– И поэтому не приняли никаких мер? Как вы могли так поступить? Вам было безразлично, что я могу… могу…

– Забеременеть от меня? Боюсь, что я был настолько поражен, когда обнаружил в постели теплое, податливое тело, что совсем потерял голову. А вы не дали мне возможности вежливо от вас отказаться…

– О Боже! – Голова Ванессы опустилась ему на плечо. Он сильнее сжал ее дрожащее тело. Единственным утешением для нее служило то, что беременность была маловероятна, так как те дни пришлись на начало месячного цикла. Тем не менее теперь ей предстоят недели ужасной неуверенности.

– Если вы беременны, то, полагаю, Уэллс станет настаивать на том, чтобы вы проверились… – Бенедикт улыбался, глядя на ее бледное лицо. – Он захочет проверить, чей ребенок: его или мой. Уверен, что мы оба не захотим чужого ребенка. Спросить его мнение на этот счет, когда мы вернемся к столику?

Она снова споткнулась, но на этот раз он наступил ей на ногу и остановился.

– Простите. Может, хватит танцевать, а то Уэллс заждался. – Он хотел вежливо отойти от нее, но она буквально приклеилась к его худому мускулистому телу, вынуждая продолжить танец. Встретиться лицом к лицу с Ричардом было для нее невыносимо. Ужин комом встал у нее в желудке при одной только мысли о том, что она спала с другим, а перед ним изображала боязливую девственницу.

– Музыка ведь еще не кончилась, – сказала она Бенедикту, и тот покорно продолжил танец, хотя не удержался от насмешки:

– Бедняжка Ванесса! Разрывается между двумя любовниками…

– Мы не любовники! – машинально ответила она.

– А кто же мы?

– Я не имею в виду вас и себя, – в смущении выпалила Ванесса, но не учла его сообразительности.

– Господи, неужели этот жеребец еще им не стал?

– Он не жеребец! – оборвала Ванесса.

– Вы правы. Судя по всему, нет. – Бенедикт выглядел таким самодовольным, что ей захотелось его ударить. – Кто же воздерживается: вы или он?

– У нас с Ричардом превосходные отношения, мы дружим уже два года, – резко ответила Ванесса. – И если мы не занимаемся сексом, то это вовсе не значит, что мы неспособны на сильные чувства…

– Ммм, но это, должно быть, совсем скучно! Ванессе хотелось кричать. Она старалась не обращать внимания на искры, бежавшие вдоль позвоночника оттого, что его ладонь скользила по ее спине. Но вот рука Бенедикта задержалась у нее на пояснице, потом пальцы продвинулись еще ниже. И только тогда она нашла в себе силы ответить:

– Мы оба люди осмотрительные. – И, отбросив осторожность, добавила:

– Вероятно, мы скоро поженимся.

В течение нескольких секунд они танцевали, храня напряженное молчание. Она чувствовала, что он изучает ее профиль.

– Он сделал вам предложение? Она закусила губу.

– Еще нет, но…

– Но поскольку вы спали со мной, то чувствуете вину по отношению к Ричарду – с ним-то вы не спали. А посему вы решили, что пора придать пикантность вашим «превосходным отношениям» и к тому моменту, когда он сделает вам предложение, удостовериться, достаточно ли вы совместимы сексуально, – подвел итог Бенедикт со свойственной ему убийственной логикой. – Вот для чего вы нарядились в такое обольстительное платье! Намек на то, что вы наконец полны любовной страсти. А что остается мне? Вероятно, роль красной тряпки, хотя мне кажется, что их используют для возбуждения быков, а не для усмирения строптивых кобылиц.

– Да как вы смеете? – прошипела Ванесса. Она ненавидела Бенедикта за подобные сравнения.

– Очень даже смею, дорогая Флинн, – медленно проговорил он. – Я спас вашу нерастраченную энергию. Если до сих пор у вас с Ричардом не запылал пожар любви, то страсть уже не разгорится.

– Вы говорите о сексе, а не о любви…

– Вы его любите?

Она не стала удовлетворять наглое любопытство Бенедикта и решительно уставилась в другую сторону.

– Ванесса, посмотрите на меня. – Он крепко взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Вы любите Ричарда? – требовательно повторил он. Выражение его лица было настолько серьезным и озабоченным, что она удивилась.

– Я… да. – И, боясь, что ее выдал неуверенный тон, продолжила воинственно:

– Вы хотите сказать, что если бы я любила его, то никогда не предала бы, переспав с вами, а то, что я была пьяна, значения не имеет?

Он ласково коснулся большим пальцем уголка ее рта.

– Нет, я не это хотел сказать, – мягко ответил он. – В глубине души вы сами знаете о своих чувствах к Уэллсу, и мне не стоит в это вмешиваться. Ваши сомнения – вот истинная измена, а не то, что вы спали со мной…

– О, вы, оказывается, настолько хорошо меня знаете, – с сарказмом заметила Ванесса.

– Я знаю только, что вы нуждаетесь в том, чтобы вас любили безрассудно и неудержимо, а Уэллс неспособен на это, так мне кажется. Он слишком скучен, Ванесса. Он разочарует вас, и не только в постели.

– Черт возьми, что вы себе позволяете? Я этого не потерплю! – сердито прошептала Ванесса, ужаснувшись тому, с какой проницательностью он прочитал ее тайные мысли.

– Хотите избавиться от меня, Флинн? – спросил он под замирающие звуки музыки. – Я бы вам этого не советовал.

– Почему? – Она вызывающе вскинула голову.

– Да потому, что я уж постараюсь, чтобы вы не заполучили вашего ручного Ричарда, – сказал он с угрозой. – Полагаю, он примет правильное решение, когда узнает, что его выставили дураком.

Ванесса побледнела.

– Вы ему расскажете?

– И не только ему. Вы ведь знаете, моя милая, что у лжи длинные ноги, а худые вести не лежат на месте. Я уже вижу захватывающие заголовки бульварных газетенок, если туда просочатся сведения о том, кто же на самом деле это сладострастное привидение из Уайтфилда. Представляю, как бойко пойдут у нас дела: вы ведь станете любимицей прессы. Не вернуться ли нам к вашему страстному обожателю? Он, по-моему, беспокойно смотрит в нашу сторону, а я не хотел бы раньше времени волновать его.

Спустя четверть часа Ванесса покорно уселась в «BMW» Бенедикта. В глубине души презирая себя за смирение, она была не в силах противостоять ему. От его угроз Ванессу охватило уже знакомое чувство беспомощности. Пока он препровождал ее к столу, она ощущала у себя на спине его железную руку. Ричард выглядел обеспокоенным.

– Ванесса, что с тобой? Ты бледная как полотно!

– Я плохо себя чувствую, – заплетающимся языком ответила она, – и хочу домой.

– Конечно. Я сейчас же расплачусь… – Ричард поднялся и протянул ей руку, но его опередил Бенедикт, загородив собой Ванессу.

– Не спешите, Уэллс. Я сам отвезу ее домой. Вам не стоит лишний раз ехать в Уайтфилд и обратно. Попрощайтесь с Ричардом, Ванесса.

Даже находясь в шоковом состоянии, Ванесса услышала удовлетворение в голосе Бенедикта. Его радовало, что планы Ричарда на романтическое завершение вечера рухнули.

– Спокойной ночи, Ричард, – автоматически сказала Ванесса.

Сплетни… злословие. Она ощущала, как эти слова, словно крылья хищной птицы, бьют ее по лицу.

Лишь когда они дошли до «BMW», припаркованного на гравии под огромными деревьями похутукама, Ванесса нашла в себе силы запротестовать:

– Я оставила кардиган…

– Заберем его потом, он никуда не денется. Возьмите вот это, если вам холодно. – Он снял свой белый смокинг и накинул на ее дрожащие плечи. Ванессу окутало тепло и мужской запах. Открыв дверцу, он поправил подол ее широкой юбки, чтобы не прищемить, когда она садилась в машину. – Как дела? – спросил он, садясь с ней рядом и зажигая фары.

– Хорошо, – отрывисто ответила она, глядя сквозь ветровое стекло на очертания световых пятен, расплывчатые из-за тумана.

– Черт возьми, что с вами? Если он действительно столько для вас значит, то я отвезу вас обратно!

– Не каждый обладает вашей целеустремленностью и амбицией…

– Вы будете рады узнать, что я быстро меняю свои пристрастия. Но я по крайней мере смотрю в будущее, а не в прошлое. А вы погрузились в изучение истории, потому что это безопаснее, да, Ванесса? Ведь история не преподнесет никаких неожиданностей и не причинит вреда. Это свойственно лишь настоящему.