Мег исподлобья посмотрела на нее, но все же подчинилась. Котенок скрылся за забором. Проехали два автобуса и фургончик лавочника. Миссис Брей и Мег прошли мимо припаркованного к тротуару автомобиля, за рулем которого сидел водитель. Это была обыкновенная черная машина, ничем особенным не примечательная. На человеке за рулем были серый плащ с шарфом и мягкая фетровая шляпа; он читал газету.

В двухстах ярдах впереди был переход – школа располагалась в переулке, на той стороне. Две матери с детьми благополучно перешли улицу. Когда к "зебре" приблизились миссис Брей и Мег, в поле зрения не было ни одного пешехода. Заработал двигатель автомобиля, но миссис Брей не придала этому никакого значения и даже не посмотрела в сторону машины.

Откуда-то сбоку послышался звук приближающегося мотоцикла.

Совсем далеко ехал автобус, его даже не было видно.

Миссис Брей крепко держала ребенка за руку и ждала, когда автомобиль проедет, – но водитель тоже осторожничал. Машина притормозила, и шофер сделал знак рукой, чтобы они переходили улицу.

– Теперь крепче держи меня за руку, и пошли, – сказала миссис Брей почти суровым голосом, – и не скачи, пожалуйста.

Она посмотрела на противоположную сторону, желая убедиться, что путь свободен, и ступила на пешеходную дорожку.

Двигатель автомобиля внезапно взревел.

Миссис Брей в испуге повернула голову.

Машина мчалась к ним, мотор гудел на низкой ноте. Женщина видела блеск в глазах водителя, его широко открытый рот и сразу поняла, что он здесь для того, чтобы ее убить.

Спастись она не успевала.

Она вырвала свою руку из ладони Мег и изо всех сил толкнула ребенка назад.

А затем – удар.

Ребенок лежал на земле, собирая силы и дыхание для вопля боли и ужаса. Мотоциклист – он был еще далеко – видел только ребенка. Двигатель машины взревел еще раз, и она умчалась прочь. И только после этого мотоциклист заметил тело миссис Брей.

– Смерть, должно быть, наступила мгновенно, – сказал врач, приехавший пять минут спустя. – Колесо раздавило ей череп. Да, можете ее увезти. А что с ребенком?

Юнис Марсден была в отличном расположении духа: ее поход превзошел все ожидания. Она купила брючный костюм, который стоил двадцать гиней, – а столько он и стоил, но ей он обошелся всего в девять, и один этот факт оправдывал поездку. И еще платья для Мег – в обычное время она вряд ли позволила бы себе столько накупить, но, несмотря на низкие цены по случаю распродажи, все вещи были великолепные.

Она повернула на Шелдрейк-стрит и увидела перед домом машину директрисы школы. Ее охватил страх. Мег! Забыв про усталость, она побежала. В чем же дело, где миссис Брей?

Мег вылезла из машины, ее нос и подбородок украшали белые повязки.

– Мег! – закричала мать. – Мег, что случилось?

Вдруг она умолкла и остановилась.

Она никогда не забудет взгляда и голоса Мег.

– Мисс Бей умерла, – сказала она, – человек в машине ее переехал.

К ним подошла директриса:

– Это преступление, – начала она, – его следует повесить, он...

Позже и коронер официально заявил, что это – преступление.

Коронер отложил следствие, чтобы дать полиции еще одну возможность разыскать машину и водителя, но никакого результата это не дало.

Единственным свидетелем был мотоциклист, но он видел все издали и утверждать мог лишь то, что двигатель автомобиля вдруг взревел. Он не смог разглядеть номерной знак, потому что глаза его слезились от ветра. От такого свидетеля толку не было.

Полиция открыла дело – для отдела по расследованию уголовных преступлений наезд и бегство с места происшествия являются самым тяжким нарушением закона. Но это преступление было удостоено всего нескольких коротких строчек, и газетчики забыли о нем – миссис Брей при жизни была фигурой слишком незначительной, ее смерть не стала событием для уголовной хроники.

Странностей в этом деле было предостаточно, и одной из них оказалось то, что полиция о миссис Брей почти ничего разузнать не сумела, кроме того, что у нее была комната в районе Патни, что она двенадцать лет присматривала за одной пожилой женщиной и та завещала ей кое-какие деньги. Сама же миссис Брей оставила после себя почти семь тысяч фунтов стерлингов.

Завещания не было, и никто на наследство не претендовал.

Шли месяцы, дело находилось на контроле Скотленд-Ярда. Роджер Уэст изучил все отчеты, но не мог найти ничего нового, что проливало бы свет наличность миссис Брей, и ничего, что как-то характеризовало бы поведение водителя. Действительно непонятно, почему же он скрылся, – то ли просто потерял голову после наезда, то ли сбил умышленно. Специалисты Скотленд-Ярда считали вторую гипотезу настолько маловероятной, что даже не рассматривали ее всерьез.

Кое-что Уэст все же обнаружил, но отнесся к своей находке скептически. В кратком миге известности, который осветил конец унылой, хоть и весьма полезной жизни миссис Брей, присутствовала какая-то извращенная ирония: за четыре года до этого она выступала в качестве свидетельницы по делу о молодой женщине, погибшей в результате дорожно-транспортного происшествия. И только потому, что на верхнюю строчку в списке качеств, необходимых офицеру полиции, Уэст всегда заносил скрупулезность, он обратился за подробностями к коллеге, по отделу которого проходило это происшествие.

Ответ получил он в тот же день:

– Все просто: женщина вышла из автобуса и стала обходить его сзади, при этом не глядя по сторонам. Никто, кроме нее, в этом не был виноват: есть несколько свидетелей. Эта миссис Брей шла прямо за ней, потому-то на ее показания и можно было положиться. Самое ужасное, что та женщина умерла не сразу, а еще промучилась больше года. Но смерть ее – результат наезда, в этом не было никаких сомнений.

Можно было бы расспросить о деталях, узнать имена водителя, других свидетелей, но, казалось, в этом нет никакого смысла.

– А что это была за машина? – на всякий случай спросил Роджер.

– "Ягуар". Шел всего со скоростью двадцать пять или тридцать миль. Да даже если б и быстрее, водитель все равно ни в чем не виноват. Хотя полицейскому, расследующему дорожно-транспортные происшествия, так говорить и не положено.

Просто несчастный случай, думал Роджер. Жизнь стала опасной, люди рискуют каждый день – дороги, машины, полиомиелит, рак, война...

Связывать эти два случая не имело никакого смысла. Миссис Брей была сбита машиной, мощность которой не превышала десяти или двенадцати лошадиных сил. На этом настаивал свидетель, подкрепляя свои показания заявлением, что это был автомобиль "обычной" марки: такую машину с "ягуаром" никто бы не спутал.

Да, печальный финал для миссис Брей. А ведь как хорошо все складывалось: семь тысяч фунтов, удобная работа у Марсденов... Должно быть, на предыдущем месте ей хорошо платили, а может, получила приличное наследство или даже выиграла в футбольный почтовый тотализатор.

В данный момент ее семь тысяч фунтов существенным фактом не представлялись.

Зато следующее преступление на несчастный случай не походило никак.

Розмари Джексон не знала о существовании Юнис Марсден, и в их образе жизни не было ничего общего. Правда, как и Юнис Марсден, она была замужем, но это произошло так недавно, что Розмари все еще не могла прийти в себя от счастья. Ей было двадцать три года – светловолосая, хорошенькая и, по мнению всех родственников Чарлза Джексона, крайне неудачная партия. Однако он на ней женился, и все были вынуждены признать за ней по крайней мере одно достоинство: у нее не было ни малейшего стремления к экстравагантности. Это несколько утешало, ибо если у Чарлза и имелся недостаток (тоже один) – так это некоторая скуповатость. Откровенно говоря, он мог бы позволить себе кое-что получше крохотной двухкомнатной квартирки, пусть даже она и находилась в престижном районе Лондона.