— Нет, мисс Уоринг. Он потребовал, чтобы его личность не разглашалась.

Эстер почему-то возмутилась, хотя, видит Бог, была счастлива, что это ярмо свалилось, наконец, с ее души. У нее кружилась голова и от облегчения, и от злости на человека, совершившего этот поступок.

— Это был мистер Дилхорн, мистер Ларкин?

Он вежливо поклонился. Если ей покровительствует Том Дилхорн, лучше уж с ней не ссориться.

— Я не могу вам сказать.

— И незачем говорить, мистер Ларкин. Я прекрасно знаю, что это был мистер Дилхорн. Кто же еще? Какое он имел право выкупать отцовские долги, даже не предупредив меня?

— Я больше ничего не смею добавить, мисс Уоринг. Если позволите дать вам совет, вот он: будьте благодарны человеку, который это сделал, и радуйтесь вашей удаче.

«Я спрошу у него, о чем он думал, выкупая долги моего отца, — возмущенно решила Эстер. — Бутылки вина, печенье, пунш, сливовые пудинги, наилучшие пожелания к рождеству! Или он помешался?» — размышляла она, не подозревая, что ее мысли в точности совпадают с вопросами, которые не так давно задавал себе Роберт Джардин.

Эстер направилась прямиком в контору Тома, намереваясь бросить ему вызов. Да, именно так и следует себя вести со столь назойливым мужчиной! Но чем ближе подходила она к его конторе, тем глубже ощущала, какую огромную услугу он ей оказал. В результате, оказавшись у его дверей, Эстер поняла, что вся ее злость куда-то улетучилась, и теперь она даже не знает, что ему сказать. Но что-то ведь сказать надо.

Если Джозеф Смит и удивился при появлении мисс Уоринг, то ничем не выдал своих чувств.

— Сэр, — решительно произнесла Эстер. — Я желаю видеть мистера Дилхорна. Прошу вас, скажите, где он и согласится ли он побеседовать со мной.

— Конечно, — любезно ответил Смит, кивнув головой. — Мисс Уоринг, не так ли?

Он исчез за дверью кабинета. «Как будто не знает, как меня зовут», — возмутилась Эстер. К ней вернулось то самое безрассудное настроение, с которым она нагрубила Люси, Френку и Стивену. Да, это близость Тома Дилхорна так ужасно на нее влияет!

Смит вернулся.

— Мистер Дилхорн у себя и готов принять вас. Пожалуйста, входите.

Кабинет оказался просторной комнатой с двумя огромными окнами. Том вышел из-за массивного стола, указав жестом на кресло.

Одет он был безукоризненно и произвел на Эстер такое же сильное впечатление, как на рождественской вечеринке, но девушка уже успела привыкнуть и ощутила не страх, а странное возбуждение. Вместо того чтобы опустить голову и смутиться, она смело встретила его взгляд. «Значит, отцовские долги выкупаем! И кто же вас просил?»

— Добрый день, мисс Уоринг. Чем обязан вашим визитом?

На этот раз костюм на нем был строгий, без всяких павлинов, но выглядел он все равно потрясающе.

Эстер заговорила тем же угрожающим тоном, которым обращалась к Джозефу Смиту.

— Я пришла поговорить с вами, мистер Дилхорн.

Том одарил ее своей очаровательной улыбкой, и Эстер невольно обратила внимание на изгиб его брови, придающий его лицу какое-то хищное выражение, которое, вместо того, чтобы напугать, как раньше, совершенно ее обезоружило. Но отступать она не собиралась. Вовсе нет!

— Да, — сказал Том, — да, я вижу, мисс Уоринг. Что я могу для вас сделать?

— Речь не о том, что вы можете сделать, мистер Дилхорн, а о том, что вы уже сделали.

И снова все пошло не так, как ожидала Эстер. Том всего лишь улыбнулся еще раз и спросил с неподдельным любопытством:

— И что же это, мисс Уоринг? Я вас не понимаю.

— Мало того, что вы завалили миссис Кук и меня едой, напитками и сливовыми пудингами, так вы еще и отцовские долги выкупили. Пожалуйста, объяснитесь.

Он низко поклонился и охотно ответил:

— Я полагал, что вам и миссис Кук должна понравиться еда и напитки, которые я прислал. Я ошибался?

Эстер окинула его испепеляющим взглядом.

— Это не все, мистер Дилхорн. Конечно, нам понравилось. Понравилось настолько, что мы наслаждались вашим угощением целых два дня. Но дело не в этом. Дело в том, что вы выкупили долговые расписки моего отца и уничтожили их. Какое право вы имели это делать, и зачем?

Том придвинул кресло, уселся напротив и, усмехнувшись, наклонился вперед.

— Что ж, я решил, что в будущем вы предпочтете покупать вино и сливовые пудинги на собственные деньги.

Он сидел так близко, что Эстер различала тонкие морщинки на его лице и чувствовала запах чистого мужского тела, так непохожий на кислую вонь, исходящую от ее отца в его последние дни. Ее негодование рассеялось, и на ее губах тоже появилась улыбка. Упорные попытки Тома отклониться от темы начали ее забавлять.

— Вы прекрасно знаете, что я хочу сказать, мистер Дилхорн. При чем здесь сливовые пудинги?

— По-моему, вы первая заговорили о них, мисс Уоринг.

— Значит, я сделала это зря. Ну, почему вы не можете быть серьезным?

— Потому что вы оставались серьезной слишком долго. Минуточку, мисс Уоринг.

Том встал с кресла и подошел к дубовому буфету, в котором стояли графины с ромом и бренди и початая бутылка красного вина. Он наполнил вином два бокала, вернулся к креслу и протянул один из них Эстер.

— Вы снова угощаете меня вином, мистер Дилхорн.

— Так принято, мисс Уоринг. Когда деловые люди заканчивают одну сделку и заключают новую, они вместе пьют вино.

Эстер была настолько ошеломлена его заявлением, что осушила бокал одним глотком.

— Еще налить, мисс Уоринг?

— Конечно, нет, мистер Дилхорн. Или вы пытаетесь меня напоить?

— Не сегодня, мисс Уоринг. Как-нибудь в другой раз.

Теперь в глазах Эстер отразился ужас. Она готова была в отчаянии схватиться за голову. Какие еще сделки? О чем он говорит?

— Вы упомянули о каких-то сделках, мистер Дилхорн. Что вы имеете в виду? И при чем здесь я?

— Что ж, во-первых, я выкупил долги вашего отца, и мы отмечаем ваше освобождение от этого бремени и возможность покупать собственное вино и пудинги. Вторую сделку я предложу вам, когда вы будете совершенно спокойны.

— Я спокойна, мистер Дилхорн.

— Я сказал «совершенно спокойны», мисс Уоринг. А теперь я попрошу моего секретаря принести нам что-нибудь поесть. В этот час я обычно обедаю. Надеюсь, вы согласитесь разделить со мной трапезу, а затем мы могли бы поболтать о нашей взаимной выгоде и прочей ерунде, которой пользуются джентльмены, чтобы произвести впечатление на дураков. Но вы далеко не дура, мисс Уоринг, и, надеюсь, нам удастся побеседовать на равных.

— Не могу представить, что за сделку вы хотите мне предложить, мистер Дилхорн, но да, я согласна разделить с вами трапезу.

Том встал и, позвонив в маленький колокольчик, вызвал Смита.

— Как обычно, нет, лучше, чем обычно, Джозеф, и на двоих. И, пожалуйста, как можно быстрее.

Он повернулся к Эстер. Девушка сжалась комочком в своем кресле, а глаза ее были настороженными, как у охотящейся кошки.

— Ну что, мисс Уоринг, о чем мы поговорим? Мне кажется, среди дам и джентльменов в подобных случаях принято вежливо беседовать ни о чем.

Ничего не оставалось, кроме как поддержать его.

— Мы могли бы обсудить вести из дома.

Том снова улыбнулся и сел.

— Поскольку новости из Англии идут до нас почти год, я согласен с вами. Это действительно разговор ни о чем.

Эстер не смогла сдержать смех. Том воспринял это с одобрением.

— Отлично, мисс Уоринг. Вижу, мы прекрасно понимаем друг друга.

За этим последовал весьма неучтивый обмен шутками, причем каждая сторона пыталась как можно сильнее уязвить другую. Эстер никогда в жизни не чувствовала себя такой беззаботной. Она удивлялась легкости, с которой отвечала на выпады мистера Тома Дилхорна. От восторга у нее закружилась голова.

— Убедились, как легко можно втянуться в разговор? — заметил Том, когда его секретарь вернулся с корзиной еды. Смит подошел к буфету и вынул китайские тарелки, столовое серебро, бокалы, ложки различных размеров и ножи для фруктов с ручками из слоновой кости. Выдвинув маленький круглый столик, он начал накрывать его, а затем протянул Тому и Эстер полотняные салфетки.