Инспирация и канон. Так же, как и в случае с ВЗ, каноничность НЗ определяется инспирацией новозаветных писаний. И снова Божественная инспирация является ключом к этому процессу.

Евр. 1:1 показывает, что «Бог многократно и многообразно говорил издревле отцам в пророках». Инспирированные «пророки» создали инспирированное Писание, называемое Ветхим Заветом (2 Петр. 3:15, 16). С Иисусом Христом в истории началась новая эра. «В последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр. 1:2). Этот текст говорит о том, что Божественное откровение достигло своей полноты тогда, когда Бог «говорил нам в Сыне».

Это означает, что с Иисусом Христом и с теми, кто был наделен от Него авторитетом говорить от Его лица, библейское откровение достигло своей кульминационной точки и своей цели. В Лк. 10:16 Иисус говорит семидесяти ученикам, которых Он посылал: «Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня». Иисус Христос идентифицировал Себя со Своими учениками.

Апостольство и канон. Апостольство как критерий каноничности, если оно верно понимается, имеет весьма важное значение. Апостольство означает «апостольское», особым образом инспирированное происхождение новозаветных книг[126]. Апостольство не означает, что каждая отдельная книга Нового Завета написана самим апостолом. Но это означает, что НЗ написан либо инспирированным Богом «апостолом», либо прямым, инспирированным учеником апостола, свидетелем. «Итак, мы можем относиться к Марку и Луке, получившим свое апостольство от Петра и Павла, с большим уважением»[127]. Иуда и Иаков, братья Иисуса, рассматриваются, как имеющие апостольский статус. Послание к Евреям рассматривается, как написанное апостолом Павлом[128].

Лучше всего понимать апостольство так: все новозаветные авторы являлись апостолами или их ближайшими сотрудниками, они были движимыми Духом Святым и писали под инспирацией[129]. Если апостольство означает процесс написания под влиянием свыше, когда апостолы Иисуса Христа или их ближайшие сотрудники записывают свидетельства, тогда «апостольство подразумевает в то же самое время и инспирацию»[130].

Основанный на этом новозаветный канон был закрыт около 100 г. н. э., с появлением на свет последнего апостольского сочинения.

Принятие/признание канона. Последовательный перечень новозаветных книг, тот, что был найден в так называемом Мураториевом фрагменте[131] и в других списках новозаветных книг[132], ничего не говорит нам относительно канонизации НЗ, но говорит о принятии или признании. Ученый Римско-католический церкви Ханс фон Кампенхаузен настоятельно утверждает, «что канон, с точки зрения самого канона, самодостаточен»[133]. Это самоустрояемое и самооценивающееся единство.

Лютеранский исследователь Нового Завета и церковный историк Курт Аланд считает, что «основанная Церковь как таковая не создавала канона, но она признала уже созданный канон»[134]. Брюс М. Мецгер, один из наиболее известных в Соединенных Штатах исследователей Нового Завета, также приходит к выводу, что Церковь «пришла к признанию, принятию и подтверждению качества достаточно авторитетных документов, которые утверждали сами себя над Церковью»[135]. «Качество утверждения своего авторитета» является Божественным откровением, запечатленным в Слове Божием в результате инспирации. Канон был создан Богом через инспирацию, и Божественный авторитет и каноничность внутренне присущи канону благодаря феномену инспирации-откровения.

Канон и инспирация после установления канона. Библейское откровение нашло завершение во Христе, в Котором человечеству была явлена полнота Божьего откровения (Евр. 1:1, 2). Апостолы и их ближайшие сотрудники оставили свои письменные свидетельства о Нем благодаря инспирации. Из этого следует, что НЗ был канонизирован и закрыт, когда было завершено последнее новозаветное сочинение, по всей видимости Книга Откровение Иоанна Богослова. Никто из более поздних пророков, даже будучи инспирированным, не мог открыть больше того, чем Иисус Христос. Следовательно, канон Писания естественным образом был завершен апостольскими свидетельствами о Нем.

Инспирированное Писание было закончено к концу I в. н. э., канон был закрыт, и ничего нельзя уже прибавить к нему, равно как и отнять от него.

Выше мы видели, что ветхозаветные «пророки» и новозаветные «апостолы» (и их ближайшие сотрудники) являлись авторами, которые создавали Писание под воздействием свыше. Передача: Писания через «пророков/апостолов» как инспирированных авторов означает, ничто, написанное после этого времени не может стать Писанием. И венцом этого является заключение: в последующем о каждой инспирированной личности следует судить на основании канона инспирированного Писания, и если слова или труды этой личности находится в гармонии с «законом и откровением» (Ис. 8:20), в гармонии с Писанием, то за ними признается инспирация, но по отношению к Писанию они остаются в зависимом положении.

Божественная инспирация дает внутренний, авторитетный для себя самого, оценивающий себя критерий каноничности. Брюс Мецгер настаивал на том, что «канон завершен тогда, когда написаны книги, принадлежащие к нему по своим принципам»[136]. В тот момент, когда завершается написание инспирированной книги, эта книга становится каноничной. Каноничность — это не некий титул, который мы присваиваем писаниям Ветхого и Нового Завета. Каноничность — это внутреннее, неотъемлемое качество книг Библии. Признание того, что инспирированное Писание имеет канонический статус, вовсе не дарует ему этого статуса. Библия была каноничной до того, как ее каноничность была признана каким-либо сообществом верующих.

Разница между каноническими писаниями и позднейшей церковной литературой — не в каких-либо постановлениях религиозных обществ. Она теологически обусловлена. Сам Бог участвовал в создании библейских произведений через инспирированных Им пророков/апостолов. Поэтому только Бог наделяет Священное Писание статусом канона. И именно благодаря Богу эти писания признаны тем, чем они и являются по своей внутренней, инспирированной природе.

Мы вполне можем согласиться с таким заключением: «Церковь не создавала канона, но пришла к признанию, принятию и подтверждению качества определенных документов, которые как таковые стоят над Церковью. Если упустить этот факт из виду, то можно прийти к серьезному конфликту не с догмой, но с историей»[137].

Даже если отдельные отцы Церкви и утверждали, что были наделены некоторой инспирацией, которую лучше всего можно определить как просвещение Святым Духом, их претензии лишь подтверждают существование предшествующей им фундаментальной и окончательной пророческо-апостольской инспирации Писания и его канонический авторитет[138]. Внутренний, Божественный авторитет Библии, основанный на ее Божественном происхождении в результате инспирации, делает ее постоянной канонической нормой веры и церковной жизни.