23 июня.

17 часов 13 минут.

— …Джен, миленькая, значит, ты не забудешь? Если он или мама позвонят, скажешь, что я была у тебя и только что вышла. Не забудешь?.. Ну, привет. Чао, моя дорогая…

Мэдж кончила говорить по телефону и положила трубку. Она автоматически взглянула в автомобильное зеркальце и поправила свои темные волосы так, чтобы они не закрывали сережек.

— Роб, ты спишь? Может быть, мы поедем?

Григ не ответил. Он лежал совершенно неподвижно, откинувшись на спину, в той же позе, в которой его оставила Мэдж. В неестественно вытаращенных глазах отражались облака, которые плыли над лесом.

— Роб, ты меня слышишь? Роб?

Мэрджори еще никогда не приходилось видеть мертвого человека так близко. Она даже не сразу поняла, что он мертв. Это было так неожиданно, что никак не укладывалось в сознании. Сперва она попыталась его тормошить, думая, что он пьян или просто притворяется, но первое же прикосновение заставило ее довольно громко взвизгнуть от чувства панического ужаса. Мэдж заметалась по поляне, подбежала к машине, зачем-то схватила сумочку, которая лежала на сиденье, бросила ее обратно, еще раз попыталась поднять тело, но сразу же отпустила его, и голова глухо ударилась о землю. Мэдж выпрямилась и отошла в сторону, пытаясь собраться с мыслями.

В траве валялась начатая бутылка виски и розовый пластмассовый стаканчик. В бутылке ползали большие серые муравьи. Мэдж, брезгливо морщась, осторожно налила виски, стараясь, чтобы в стакан не попали муравьи, и залпом выпила. Виски обожгло рот, и Мэдж вздрогнула. Она швырнула стаканчик и, подойдя к машине, присела, облокотившись о раскрытую дверцу.

Все происшедшее представлялось ей настолько нелепым, что она никак не могла привести себя в рамки привычного поведения. «Что полагается делать в таких случаях? Осмотреть труп?» Мэдж встала и осторожно обошла тело. На нем не было никаких ран, никаких повреждений, ничего, что могло бы послужить причиной смерти. Просто человек, который полчаса назад был живой, теплый, ласковый и веселый, сейчас лежал неподвижный, мертвый. Мэдж захотелось плакать, кричать, но так как ее все равно никто не мог видеть, она подавила чувство растерянности и, со свойственной женщинам ее склада практичностью, стала обдумывать положение: «Позвать на помощь? Вызвать доктора? Но ведь он уже совсем мертвый…» Ей опять стало страшно и очень захотелось кричать. Никто не знает, что она поехала вдвоем с Григом… Позвать на помощь? Придут люди. Начнутся вопросы, надо будет давать объяснения, рассказывать, как и зачем она здесь очутилась. Как будто это и так не понятно! Газеты. Скандал. «Супруга доктора Нерста отравила в лесу сына полковника Грига». Они, конечно, придумают историю с отравлением или что-нибудь в этом роде, лишь бы раздуть сенсацию… Опять ей стало очень жалко себя и захотелось кричать… Никто не знает, что она здесь… Никто не знает, что она поехала сегодня с Григом за город… Их могли видеть в машине вдвоем у бензоколонки, когда они брали бензин. Отсюда до шоссе не больше десяти минут ходьбы. Можно сесть в попутную машину, надо будет выбрать какую-нибудь дальнюю, транзитную, не из нашего штата. Ее подвезут до города и уедут дальше… Или… можно поехать на его машине и бросить ее где-нибудь на улице. Но это сразу направит полицию на поиски того, кто пригнал машину… Полиция… Мэдж никогда не имела дела с полицией. Нет, во что бы то ни стало нужно сделать так, чтобы не быть замешанной в это дело. В конце концов, она не убивала Роберта. Она даже понятия не имеет о том, что с ним случилось. Чем-нибудь отравился? Виски?.. Мэдж прислушалась к своим ощущениям и сразу почувствовала боль в желудке. Может быть… Виски было какое-то странное… Или это ей только кажется?.. Бедный Роб… Отвезти его в город? Нет. Жена доктора Нерста не может вернуться в чужой машине и с этим на заднем сиденье…

Мэдж затрясла головой, стараясь отогнать от себя подобную мысль.

Никто не знает, что она… Конечно, можно позвонить по телефону. Можно позвонить в полицию, не называя себя… А вдруг они потом узнают ее по голосу? Они могут записывать на магнитофон все разговоры. Конечно, записывают… Позвонить его отцу? Зачем? Если бы он был еще жив… А мертвому уже ничем не поможешь. Бедный, славный Роб…

За спиной у Медж раздался звонок телефона.

Этот резкий звук, ворвавшийся в тишину леса, больно ударил по нервам. Мэдж вскочила на ноги и, затаясь, слушала настойчивое гудение зуммера. Она старалась не шевелиться, словно боялась, что ее могут услышать на том конце невидимой нити, соединявшей машину с кем-то неизвестным в городе. Мэдж взглянула на часы: без двадцати шесть. Наверное, это опять его старик… Надо скорей уходить… Мэдж достала из сумочки губную помаду, взглянула на свое отражение в зеркале и, стараясь не смотреть в сторону красного пятна на зеленой лужайке, пошла к шоссе.

Идти было неудобно и непривычно. Острые каблучки ее туфелек сильно вдавливались в землю. Мэдж остановилась и посмотрела на оставленные ею следы. Она живо представила себе, как полицейские сыщики разглядывают в лупу эти следы, как они осматривают машину, снимают отпечатки пальцев… По этим отпечаткам они сразу ее найдут… Возникло ощущение легкой тошноты. Надо уничтожить отпечатки пальцев… Она много раз видела в кино, как это делается, но никогда не думала, что ей самой придется этим заниматься. Мэрджори вернулась на полянку. Стараясь не смотреть на мертвого Грига, она достала из сумочки платок и плеснула на него виски. Затем, положив бутылку на землю, не прикасаясь к ней пальцами, старательно обмыла ее. Потом долго искала стаканчик, и найдя, вытерла и его. Невольно Мэдж взглянула на мертвого Грига. По его щеке полз муравей. Она отвернулась и подошла к машине. Зеркальце, телефон, рукоятка стеклоподъемника, верхний край дверцы… Кажется, больше нигде не могло остаться следов… Мэдж последний раз окинула взглядом машину, поправила прическу и пошла.

Она сделала всего лишь несколько шагов, когда ей послышалось, что за спиной кто-то разговаривает.

Мэдж почувствовала, как кровь приливает к корням волос и заставляет их шевелиться. Так поднимается шерсть у собаки в минуту опасности. Неясный звук голосов за спиной вызвал истерический шок. Полностью потеряв самообладание, поддавшись внезапному импульсу страха, Медж бросилась бежать не разбирая дороги. Ветка дерева больно хлестнула по лицу и вырвала из правого уха сережку. Мэдж не могла остановиться. Она бежала, падала, поднималась, и снова падала, и бежала, бежала, бежала, пока не услышала впереди за деревьями шум проезжающих машин. «Радио! Я же забыла выключить радио!» Мэдж остановилась. Острое нервное потрясение получило разрядку. Ей стало досадно за свое паническое бегство. «Конечно, это был голос диктора… К музыке так привыкаешь, что перестаешь ее замечать…» Первое непосредственное движение было вернуться, выключить приемник и найти серьгу. Но Мэдж не могла заставить себя снова увидеть то, что осталось в лесу. Да не все ли равно? Главное, никто не должен знать, что она там была. Главное, вычеркнуть навсегда это из своего сознания…

Мэдж отряхнулась, поправила волосы и пошла по дороге.

Впереди у большого рекламного плаката с надписью: «ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОВИДАТЬ СВЕТ — ВСТУПАЙ В МОРСКУЮ ПЕХОТУ» — сидел на обочине мальчик и плакал.

«Как он сюда попал?» — подумала Мэрджори. Повинуясь первому естественному порыву, она сделала несколько шагов к ребенку, но передумала, подавила в себе участие к чужому горю и быстро пошла прочь.