Такая информационная система позволяет пользователям обмениваться всеми видами сообщений — от текстовых и цифровых до голосовых и видео. Ответ часто можно получить в ту же минуту. Можно, не подымаясь со стула, совершать сделки, рыться в библиотеке Конгресса США, консультироваться с врачем или юристом, получать исчерпывающую информацию о ценах и спросе на любые товары, заказывать место в гостинице, управлять предприятием, фирмой и так далее.
Система содержит постоянно подновляемые банки данных по самым различным проблемам (медицина, финансы, коммерческая информация и т. д. и т. п.), доступные (за плату) любому пользователю. Могут создаваться банки данных закрытого типа для ограниченного круга лиц. Если внимательно ознакомиться с трудами В.М.Глушкова, можно убедиться, что созданная на Западе информационная система в идеологическом плане мало чем отличается от того, что предлагал ученый.
Она создавалась без всяких решений «вышестоящих органов», а просто в силу экономической целесообразности. Огромную роль сыграло появление в 70-х годах персональных ЭВМ, получивших широчайшее распространение в офисах, на рабочих местах инженеров, конструкторов, менеджеров. Вначале обмен информацией между пользователями машин шел путем простого обмена дискетами, на которых записывалась нужная информация. Затем появились локальные сети, охватывающие персональные ЭВМ целой фирмы, предприятия, учреждения. Параллельно этому процессу шло создание банков данных в мощных вычислительных центрах. Постепенно к ним стали подключаться локальные сети. Образовавшиеся региональные центры были объединены между собой через спутниковую связь. Так появилась мощная информационная сеть, охватывающая ведущие страны Запада.
Придет время — а оно обязательно придет — и такая же информационная сеть заработает и в странах СНГ. Большой задел для ее организации был создан еще и при В.М. Глушкове.
Завершить главное дело его жизни — вопрос чести ученых, инженеров, руководителей.
Во время случайной встречи с киевским журналистом В.П. Красниковым я поделился своим намерением написать воспоминания о становлении и развитии отечественной вычислительной техники и узнал, что у него есть магнитофонные записи рассказов Виктора Михайловича Глушкова о детстве, юности и первых годах научной деятельности. Оказалось, что журналист многократно встречался с ученым в начале 70-х годов, намеревался писать повесть о его жизни, но внезапно заболел. Когда же выздоровел, то понял, что «вышел из образа». Записи остались неиспользованными. Он передал их мне. Это явилось первым побудительным моментом собрать материалы об ученом.
В свою очередь Валентина Михайловна Глушкова, жена Виктора Михайловича, познакомила меня с семейной реликвией — магнитофонными записями рассказов В.М.Глушкова, продиктованных дочери Ольге в последние дни жизни, — своеобразной исповедью, в которой он подводит итог своей творческой деятельности. Полученные материалы и позволили подготовить эту главу. Она состоит из автобиографии, составленной по рассказам В.М. Глушкова В.П. Красникову в 1974 году, и текстов, записанных дочерью 3-11 января 1982 года, когда ученый находился в тяжелейшем состоянии в реанимационной палате Кремлевской больницы в Москве.
Рассказы Глушкова дополняются воспоминаниями сокурсников в студенческие годы, рассказами ближайших учеников и соратников по работе в Институте кибернетики АН Украины, отрывками из писем друзей — выдающихся ученых того времени, а также воспоминаниями жены.
Московские ученые и друзья В.М. Глушкова (А.И. Китов, Ю.А. Антипов, И.А. Данильченко, Ю.А. Михеев, Р.А. Михеева) также откликнулись на просьбу рассказать о тех работах, которые Глушков проводил вне пределов Украины. Без упоминания об этой стороне деятельности ученого образ его был бы далеко не полным.
В процессе подготовки рукописи со мной делились воспоминаниями ветераны Института кибернетики им. В.М. Глушкова АН Украины B.C. Михалевич, В.И. Скурихин, А.А. Морозов, Ю.В. Капитонова, А.А. Летичевский, А.А. Сто-гний, Т.П. Марьянович и др… Их фамилии многократно упоминаются Глушко-вым. Поэтому я счел возможным включить в текст краткие комментарии о работах этих ученых, тем более, что они позволят tлучше представить замечательный коллектив Института кибернетики АН Украины, вполне достойный своего директора.
А.А. Стогний и С.С. Азаров помогли мне уточнить современные представления об информатизированном обществе, что было необходимо для написания этого раздела.
Тексты автобиографии и «исповеди» В.М. Глушкова набраны крупным шрифтом. Все остальное — петитом (за исключением первого и последнего разделов).
Сотрудники библиотеки института (Т.И. Подколзина), фотолаборатории (Н.А. Самофалова), комнаты-музея В.М. Глушкова (Л.Д. Заика) помогли в подготовке фотодокументов и архивных материалов.
Очень большую практическую пбмощь в компоновке и корректировке материала оказала Ю.В. Капитонова, ставшая руководителем бывшего отдела Глушкова.
Выражаю всем глубокую благодарность и надеюсь, что наш общий труд поможет сохранить память о человеке, который во многом определил ход развития кибернетики и вычислительной техники в Украине и в бывшем Советском Союзе.
Счастье творчества
«Талант и счастливый случай могут служить лишь продольными брусьями лестницы, по которой человек поднимается вверх, но поперечные перекладины, образующие собой ступени, должны быть, во всяком случае, сделаны из устойчивого прочного материала. Терпеливое и постоянное напряжение энергии одно только и может служить таким материалом. Никогда не хвататься всего одной рукой за то, чему можно отдаться всем своим существом, и никогда не относиться с кондачка к делу, за которое берешься, каким-бы ничтожным оно само по себе не представлялось».
Родился я 24 августа 1923 года в Ростове-на-Дону в семье горного инженера Михаила Ивановича Глушкова. Отец родом из станицы Луганской, расположенной на границе между Украиной и Россией, мать, Вера Иосифовна Босова, — из станицы Каменской. Отец закончил Днепропетровский горный институт, мать работала в сберкассе.
Ростова почти не помню. Сохранилось в памяти, что уходили за Дон ловить то ли лягушек, то ли рыб.
В 1927–1928 году мы переехали на шахту им. Артема около города Шахты, она была самой большой в Донбассе и одной из самых глубоких. После «шахтинского» дела все инженеры были арестованы. Отец и еще один специалист вначале выполняли работу за десятерых. Потом постепенно обросли помощниками.
В 1929 году, когда на шахте положение выправилось, отца перевели на работу в трест в город Шахты, и я стал жить в этом городе.
Читать научился очень рано. Моя бабушка по отцу, Ефимия Петровна, когда ждала рождения внука, научилась грамоте и читала мне книжки. Отец рисовал для меня картинки со стихами. По-видимому, тогда я и научился читать.
Перед школой я уже прочитал Уэллса, Жюля Верна и другую научно-фантастическую литературу, но все-таки ярко выраженных наклонностей в тот период у меня не было.
В 1931 году, когда мне исполнилось восемь лет, я поступил в школу. Учеба давалась мне без большого труда, так как еще с первого класса я привык прочитывать учебники заранее. Поэтому после занятий в школе мог заниматься своими делами. В третьем классе увлекся зоологией. Прочитал книгу Брэма о животных, стал изучать их классификацию. В четвертом классе меня заинтересовали минералогия и геология. Отчасти этому способствовал отец, который хорошо знал геологию. До моего рождения он был начальником горного округа и открыл на Кавказе свинцовые и цинковые месторождения. Я начал штудировать книги из библиотеки отца и собирать коллекцию минералов. Естественно, что в наших краях большую коллекцию собрать было трудно, но она очень пополнилась после поездки на Кавказ с родителями. Мы были в Орджоникидзе, Сочи и Анапе. В годы войны она, к сожалению, пропала.