- Так это ж "Легенда об Армии Фантомов". - Сказала Феличия. - Габор давал нам ее месяц назад. Ты прочитала, и теперь она приснилась.

- Но того, что оказалось самым страшным, в "Легенде" нет. И об этом я нигде не читала. Высоко, над всеми над ними - над городом, над призраками, над облаками в холодной-холодной черноте на звездном шесте сидела огромная ужасная птица. Я знала, что это птица Эрийон. Она хлопала гигантскими крыльями, ее клюв был полон крови, и когда она пронзительно... - Ровена остановилась, подыскивая нужное слово.

Изабелла и Феличия принялись наперебой подсказывать варианты: "крикнула, каркнула, крякнула, квакнула..."

- Ну и дуры же вы! - Оценила их деятельность Ровена, и все же продолжила. - В общем, она издала пронзительный звук, и из ее раскрывшегося клюва упала капля крови. И понеслась вниз с головокружительной высоты. И эта капля крови почему-то казалась такой зловещей, холодной, страшной. Казалось - самое страшное в мире - это столкнуться с ней. И она неслась прямо на меня! Хорошо, что я успела проснуться...

- Шутки шутками, - сказала Феличия, - а здесь скрыто что-то очень важное. И советую выяснить - что.

- Тут фиг что выяснишь. - Возразила Ровена. - Такой сон можно толковать и так и эдак.

- Есть один хороший метод, - предложила Феличи, - называется пирокатарсис.

- А это что за штуковина?

- Ну, ты просто сиди спокойно, прислушивайся к себе, и отвечай на мои вопросы.

- Ладно, давай.

- Этот сон связан с угрозой снаружи?

- Да. - Удивленно сказала Ровена. - Сама не знаю почему, но чувствую, что да.

- Этот сон связан с угрозой изнутри? - включилась в процесс Изабелла.

- Да, - слегка растерялась Ровена, - я опять чувствую, что надо ответить утвердительно.

- А тебе не кажется, Фели, - поинтересовалась Изабелла, что мы сами подсказываем ей ответ?

Ровена вдруг вскочила с кровати.

- Елки-палки! - У нее был изумленный вид. - Я только что слышала голос.

- Что он сказал? - наперебой спросили подруги.

- Елки-палки, это же надо!

- Ну-у!!!

- Даже боюсь повторить. Ладно: "Тени извне объединились с тенями изнутри. Большая беда на подходе. Человек, которого ты любишь, связан с ней".

- Спокойно! - Потребовала Феличия, хотя сама была возбуждена не меньше остальных. - Мы приближаемся к цели. Ты, Изабеллка, заткнись. А ты, Ураганчик, отвечай и не отвлекайся.

- Чего отвечать-то?!

- Теперь все просто. Перечисляй людей, которых любишь.

- Всех что ли?

- Не тех, которые только лишь симпатичны. Тех, кого любишь по-настоящему, крепко.

- Ну, - замялась Ровена, - даже как-то неловко. Вас, конечно, Феличию и Изабеллу. Ближе вас у меня никого нет. Ну, потом Илону. Мы очень сблизились в последнее время. Она мне так помогает. У отца ведь ужасно тяжелый характер. Но, благодаря Илоне, я этого теперь почти не чувствую...

- Дальше, Ровенка, дальше.

- Ну, - голос Ровены дрогнул, на глазах появились слезы, прогоняя их, она стукнула себя кулаком по ноге. - Я что-то совсем расклеилась.

- Все нормально, Ураганчик! Ты ведь сама сказала - мы самые близкие люди - зачем же стесняться своих?

- Короче, когда я была маленькой - я очень любила отца, Варона. И верила, что и он любит меня. Тогда я жила у матери, родители были в разводе. Но на мои дни рождения... Мне так хотелось, чтобы он пришел хотя бы на день рождения... Мама устраивала большой праздник, в квартире было полно гостей, а я все время выбегала на улицу - надеялась, что придет и он. Но улица оставалась пустой...

- Мудак твой папаша!

- Изабелла!!! Мы договорились, что ты будешь молчать.

- Хрена лысого! Это ты, Фели, договорилась, что я буду молчать. Ладно, ладно - молчу.

- Ровена, продолжай, пожалуйста.

- По-моему - все. - Развела руками Ровена.

- Не очень-то уверенно ты это произносишь.

- Может быть. Если совсем честно - есть еще один человек. Но о нем я говорить не хочу. Могу сказать лишь одно, и это строго между нами.

- Разумеется, как и все, что было до сих пор.

- Я влюблена в одного парня. Но кто это - не скажу никому.

- Даже ему самому не намекнешь? - Поинтересовалась Изабелла.

- Уж ему-то особенно! - Горько усмехнулась чему-то известному только ей одной Ровена. - Ладно, завязали. А в горле что-то совсем пересохло. Схожу-ка я за лимонадом.

- Ну, и как ты сама расцениваешь этот свой э-э "парокатарсис"? Спросила Изабелла, когда за Ровеной закрылась дверь.

- "Пиро". - Поправила ее Феличия. - Возможно, я не все сделала наилучшим образом. Перед сеансом рекомендуется предупреждать клиента: процесс надо доводить до конца, или не начинать вообще.

- А клиент оказался ох как не прост! И почему ж ты не предупредила?

- Понадеялась - раз мы близкие подруги - обойдемся без формальностей.

- Читала я в одной умной книжке, Феличия: "Каждый человек - это смесь дурака с гением". Насчет каждого-то я сильно сомневаюсь. Но в твоем случае это верно на все сто. Как они хитро в тебе перемешаны - гениальная прозорливость и совершенно дурацкая наивность! Перемешаны и плохо взболтаны. То сплошняком прет гениальность, то - бац! - без всякого перехода - дурь беспросветная!

- Но мне же всего шестнадцать лет! - взмолилась Феличия.

- Аргумент принимается. - Проявила милосердие Изабелла. - Против природы не попрешь - шестнадцать лет - самый опасный и роковой возраст.

Ровена вернулась, распахнув дверь ногой. В руках у нее был поднос с тремя стаканами и бутылкой.

- Ты дала мне хороший толчок, Фелик. Дальше - разберусь сама. Но тебе - огромное спасибо! Даже хочу тебя поцеловать. И тебя, Изабельчик, тоже поцелую - чтобы обидно не было. Но сперва лимонад - губы подсластим.

14. Пещера

Они подошли к крутому берегу, изъеденному извилистыми бухтами. Эрикона выбирала одной ей известные узкие тропы среди почти отвесных скал...

Из двух плащей, снятых с трупов, Эрикона создала подобие носилок, и теперь вместе с Хлодвигом тащила на них Эшмуна.

Как ни странно им удалось одолеть половину спуска: пятьюдесятью метрами ниже мерцали воды озера, и столько же примерно было теперь до плоской верхушки скалы. Тропка стала и вовсе неразличимой, и они остановились, опустив носилки. Справа - обрыв, слева скала в трещинах и дырках.

К удивлению Хлодвига, Эрикона втиснулась в одну из узких щелей. Хлодвигу и Эшмуну пришлось последовать за ней. Внутри пространство несколько расширилось, образуя маленькую пещерку.

В конце ее находилась нора. Тут им пришлось ползти на четвереньках, и волочь за собой Эшмуна, который взвыл от боли.

- Заткнись, - предупредила его Эрикона, - или придется тебя вырубить.

Эшмун закусил губы, и теперь только тихо стонал. Они ползли куда-то по узкому лазу в полной темноте.

Эрикона воспользовалась спичками только когда они выбрались в большое помещение. Как оказалось, теперь они попали в прилично оборудованную для жилья пещеру, размером с небольшую комнату. Здесь была масляная лампа, которую Эрикона тут же зажгла, печь, шкафчик с продуктами, столик и стулья. На подобии матраса из еловых ветвей имелась и постель - одеяла и подушки.

- На той войне здесь скрывались мои разведчики. - Пояснила Эрикона. Несмотря на драку и трудный спуск, она была в каком-то почти радостном возбуждении.

"Та война, - подумал Хлодвиг, - какой бы тяжелой она ни была - для Эриконы - время, когда ее юность и слава были на самом пике".

Осмотревшись, он понял, что пыли на предметах нет, а некоторые из продуктов в шкафу явно появились совсем недавно.

- В последние дни я уже наведывалась сюда тайком, - сказала магистр, привела все в порядок. Деньги и самые важные наши вещи тоже перенесла сюда.

"И ничего не сказала мне", - тут же отметил Хлодвиг.

- Поверь, были серьезные причины не говорить об этом раньше. - Эрикона как будто прочитала его мысли. - Мы должны были действовать автономно и не мешать друг другу.