В любом случае, приятно осознавать, что я его возбуждаю. Доказательство очевидно.

Я уснула, чувствуя, как Райан прижимается ко мне верхней половиной тела.

Никогда еще не чувствовала себя так хорошо.

Следующим утром я проснулась на удивление рано. Райан прижимался ко мне теперь всем телом. Дыхание его все еще было сонным. Я попыталась освободиться — мне нужно было воспользоваться ванной комнатой, но когда я попробовала, Райан прижал меня крепче. Он забормотал.

— Стой, стой, папа. Папа, пожалуйста.

Я не знала, что делать. Что ему снится? С этим парнем становилось все сложнее. Но я знала, что влюбляюсь в него, и это не из-за красоты и очевидного богатства. Я влюблялась в него из-за его характера.

Он проснулся, поглядел на меня, но я не была уверена, что увидел. Потом опустился обратно на кровать, завернулся в покрывало и отвернулся к стене. Я таким образом получила возможность добраться до ванны. А потом на цыпочках прокралась в кухню. Можно немного прибраться, пока он спит.

Как оказалось, у меня было всегда полчаса, чтобы закинуть посуду в посудомоечную машину, поменять кошачий туалет, и избавиться от пакета с бутылками. Вытряхнув прямо в пакет кошачьи фекалии, я вытащила его на мусорку. Вот вам и утилизация. Что же, соберу еще партию бутылок.

Появился Райан, по-прежнему, полностью одетый.

— Эй, — поприветствовала я его, старательно натирая чистящим средством кухонную раковину. Посудомоечная машина, тихонько напевая, мыла тарелки.

— Эй, — он выглядел прекрасно, даже больше, чем всегда, потому что была в его облике уязвимость. — Прости за прошлую ночь.

Я взглянула на него. Прости за что? Я надеялась, Райан извиняется не за эрекцию. Наверняка нет, скорее всего, он извиняется за то, что пришел так поздно.

— Ну, не бери в голову, — это могло подойти к любой вещи, за которую он счел нужным извиниться.

— Нет, нет. Я был просто мудаком, заявившись сюда среди ночи.

Я улыбнулась.

— Лучше поздно, чем никогда.

— Я… я должен был позвонить.

— Пожалуйста, не грузись.

Я заглянула в холодильник и нашла немного индейки. Еще были яйца и коробка бисквита. Ну, давай сделаем это. Конечно, далеко до сырной запеканки и ягод с кремом, но я тоже кое-что умею.

Я отрезала половину куска и положила на сковородку.

— Надеюсь, ты любишь птицу.

Райан улыбнулся.

— Вообще-то, обожаю. Больше чем мясо.

— Я тоже.

Часть меня ожидала, что он придумает какое-нибудь дешевое извинение и сбежит, осознав, какую ошибку сделал, придя сюда, так что я испытала облегчение, когда он решил остаться для завтрака.

— Я могу помочь?

— Нет, все нормально.

После того, как индейка обжарилась, я разбила в ту же сковородку яйца, добавила немного оливкового масла и молотого чеснока. Я уже поставила бисквиты в духовку, и они были почти готовы. Я откопала в холодильнике пакет концентрированного апельсинового сока и вылила в его в контейнер, добавив воды.

Все было готово, я достала две тарелки — пришлось прервать цикл посудомоечной машины, чтобы сделать это — и наложила понемногу индейки, яиц и бисквита на каждую. Я поставила тарелки на кухонную тумбочку, чтобы мы могли поесть.

— Извини, — сказала я сконфуженно, — у меня нет места для обеденного стола, так что придется есть прямо так.

Райан искренне улыбнулся — первая искренняя улыбка за все время его визита, если быть честной.

— Не проблема.

Пока мы ели, я боролась с желанием задать ему целый миллион вопросов. О его бывшей жене, о терапевте, о Шелдоне (друге и спасителе). О ком-то с именем Ник. И больше всего о его сне. Что его отец сделал с ним?

— Итак, чем займешься сегодня? — спросил Райан.

Кроме большой стирки?

— Планов никаких.

Он вдруг словно смутился.

— Не хотела бы ты провести время… хм, со мной? — спросил он, не глядя мне в глаза. Как будто боится отказа.

— Конечно, что ты предлагаешь?

— Ну, я выбирал занятие в прошлый раз. Твой ход, — лицо Райана залилось краской.

— Хм, ну ладно… Как насчет корзины для пикника, куда мы положим немного жареной курицы, хлеба и вина и пойдем в парк у галереи искусств. Кажется, там сегодня играют Шекспира. Дай-ка я гляну в газете, — я принесла газету, открыла раздел искусства. — Да, смотри, «Двенадцатая ночь».

— Обожаю это.

И мы так и сделали. Я довезла Райана до его машины, поднявшись по улице, потом он проследовал за мной к моему жилому комплексу, где я пересела в его машину, и мы отправились в парк. Мы остановились у закусочной, чтобы взять жареную курицу, и я положила курицу в корзину для пикника, которую купила в магазине несколько лет назад. Мы захватили несколько печеных молодых картофелин и зеленых бобов. Бутылка «2 Бак Чака» дополнила меню вместе с маленькой буханкой хлеба. Я захватила индейское одеяло, но нам все равно пришлось остановиться у дома Райана, чтобы взять пару складных кресел для вечерней программы. И, конечно, Райану нужно было проведать собак и переодеться. Он все еще был одет в брюки, шелковую рубашку и Феррагамо.

— Дэниел присмотрит за ними, пока меня не будет, но мне нужно побыть с ними хотя бы немного до нашего отъезда, — сказал Райан, имея в виду собак.

— А почему бы нам не взять их с собой?

Я помнила, что животные в этом парке разрешены.

— Звучит здорово.

Итак, остановившись у его дома, мы надели на Максимуса и Брута поводки. Собаки прыгали вокруг, радуясь тому, что смогут погулять. Райан взял два складных кресла.

— Хм, лучше взять Эскаладу.

Еще одна Эскалада? — подумала я, помня о том, что на Эскаладе, вроде бы, ездит его водитель.

Мы добрались до гаража, и Райан посадил собак в их переноски, рядом со складными креслами и наполненной вкуснятиной корзиной для пикника.

Ведя машину к парку, Райан держал мою руку. Каждый раз, останавливаясь на светофоре, он нежно целовал меня. Я наблюдала за его пахом, помня ночную эрекцию. Надеюсь, сейчас это не создаст проблему. Однако то, что я видела, свидетельствовало о том, что создает. Одежда особенно ничего не скрывала, «стояло» хорошо. Я занервничала, но втайне порадовалась этому.

Райан покраснел.

— Я воздержусь с поцелуями на время.

Я тоже покраснела. Я больше не переживала из-за того, что он увидел во мне. Райан что-то видел, что-то, чего я не видела в себе, и это так. Хватит переживать. Но воспоминания о прошедшей неделе, когда я думала, что не увижу его больше, преследовали меня. Это все может кончится в любой момент. У него какие-то дела с его бывшей, и возможно, другие, серьезные проблемы, которые дадут о себе знать. И у него может быть подружка. Будь осторожна.

Мы прибыли в парк, и достали фрисби для и мяч для собак.

— Сколько им лет? — спросила я.

— Максимусу два, а Бруту — восемь месяцев.

— Неудивительно, что они такие радостные.

— Радостные — не то слово. Гиперактивные, бешеные — будет вернее.

И они были такими.

Мы разложили одеяло на траву, достали бумажные тарелки и пластиковые стаканчики. Он налил нам обоим немного вина, я разломала курицу.

— Ножку?

— Ножка — это чудесно.

Я положила куриную ножку, четыре картофелины и столовую ложку бобов на тарелку.

Когда мы поели, Райан достал из машины подушки, и мы прилегли. По его просьбе я положила голову ему на живот. Я могла чувствовать мышцы пресса, без грамма жира. Тело Райана было мускулистым, подтянутым и сильным. Он погладил мои волосы.

— Никогда не думал, что смогу чувствовать себя так, как сейчас, — промурлыкал он.

— Как?

— Счастливым, беспечным.

Я сыграла в «дурочку».

— Но ты же был женат.

— Да, — сказал он просто. — Но я никогда не чувствовал такого с ней.

— Тогда почему ты женился?

Личный вопрос.

— Тс-с-с.

Тайна осталась тайной.