Королева обожала использовать фламинго вместо молотков, в своей любимой игре — крокете. Она размахивается фламинго и ударяет им по мячу с жуткой ухмылкой на лице.

Но в этом новом мире все было не по-королевски, не так как в Стране Чудес.

— Вас, кажется, что-то тревожит, Моя Королева? — спрашивает Маргарет Кент, Герцогиня, вежливо заложив руки за спину, в то же самое время, восхищаясь королевской игрой.

— Эти фламинго совершенно бесполезны. — Вздыхает Королева. — Только я размахнусь и собираюсь ударить по мячу, эта глупая птица дергает головой, чтобы уклониться от удара. Бессмыслица какая-то! — Она топнула ногой, из-за чего все ее тело подпрыгнуло, поскольку она была чрезвычайно низкого роста.

Маргарет Кент выдержала паузу, прежде чем заговорить. По правде говоря, тут не было ничего бессмысленного. А вот бить фламинго по мячу, как в Стране Чудес, было совершенной бессмыслицей. Как она могла переубедить того, кто привык к сумасбродству, даже если в этом действительно был смысл? Маргарет Кент нахмурилась из-за последней мысли. Уму непостижимо.

— Фламинго в этом мире, всего лишь животные, — объяснила Маргарет. — Они инстинктивно втягивают голову, когда удар близок. Это в порядке вещей.

— В этом мире в порядке вещей перечить Королеве? — словно шестилетняя жалуется Королева.

— Конечно же, нет, Моя Королева, — ответила Маргарет. — Просто мы уже больше не в Стране Чудес.

— Ты говоришь так, будто мы инопланетяне, которые высадились на землю.

Маргарет не ответила, но метафора была правдоподобной. Чудесникам было нелегко в этом мире. Бессмыслица реального мира определенно отличалась от бессмыслиц Страны Чудес. Не всякая бессмыслица считалась таковою.

— Не желаете, чтобы я принесла Вам настоящие молотки, Моя Королева?

— Какое от них веселье? — ответила Королева, держа бедного и испуганного фламинго вверх ногами. — Я желаю, чтобы ты нашла способ заставить фламинго не уворачиваться, чтобы я смогла ударить по мячу его головой.

— Хммм… — вздохнула Маргарет. — Я не знаю, как это сделать, Моя Королева.

— Найди способ! — Снова затопала ногами Королева. — Уговори его!

— Как? — искренне удивилась Маргарет. Как уговорить фламинго? Дать ему денег, что ли? И что он с ними будет делать? Ни один фламинго в здравом уме не согласиться на собственную смерть, даже в таком безумном мире.

— Тогда принеси туалетной бумаги, да побольше; обмотай ему шею, чтобы он не смог ее согнуть, — закричала Королева.

— Ладно, — неохотно поморщилась Маргарет.

— Или еще лучше, у меня появилась еще одна идея.

— Какая же?

— Отрубить ему голову! — Она помахала фламинго охране, чтобы те позаботились о птице.

Но Королевской страже в медвежьих шапках и алых мундирах с синими воротничками, не удалось казнить птицу. Как ни старались они отрубить ей голову, хитрый фламинго уворачивалась и стражники рубили воздух.

— Да что не так с этим фламинго? — воскликнула Королева. — И мяч не желает головой отбивать, и умирать не хочет.

— Он…, - начала Маргарет, желая успокоить ее.

— Тсс. — Королева подняла палец в воздух. — Я думаю, Маргарет. Не перебивай мои гениальные размышления.

— Ну, конечно же, Моя Королева. — По правде говоря, Маргарет разволновалась, о чем начала думать Королева.

— Я, наконец, поняла, что не так с этим фламинго. — Щелкнула пальцами Королева.

— Просветите меня, пожалуйста, Моя Королева.

— Ему нужен психиатр, — прошептала Королева, сияющими от озарения глазами.

— Психиатр?

— Да. Да. — Покачала головой Королева. — Фламинго сошел с ума. Ему необходимо лечение, как и любому другому непослушному горожанину. После он будет беспрекословно выполнять мои приказы. Стража! — Она развернулась и хлопнула толстыми ручонками. — Отправьте фламинго в Психиатрическую Лечебницу Рэдклифф!

Королевская стража подчинилась. Немедленно.

Они схватили бедную птицу, надели на нее смирительную рубашку, у Королевы их было полно по всему дворцу, но никто на самом деле не знал, зачем, а после посадили фламинго в скорую помощь.

— Надеюсь, теперь Вы удовлетворены. — Маргарет наблюдала, как стражники уходят с поля для крокета.

— Я — Королева, Маргарет. Я никогда не бываю удовлетворена. Но чувствую себя лучше. — Закрыв глаза, она вдохнула туманный воздух.

— Могу ли я теперь поговорить с Вами о Событии? — спросила Маргарет, она не хотела сидеть тут весь день.

— Ах. — Отмахнулась Королева. — То Событие! Могу поспорить, все пройдет восхитительно. Ты пригласила всех из моего списка?

— Да. — Послушно кивнула Маргарет.

— Всех и каждого?

— Со всех уголков мира, всех стран и национальностей, — ответила Маргарет. — Сливки сливок, самые важные люди со всего света, всего в паре часов от прибытия.

Королева усмехнулась, глядя на свое отражение в зеркале. Поначалу, она была шокирована своим отражением, потом она притворилась, будто оно самое красивое в мире.

— Настало время для самого великого события двадцатого века.

— На дворе двадцать первый век, Моя Королева, — поправила ее Маргарет.

— Кто сказал? — гневно воскликнула Королева.

Маргарет не знала, что на этот ответить. Как ей найти причину для того, что по сути дела являлось фактом?

— Не важно. — Снова подобрела Королева. — Как только все случиться и я захвачу весь мир, я буду делать все, что захочу, быть может, даже изменю историю и время, и, конечно же, каждый проклятый фламинго будет подчиняться мне без единого вопроса.

Вершина здания, Площадь Пикадилли, Лондон, 9:21 утра.

— Но все не так-то просто, — говорю я, противореча своему предыдущему предположению о том, что нас привели сюда на верную смерть. Полагаю, всему виной мое безумие. — Эта бомба приводит меня в замешательство. Я, правда, не знаю, как остановить ее.

— Я думаю, что ты была права. — Щелкает пальцами Пиллар. — Не в том, что нас привели сюда на заклание, а что статуя — подсказка.

— Как так? Расскажите. У нас так мало времени.

— Есть одна особенность, связанная со статуей Эроса, — отвечает он. — Помню, кто-то рассказывал мне, что если выпустить стрелу, она попадет прямо в Шафтсбери Авеню.

— То есть, статуя указывает в неком особом направлении? — вскрикиваю я. — Должно быть, так и есть. Стрела в этой толпе, своеобразный указатель. Словно отметина Х на заветном месте. Быть может, она приведет к местонахождению кролика.

Я уже бегу к ступенькам. Пиллар следует за мной. Перед нами снова улица. Уже 9:23 и я устремляюсь к статуе сквозь толпу, терпеливо перенося все виды оскорблений за мое поведение.

Мы с Пилларом стоим спинами к статуе. Мы движемся по траектории выстрела и, наконец, видим, на что именно она указывает. На бездомного…

Мужчина стоит на месте, не двигаясь, словно кто-то привел его именно сюда. Он одет в лохмотья и слишком уж грязный. Толпа сторониться его. Вот оно. Мужчина стоит один, стрела указывает прямо на него. Он даже смотрит на статую.

Пиллар и я приближаемся к мужчине, не зная, что сказать. Он не удосуживается удостоить нас даже взглядом. Он прикован к статуе, ерзая ногами, словно желая убедиться, что он стоит там, где нужно.

— Вы знаете, где белый кролик? — выпаливаю я, хотя звучит это безумно. Мужчина опускает глаза. У него странный взгляд. Внезапно, я понимаю, что он выглядит напуганным. — Ответьте, прошу. — Я делаю шаг вперед. Он ничего не говорит.

— Тебя послал Шляпник? — допытывается Пиллар. Слово «Шляпник» находит отклик в этом человеке. В его глазах появляется блеск, но он по-прежнему ничего не отвечает. Он, словно, боится чего-то.

Пиллар хватает мужчину за воротник, желая заставить его говорить. Мужчина сопротивляется. Его ноги, словно приклеились к земле. Потом я все вижу. Под лохмотьями этого человека, динамит с проводками, должно быть, им управляют на расстоянии.