Сюффрен – лучший европейский моряк в Индийском океане, он превзошел в мореходном деле даже английского адмирала Хьюга, которого всегда побеждал. И если, несмотря на его успехи, французы так и не смогли окончательно закрепиться в этом районе, то только потому, что Сюффрен не получал необходимых подкреплений. Английские военно-морские историки с уважением отзываются о победах Сюффрена под Мадрасом, Проведьеном, Негатапамом, Каддалором.

Но даже в 1782 году, когда Сюффрен был уже хозяином в прибрежных водах Индии, напряженные отношения между ним и большинством офицеров сохранялись; он лишает должности четырех капитанов. А во французских торговых факториях люди приветствуют его, целуют ему руки. Индийские князья, союзники Франции, готовы носить Сюффрена на руках. Набоб Хайдар Али снабжает его деньгами, оружием, боеприпасами, принимает со сказочной роскошью. Отметим, что на прием Сюффрен одевается как положено: «Уложенный и напудренный парик, камзол из синего бархата с широкими золотыми галунами, шитый красной нитью шелковый сюртук; в руке черная треуголка». Набоб проходит со своей армией сорок миль навстречу другу, осыпает его подарками – вручает бриллиантовое перо со своего собственного тюрбана, мавританский наряд, золотую парчу, дорогие кольца и даже слона. Сюффрен не осмеливается сказать, что никогда не наденет мавританских одежд, но от слона категорически отказывается. Тогда набоб велит дать столько золота, сколько стоит слон.

С одной стороны, дружба, чуть ли не обожествление, с другой – недоверие или неприязнь, в лучшем случае сдержанность. Почему?

– Он из мелкой знати, – говорят кадровые офицеры.

Допустим. Семья Сюффрен, прибывшая из Италии в XVI веке, дала Франции множество судейских чиновников. Она занимает достойное положение среди провансальской знати. Отец шевалье де Сюффрена носит титул маркиза де Сен-Тропец. Однако офицеры, выходцы из знатных семей, считают, что этого мало. Кроме того, по мнению офицеров-бретонцев, он намеренно выпячивает свой провансальский нрав. Сюффрен интуитивно ощущает вражду и отвечает резкостью, даже грубостью. Чем же объяснить его столь сложный характер?

Звезда Сюффрена взошла над Индийским океаном, когда ему исполнилось пятьдесят три года. Он отличился в нескольких морских сражениях против англичан, в частности у американских берегов, под началом графа д'Эстена. Сюффрен долго служил на море. Будучи рыцарем Мальтийского ордена, он в борьбе со средиземноморскими пиратами отточил умение принимать решение, стал виртуозом в тактике, а также выработал свой собственный стиль командования – благожелательное отношение к матросам в сочетании со строгостью и даже суровостью в случае упущений. К офицерам он проявлял высокую требовательность. Став главнокомандующим флотом в Индийском океане, Сюффрен назначает офицерами матросов, проявивших морскую доблесть и отвагу, не заглядывая в грамоту о дворянстве. Подобное нововведение не нравится: «Да он просто вольнодумец!»

Сюффрен – рыцарь Большого креста. В Мальтийском ордене это выше чина командора, поскольку дает право на ношение Большого мальтийского креста. После возведения в рыцари Сюффрен, как положено, дал обет безбрачия и воздержания. Человеку, занятому военными, а не религиозными делами, соблюдать этот обет трудно. Сюффрен не состоит в браке и не имеет явных любовных связей, но я уже упоминал о переписке с таинственной кузиной из провинции. Часть его писем опубликована, но они «подверглись тщательному отбору, чтобы соблюсти семейные приличия». Из писем ясно, что рыцарь-сангвиник любил свою кузину: «Посылаю тебе, мой друг, медальон, потом я пришлю тебе свой поясной портрет. Я буду принадлежать тебе во всех видах, кроме самого желанного».

Когда в 1783 году в Индию прибывает фрегат с приказом Сюффрену «немедленно вернуться», последнего охватывает беспокойство, но по прибытии в Тулон он понимает, что немилостью и не пахнет. Прованс принимает его как героя, а через две недели триумф в Версале. Людовик XVI просит его рассказать о своих подвигах, будущий Людовик XVIII обнимает его, а Мария-Антуанетта говорит:

– Вы славно поработали, господин Сюффрен. А теперь полюбуйтесь на плоды моих трудов.

Она выходит и возвращается с дофином на руках. Сюффрену присваивают звание вице-адмирала, производят в кавалеры ордена Святого Духа. Мальта назначает его своим послом во Франции.

Но создается впечатление, что, несмотря на все почести, Сюффрена отдалили от двора за его колкие высказывания по поводу методов ведения войны. О последних годах его жизни известно очень мало, да и имеющиеся сведения не очень точны. Неизвестно, кто его друзья и враги. Неизвестна даже точная дата его смерти. По-видимому, он скончался 8 декабря 1788 года в своем доме на улице Жакоб в Париже. У его изголовья находился только его брат, архиепископ Систеронский.

Сен-Мало – историческая колыбель великих французских моряков. Маэ де Ла Бурдоннэ, уроженец Сен-Мало, заявил: «Я сделаю из острова Франс лучшую опорную базу на пути в Индию» – и делал это. И хотя он умер в результате несправедливого и бесчеловечного отношения к нему, дело его рук пережило своего создателя.

После Сюффрена Франция, лишившись эскадр, способных бороться с морскими силами англичан в Индийском океане, прибегла к крайнему средству – она обратилась за помощью к корсарам. В ту эпоху корсары располагали для ведения своей жестокой войны двумя базами – Сен-Мало во Франции и Порт-Луи в Индийском океане, куда авантюристы заходили между двумя походами, чтобы поделить и продать добычу. Среди этих храбрых и расчетливых французов, которые изматывали англичан, мешая им установить окончательное владычество на морях, самым знаменитым был уроженец Сен-Мало Робер Сюркуф.

«Сен-Мало – осиное гнездо», – говорили англичане. Робер Сюркуф, выходец из древней ирландской семьи, бежавшей от преследований в Бретань, с младенчества воспитывался в ненависти к англичанам. С малолетства он знался с самым отъявленным городским отребьем. В те времена от подобных знакомств было лишь одно лекарство – семинария. Сюркуфу доставалось на орехи и там, но однажды он так сильно укусил преподавателя, что святые отцы отказались его воспитывать.

– Мой мальчик, – сказал ему отец, – пеняй на себя. На следующей неделе ты отправишься в море.

– Я только и мечтаю об этом.

Быть юнгой в тринадцать лет вообще нелегко, а в те времена тем более. Бриг назывался «Эрон»; он совершал каботажные плавания между Сен-Мало и Кадисом по беспокойному Бискайскому заливу. Юный Робер находил такую жизнь великолепной.

– Но однажды мне захотелось посмотреть на мир, совершить дальнее плавание. Я пошел матросом на «Орор» к капитану Тардиве.

Сюркуфу исполнилось шестнадцать лет. «Орор», приписанный к Порт-Луи, перевозил в Индию черных рабов с восточного побережья Африки. Весть о взятии Бастилии никого на судне не взволновала: работа прежде всего. Судно стояло в Пондишери и готовилось к путешествию за рабами в Африку. На обратном пути произошло несчастье: налетевший шторм выбросил «Орор», в трюме которого в цепях сидело четыреста негров, на рифы. Кораблекрушение было внезапным, и все забыли о рабах. Белые добрались до берега и спаслись. Через две недели шторм прекратился, капитан решил забрать с судна вещи и ценности. Под палящим африканским солнцем «Орор» превратился в зловонное кладбище. В этих обстоятельствах Сюркуф «проявил смекалку и расторопность, капитан назначил его офицером».

Торжественное провозглашение республики во Франции, как и взятие Бастилии, мало тронуло Сюркуфа. В двадцать лет он стал капитаном судна. Его маленький быстроходный парусник «Креол» хорошо слушался руля и перевозил нетребовательных пассажиров – черных рабов. Эта торговля обогатила не одно почтенное семейство Франции. Вскоре в жизни Сюркуфа происходит крутой поворот.

– Я достаточно доверяю вам, чтобы назначить капитаном моего судна «Эмили», – сказал ему один из арматоров в Порт-Луи. – Отправляйтесь на Сейшелы за товарами, список которых находится у суперкарго[25]. Вот патент капитана.