— До последней песчинки, Хошик. Я возьму оазисы.

Хошик в экстазе замахал своими краями.

— И вновь ты победил меня, Ретиф, — вскричал он. — На этот раз в благородстве.

— Детали мы обсудим позже. Не сомневаюсь, что мы сможем установить правила, которые удовлетворяют обе стороны. А сейчас, думаю, мои бое-особи заждались меня.

Уже разгоралась заря, когда Ретиф, свистом подал сигнал, заранее обговоренный с Поттером, затем поднялся и вошел в лагерь. Свази встал.

— Вот и вы, — сказал он. — А мы уже начали было подумывать, не отправиться ли за вами.

Лемюэль вышел вперед: под глазом у него был фонарь до самой скулы. Он протянул свою мускулистую руку.

— Прости, что накинулся на тебя, приятель. По правде говоря, я решил, что ты какой-нибудь стукач из ДКЗ.

Сзади к Лемюэлю подошел Берт.

— А с чего ты взял, что это не так, Лемюэль? — сказал он. — Может, он…

Лемюэль сбил Берта одним небрежным движением руки.

— Если еще какой-нибудь болван скажет, что хлюпик-дипломат смог меня вырубить одним ударом, то я и не так с ним посчитаюсь.

— Скажите мне, ребята, — перебил его Ретиф. — Как у вас обстоит дело с выпивкой?

— С выпивкой? Да мы уже целый год глотаем только воду. На этой планете почему-то не развиваются бактерии, ферментирующие вино.

Ретиф протянул квадратную бутылку.

Свази вытащил пробку, понюхал, сделал глоток, протянул бутылку Лемюэлю.

— Послушай, приятель, где ты раздобыл это?

— Вино изготовили хлопотуны. И еще один вопрос: согласитесь ли вы разделить эту планету с хлопотунами, если получите мирные гарантии?

Примерно через полчаса горячих споров и обсуждений Лемюэль повернулся к Ретифу.

— Мы согласны заключить любую разумную сделку, — сказал он. — Вообще-то, у них столько же прав находиться здесь, что и у нас. Я считаю, что мы можем поделиться поровну. Это примерно по сто пятьдесят оазисов для них и для нас.

— А что скажите насчет того, чтобы оставить себе все оазисы, а им отдать пустыни?

Не отрывая взгляда от Ретифа, Лемюэль потянулся к бутыли с вином.

— Что ж ты замолчал, приятель, — сказал он. — По-моему, речь шла о договоре?

Консул Пассвин поднял глаза на Ретифа, входившего к нему в кабинет.

— Садитесь, Ретиф, — рассеянно сказал он. — А я думал, вы все еще на Пуэбло или Адобле — как они там называют эту пустыню?

— Я вернулся.

Пассвин подозрительно посмотрел на него.

— Вот как? Ну-ну. Так что же вам нужно, молодой человек? Говорите. Только не ждите, чтобы я обратился за военной помощью.

Ретиф передал ему через стол пачку документов.

— Вот договор. И Пакт о Взаимопомощи. И Торговое Соглашение.

— А?

Пассвин взял бумаги и быстро пролистал их. Потом, сияя, он откинулся на спинку кресла.

— Ну что ж, Ретиф, быстрая работа.

Он замолчал и, заморгав глазами, уставился на Вице-Консула.

— А что это у вас на щеке, шрам? Я надеюсь, вы вели себя с достоинством, как и подобает члену нашего Дипломатического Корпуса?

— Я принимал участие в спортивном состязании. Один из игроков слишком волновался.

— Ну… таковы перипетии нашей работы. Надо уметь подлаживаться к обстоятельствам.

Пассвин поднялся и протянул руку.

— Я доволен вами, мой мальчик. И пусть это научит вас всегда следовать инструкциям с неукоснительной строгостью, не отклоняясь от них ни на йоту.

Выйдя из кабинета и остановившись рядом с мусоропроводом, расположенным в зале, Ретиф задержался достаточно долго для того, чтобы вынуть из своей папки большой пухлый конверт, все еще запечатанный, и бережно опустить его вниз.