Когда полиция обнаружила останки с первой фотографии, считалось, что они

принадлежали моей матери. Со временем мы узнали, что моя мать была жива — и именно

она убила нашу неизвестную.

Каждого проверяют, — сказал голос из моих воспоминаний. — Каждый должен

быть достоин.

Вот, что сказал мне один из Владык — серийный убийца, известный под именем

Найтшэйд — когда мы поймали его. Пифия доказала, что она достойна, сражаясь со своей

предшественницей — на смерть.

Владыки и ученики, — я слышала беспечные слова Дэниела Рэддинга, — ритуалы

и правила, а в центре всего этого — женщина.

Дин опустил руку мне на плечо. Я заставила себя обернуться и посмотреть ему в

глаза, надеясь, что он не заметит в моих обнаженную уязвимость.

Мельком взглянув на нас с Дином, Лия подошла к Майклу со спины и обвила его

живот рукой, притягивая его к себе. Дин посмотрел на них и сощурился.

— Мы снова вместе, — сообщила нам Лия. — В очень значительном — и в

открытую физическом — смысле.

Я не собиралась верить Лие на слово, но Слоан поддалась на её уловку.

— С каких пор?

Майкл так и не отвёл взгляда от стены.

— Помните, как Лия прижала меня к стене в Вегасе?

Тогда я поняла, что Лия могла говорить правду.

— Вы были вместе со времен Вегаса, а мы не знали? — я попыталась усвоить эту

мысль. — Вы живёте в доме с тремя профайлерами и снайпером из морской пехоты. Как…

— Хитрость, обман и прекрасное чувство равновесия, — ответил Майкл, прежде

чем я успела закончить вопрос. Затем он взглянул на Лию. — Я думал, что ты не хотела,

чтобы кто-нибудь знал.

— Наше предательство было тяжестью на моей душе, — безразлично произнесла

Лия. Другими словами: она хотела отвлечь Дина от того, что творилось со мной, и даже

лучше, если она сможет отвлечь Майкла от того, что привело его в подвал.

— Я не в настроении, чтобы меня отвлекали, — сообщил Майкл. Он знал Лию.

Абсолютно. Он знал, что она делала, и сейчас какая-то его часть не хотела, чтобы его

спасали от мрачных событий. Он снова обернулся к стене.

— Я тебя люблю, — мягко произнесла Лия. В её голосе мелькнула нотка

напряжения, нотка ранимости. Ни суматохи, ни суеты. — Даже когда я не хочу этого, я всё

равно тебя люблю.

Сам того не желая, Майкл обернулся к ней.

Ресницы Лии дрожали.

— Я люблю тебя, как утопающий любит воздух. Люблю, как океан любит песок. Я

люблю тебя, как арахисовое масло любит желе, и хочу родить тебе детей.

Майкл фыркнул.

— Да ладно?

Лия ухмыльнулась.

— На секунду ты поверил.

Майкл изучал выражение её лица — то, что скрывалось за этой ухмылкой, за

маской.

— Возможно.

Понять эмоции Лии всегда было сложно, ведь вне зависимости от того, что она

чувствовала, она говорила те же слова с всё той же ухмылкой. Она сказала бы это, если бы

влюблялась в него. Она сказала бы то же самое, если бы просто пыталась его поддразнить.

— Вопрос, — Майкл поднял указательный палец. — Я знаю, почему Лия выглядит

в особенности довольной собой, а Кэсси — так, будто она профилирует. Могу

предположить, почему Рэддинг выглядит так, будто он страдает запором, каждый раз,

когда Лия меня касается. Но почему Слоан постоянно избегает моего взгляда и переносит

вес на подушечки пальцев ног, словно она так сильно старается не говорить что-то вслух,

что может взорваться?

Слоан, как только могла, постаралась не выглядеть подозрительно.

— Существует больше ста девяноста семи широко используемых сленговых

выражений, обозначающих мужские половые органы! — выпалила она. А затем она

ничего не смогла с собой поделать и продолжила. — А ещё Бриггс, Стерлинг и Джадд

сейчас не обсуждают идею взяться за дело твоего отца.

На миг повисла тишина.

— Как бы больно мне не было это говорить, давайте ненадолго отложим

обсуждение неприличного сленга, — Майкл перевёл взгляд от Слоан к нам с Дином и

Лией. — И кто-нибудь уточнит, в чём заключается дело моего отца.

— Директор Стерлинг не вдавался в подробности, — Дин спокойно ответил на

вопрос Майкла. Он явно был готов вмешаться, если Майкл захочет сделать что-нибудь

глупое. — Он сказал только, что что-то случилось с дочерью делового партнера твоего

отца.

Майкл моргнул.

— Селин? — на несколько секунд имя застыло на его губах. — Что с ней

случилось? — видимо, взглянув на наши лица, Майкл понял, что мы не знаем ответа на

этот вопрос, потому что в следующий миг он метнулся к двери подвала. Каждый мускул в

его теле был напряжен.

Дин поймал его за руку.

— Подумай, Таунсенд.

— Я думаю, — парировал Майкл, шагая лицом к лицу с Дином. — А конкретнее, я

думаю о том, что у тебя есть три секунды на то, чтобы убрать свою руку, а потом я

заставлю тебя её убрать.

— Майкл, — я попыталась заставить его посмотреть на меня, но ничего не

получилось.

— Один, — сказал Дину Майкл.

— Надеюсь, сейчас он скажет «два», — задумчиво сказала Слоан Лия. — Ничего

так не подчеркивает зрелость мужчины, как неуместный гнев и счёт до трёх.

Это поубивало спесь Майкла настолько, что он действительно остановился.

— Селин Делакруа — единственный человек из моей жизни до программы,

которому было на меня не плевать, и единственная, кто видел, каким человеком на самом

деле является великий Тэтчер Таунсенд, — сказал он Дину. — Если у неё проблемы, я

поеду. И если для этого мне придется разобраться с тобой, я так и сделаю.

— Мы все поедем, — прямо произнёс агент Бриггс, спускаясь по лестнице в

подвал. Именно он завербовал Майкла в программу. Он прекрасно знал о том, каким

человеком был Тэтчер Таунсенд.

Так зачем ему посылать к нему Майкла? Как Джадд мог на это согласиться? Тот

факт, что с Бриггсом не было агента Стерлинг, заставил меня задуматься о том, что она

могла с ними поспорить.

— Хотите сказать, мы просто всё бросим и полетим в штат Нью-Йорк? — Лия

взглянула на Бриггса и прищурилась. — Из доброты душевной?

— Нет, не из доброты. И не потому, что директор Стерлинг считает, что Таунсенд-

старший может быть для нас полезен, — Бриггс посмотрел на Майкла. — И даже не

потому, что пропала девятнадцатилетняя девушка, хоть мы и не должны забывать о

подобном, как бы сильно мы не были сосредоточены на деле Владык.

Слово «пропала» заметно ударило по Майклу.

— Тогда почему? — спросил он.

Почему директор Стерлинг принёс нам это дело? Почему Бриггс и Джадд

согласились вернуть Майкла в окружение издевавшегося над ним отца? Почему мы

бросали всё, ради поисков одной девушки?

Инстинктивно я знала ответ ещё до того, как Бриггс сказал:

— Потому что полиция считает, что Селин похитили восемь дней назад.

Моё сердце грохотало в груди. Восемь дней с последней даты Фибоначчи. Пять

дней до следующей.

— Двадцать первое марта, — слова застряли у Слоан в горле. — 3/21.

— Она исчезла в дату Фибоначчи, — видимо, Лия почувствовала, что Бриггс что-

то не договаривал, и склонила голову на бок. — И?

Последовала долгая пауза.

— Девушка исчезла в дату Фибоначчи, — повторил Бриггс, — а всё место

преступления пропитано керосином.

Ты

Запах горящей плоти никогда тебя не оставит. Прах рассеивается. Кожа

покрывается рубцами. Боль утихает. Но запах навсегда остается с тобой.

Отталкивая его, ты концентрируешься. Ты знаешь этот медленный и

болезненный танец. Ты знаешь правила. Но с оборотами колеса меняется музыка. Ты это

слышишь. На этот раз ты знаешь что-то, чего не знают другие.

Ты знаешь её.