От кошачьей заставы до лагерной поляны было рукой подать. Вскоре друзья свернули на знакомую лесную дорогу и немного погодя оказались на месте ночной стоянки.

– Здесь в самом деле хорошо и спокойно, – сказал Муфта, когда они вышли из машины. – Я начинаю понимать, почему Моховая Борода так любит природу. В дружеском окружении природы даже неприятности переносятся легче.

– Да-да, – подтвердил Полботинка. – Здесь и правда славно. Легкий ветерок ласково треплет волосы, а птицы высвистывают приветливые трели.

Он с удовольствием потянулся, сорвал цветок и понюхал его. А Моховая Борода уставился на Полботинка и спросил:

– Разве птицы поют?

Полботинка раскрыл было рот, чтобы ответить, но тут же удивленно смолк.

– Ты слышишь, как поют птицы, Полботинка? – озабоченно повторил свой вопрос Моховая Борода.

– Ну, это как сказать, – смешался Полботинка. – Если как следует прислушаться, вроде бы не очень слышу.

– Что же это такое? – Муфта тоже был в недоумении. – Ни единого птичьего голоска!

– Молчание птиц объяснить нетрудно, – сказал Моховая Борода. – Они перестали петь потому, что кошки разоряют их гнезда. Только теперь я понял, насколько мы были легкомысленны – ни за что на свете нельзя было бросать кошек в этом лесу. Из-за нас на птиц обрушилось большое несчастье.

– Я ненавижу кошек, – с негодованием проговорил Полботинка. – Я всем сердцем их ненавижу.

– К сожалению, ненависть делу не поможет, – продолжал Моховая Борода.

– Мы должны действовать. Если вы не возражаете, давайте поищем кошек в здешних местах, а для Альберта устроим западню. Придется снова поиграть в кошки-мышки.

– О какой мышке ты говоришь? – насторожился Полботинка.

– Разумеется, о твоей игрушечной, – сказал Моховая Борода. – Ведь если мы устроим западню, понадобится и приманка. Для этого лучше всего подойдет твоя игрушечная мышка. Или ты думаешь, Альберт сам полезет в западню?

– Ну положим, этого я не думаю, – уныло ответил Полботинка. – Я только думаю, что моя мышка и так уже достаточно натерпелась.

Моховая Борода задумчиво нахмурил брови, но промолчал. Да и что он мог сказать? Ведь Полботинковой мыши в самом деле уже здорово досталось.

– Ничего не поделаешь, – сказал Муфта, – Мы прекрасно знаем, как Полботинка любит свою мышку. Надо ей найти замену и заманить Альберта в западню. Я предлагаю следующее: мы с Моховой Бородой смастерим ловушку, а Полботинка поищет приманку.

– Это мне больше нравится, – облегченно вздохнул Полботинка. – Уж в лесу-то я что-нибудь найду.

Хотя Моховая Борода и устыдился своего равнодушия к игрушечной мышке, он тем не менее строго сказал Полботинку:

– Ты только не забывай, приманку надо выбирать с толком, со знанием дела. Без подходящей приманки лучше не возвращайся.

– Ладно, ладно, – пробурчал Полботинка.

С самого детства он не любил нравоучений. Поэтому он без долгих разговоров отправился в лес, опасаясь, как бы Моховая Борода не сказал еще что-нибудь.

Когда Полботинка скрылся в лесу, Муфта смущенно взглянул на Моховую Бороду и опустил глаза.

– Честно говоря, я в жизни не соорудил еще ни одной западни, – тихо сказал он. – У меня на это просто не было времени, все свободное время уходило на письма.

Моховая Борода улыбнулся.

– В жизни все приходится когда-нибудь делать впервые, – сказал он. – Я тоже не бог весть какой мастер. Но, бродя по лесам, я не раз видел ловушки для зверей. Если по правде, так они всегда вызывали у меня отвращение. Не больно-то честно заманивать кого-то в западню, но сейчас у нас просто нет иного выхода. К тому же, насколько я разбираюсь в этом деле, на сей раз нам не понадобится ничего, кроме лопаты и топора.

К счастью, в машине нашлись и топор и лопата. Лопатой Муфта пользовался в тех случаях, когда приходилось освобождать застрявшие в грязи или снегу колеса, а топором – когда на узкой лесной просеке фургон не проходил между деревьями.

Ни разу еще эти инструменты не были так кстати. Моховая Борода взял лопату и принялся копать посреди поляны яму, а Муфта отправился с топором в лес, чтобы нарубить еловых веток подлинней да погуще.

Работа им досталась нелегкая. Земля была твердая, а еловые ветки на редкость упругие. Лопата Моховой Бороды то и дело натыкалась на камни, а топор Муфты все отскакивал от дерева и норовил повернуться боком.

– Устроить западню труднее, чем в нее попасть, – ворчал Муфта.

– Дело мастера боится, – пыхтел в ответ Моховая Борода. – Дай только бог, чтобы Полботинка нашел подходящую приманку. Не очень-то он изучил кошачьи повадки – как бы не приволок червяка или еще какую-нибудь гадость.

Оба старались изо всех сил, но работа тем не менее подвигалась медленно.

– Эта жара меня доконает, – пожаловался Муфта.

– Что верно, то верно: работа греет посильней, чем муфта, – согласился Моховая Борода. – Но ничего не поделаешь, если имя не позволяет тебе скинуть муфту.

Они продолжали работать. Они задыхались, еле держались на ногах от усталости, но продолжали свое дело. Наконец Моховая Борода вырыл-таки глубокую яму, а Муфта приволок из леса огромную охапку густых смолистых веток. Оставалось тщательно закрыть яму ветками – и западня готова.

– Так, так, – с глубоким удовлетворением пробормотал Моховая Борода.

– Стоит только Альберту ступить сюда – хоп! – и провалится в яму.

– Только вот приманки еще нет, – забеспокоился Муфта. – Куда это Полботинка запропастился?

Не прошло, однако, и двух часов, как из-за кудрявого орешника появился Полботинка. Он медленно, опустив голову, подошел к друзьям и рассеянно взглянул на западню. На его лице застыло, глубокое уныние.

– Ну как, нашел приманку? – спросил Муфта.

Полботинка вздохнул.

– Ни одна птица не поет, – сказал он. – Нигде – ни вблизи, ни вдалеке – не слышно птичьих песен…

– А приманка? – нетерпеливо прервал его Моховая Борода. – Как с приманкой? Если я не ошибаюсь, тебе было поручено найти приманку?

Полботинка сунул руку за пазуху:

– Вот.