститик-пиелитик. Твое милое воспаленьице. К врачу собираешься? И не стыдно тебе будет рассказывать такие симптомы, ей-богу? Потом, чем он тебе поможет? Антибиотиками своими любимыми по сто рублей таблетка? Трави, трави свой организм. Что предлагаю? То же самое, что тебе и доктор предложит помимо антибиотиков: мочегонное и согревающие средства. Толокнянку, говоришь, заварить? А ты ее пробовал, толокнянку-то? Бр-р-р! Отрава! Гадость! Дрянь! А главное — зачем?

Попей пивка и будь доволен! Кто говорит, что пиво, мол, не мочегонное, пусть выпьет три бутылки и играет в русскую народную игру «терпелки». А согреваться изнутри надо. Перец и пряности знаешь как кровушку гоняют-согревают! Так что мой тебе рецепт; чипсы с перцем и пивко. Врач говорит, что вредно? А ты сходи к другому врачу, он тебе скажет, что вредно все, что первый прописал. Так чем я хуже, мой ами?

И вновь работает принцип золотой середины: ваше отношение к собственным болезням не должно быть чересчур серьезным, но и легкомыслие здесь неуместно (ко всему остальному это тоже относится).