Мне удивительно везет на встречи с необыкновенными людьми. Я считаю это просто редким счастьем, так как обыкновенных-то людей мы встречаем каждый день. Вчера, например, я познакомился с человеком, который верит, что он Иисус Христос. Но в этом еще нет ничего удивительного, ведь на свете существуют тысячи людей, воображающих себя наполеонами, тысячи школьниц глядятся в зеркало и видят у себя лицо Греты Гарбо и грудь Мэрилин Монро, толпы юнцов, отрастив длинные космы, воображают себя знаменитыми эстрадными певцами.

Вчерашнее мое знакомство, коротко говоря, возникло так. Я направлялся в ресторан «Лукулл» обедать…

— Неужели обедать? — перебивает меня нетерпеливый читатель. — Почему же вы не обедаете дома?

Простите, я продолжу. Начни я подробно и обстоятельно объяснять, что моя жена вчера уехала, вы, разумеется, захотите знать, с чего это вдруг она уехала, с кем и куда, и как долго пробудет в поездке, и были ли у нас какие-нибудь разногласия, и по какому поводу, и почему жена не оставила мне запас еды в холодильнике, и так далее, и так далее.

Я не буду сейчас отвечать на все вопросы придирчивого читателя, поскольку мне первому дали слово. Итак, я направлялся в ресторан «Лукулл». У подъезда прохлаждалось с десяток длинноволосых юношей, которых не пускали в ресторан, потому что у них не было галстуков. Впрочем, и денег у них тоже не было. Молодые люди решили заявить протест и принялись таскать друг друга за волосы. В руке у одного из юных джентльменов оказался парик, и тогда выяснилось, что в их мужскую компанию затесалась девушка, поскольку парни не носят париков. Возник раскол, определились две партии: одни — за парики, другие — против. Так как программные декларации партий находились между собой в противоречии, началась потасовка. Обычная потасовка. И причина известна: неудовлетворенность.

Шевелюры развевались, как гривы боевых коней, если будет позволено такое сравнение. Драка была в самом разгаре, и тут я увидел рядом с собой господина средних лет, страдавшего одышкой. Он прибежал с той стороны улицы и запыхался-.

— В чем дело, что здесь происходит? — спросил он меня по-английски. По его характерному произношению я тотчас догадался, что он из Техаса — американского штата, где разводят крупный рогатый скот и стреляют в президентов.

— Да, сэр, в чем тут дело? — настойчиво повторил он вопрос. — Молодые люди дерутся?

— Да, что-то в этом роде.

— И без оружия?

— В Финляндии такие маленькие конфликты улаживают с помощью кулаков.

— Это ужасно!

— Что именно?

— Что люди дерутся и никто не вмешивается. Простите, разрешите представиться. Кэбот.

— Э… простите, как по буквам?

— Си-эй-би-оу-ти — Кэбот. Не разобрали? Тогда так: Каролина, Алабама, Бостон, Оклахома и Техас — Кэбот. Теперь разобрали?

— Да, спасибо.

— Ну, и отлично! О! Смотрите, смотрите-ка! Сейчас этот молодой человек ударил своего приятеля кулаком в лицо. Пресвятая матерь! Не можете ли вы, сэр, помочь мне?

— Каким образом, мистер Кэбот?

— В качестве переводчика. Я хотел бы побеседовать с этими драчунами. Я, видите ли, христианин и миротворец. Я не могу видеть, когда люди дерутся. Есть лишь один способ прекратить ссоры.

— Ну так прекратите. Я, во всяком случае, не хочу вмешиваться в эту свалку. К тому же мне пора идти.

— Погодите, не уходите, — сказал мистер Кэбот умоляющим тоном и взял меня под руку. — Неужто вы и впрямь откажетесь помочь мне? Какой ужас! Теперь они уже начали брыкать друг друга ногами. Я буду чувствовать себя самым грешным существом на земле, если сейчас не постараюсь помирить дерущихся. Иначе как я взгляну в лицо моего отца небесного, как посмею сказать, что я его сын…

— Мистер Кэбот, чего вы, собственно, хотите? — спросил я серьёзно.

— Прекратить ссору. Я хочу, чтобы люди эти жили в мире и согласии. Вот почему я обращаюсь к вам с небольшой просьбой. Пожалуйста, спросите драчунов, не угодно ли им купить огнестрельное оружие?

— Простите, мистер Кэбот, но я не совсем вас понимаю. Вы говорите, что вы сторонник мира, миротворец — и однако же вы собираетесь продавать оружие.

— Что же тут удивительного? Без оружия никогда не добиться мира. И у Бога имеется свое небесное воинство. А уж на земле армии существуют лишь ради мира. О дух святой! Ну, помогите же мне! У меня в номере гостиницы есть хороший набор пистолетов, я могу продать их по сниженной цене.

— Послушайте, мистер Кэбот, — сказал я серьезно, — вашу психику когда-нибудь исследовали? Хотите, я отведу вас на прием к хорошему врачу-специалисту?

— Вы меня оскорбляете. Думаете, я сумасшедший. А на родине меня называют Христом нового времени, странствующим по свету и наставляющим народы, как установить мир на земле.

Мистер Кэбот вдруг понизил голос до шепота:

— У меня есть еще партия газовых пистолетов, за три секунды повергающих противника в бесчувственное состояние. Не правда ли, сэр, это великолепно, что мир можно установить также и с помощью газа? Но вы посмотрите на этих безумцев! Они уже с кого-то содрали скальп!

— Не волнуйтесь, мистер Кэбот. Это только парик. Кстати, кто же вы такой? Вы, стало быть, занимаетесь контрабандой оружия?

— Не только оружия. У меня имеется также всегда с собой целый чемодан дешевых библий в переводе на нью-йоркский слэнг. Но, разумеется, я охотнее продаю огнестрельное оружие, так как оно дает больший эффект. Библия дарит лишь минутное успокоение, а пистолет устанавливает полный покой. Простите, сэр, могу ли я на вас рассчитывать? Вы кажетесь мне человеком честным, хоть и несколько бесчувственным. Вы способны, например, не моргнув глазом смотреть на это грубое побоище, которое можно было бы легко прекратить, стоит лишь воспользоваться моим советом. Да, сэр. Могу ли я положиться на вас? Видите ли, у меня здесь рассованы по карманам несколько экземпляров. Это образцы. Ради рекламы я бы продал один крайне дешево. Если у вас в руке девятизарядный пистолет, вы можете одной обоймой прекратить эту ссору.

— Ну, а если будут покойники?

— Это неизбежно, когда хочешь установить мир и порядок. Чем больше покойников, тем крепче и надежнее мир. А если уж говорить о почетном мире, тогда противника надо истребить поголовно. Видите ли, сэр, войны возникают оттого, что есть враги. Но если врагов убивать, но мере того как они появляются, воцарится вечный мир. Таковы мои взгляды на жизнь. Они опираются на библию. У меня есть и другая солидная поддержка.

— Судя по всему, вы, наверно, фабрикант оружия, мистер Кэбот?

— Ничего подобного! Я посланник доброй воли, частный представитель американского миролюбия. Попутно я действительно рекламирую новинки некоторых заводов, производящих вооружение. Мне ведь тоже надо чем-то жить, но… О господи! Откуда вдруг появились эти полицейские? Так и есть. Я словно чувствовал, что они сорвут мою мирную инициативу. Ну смотрите, что за грубое насилие: они заталкивают молодых людей в свой фургон. Это же просто бесчеловечно… Прямо-таки плакать хочется… У меня, видите ли, такая чуткая натура. Я люблю мир и свободу. Все люди должны иметь свободу и право на жизнь. Кроме врагов. К ним не должно быть жалости… Простите, сэр, у вас есть враги?

— Все возможно. У меня нет полной уверенности.

— Тогда — на всякий случай — купите у меня пистолет.

— Нет. Я почему-то думаю, что мой недоброжелатель тоже может обзавестись пистолетом.

— Ну, в таком случае позвольте предложить вам изящно оформленные ручные гранаты — специально для ношения в кармане.

— Не нужно. Тогда я буду думать, что у моего недоброжелателя портфель начинен пластиковыми бомбами…

Мистер Кэбот задумчиво посмотрел на меня, а потом прошептал:

— Я мог бы достать вам очень выгодно современную автоматическую винтовку с оптическим прицелом. Она специально рассчитана, чтобы убивать государственных деятелей. Но если ваш враг тоже приобрел такую винтовку, я, кстати, могу дешево продать вам пуленепробиваемые костюмы — повседневные и выходные. А также могу предложить атомные… Вы меня слушаете?