С незапамятных времен грозные и таинственные явления природы волновали людей, интересовали их и требовали объяснения. Почему, к примеру, время от времени небо затягивают черные тучи, блещут молнии и гремит гром? Почему огненные стрелы поражают некоторых людей, даже если они спрятались под высокими деревьями, и не трогают других в чистом поле? Нет ли в этом какого-нибудь тайного смысла, не участвуют ли в этом выборе неведомые силы?

В Скандинавии, у русских поморов и народов Севера такое же недоумение вызывали сполохи — полярные сияния. Какие неведомые силы бесшумно колебали светящийся занавес и разбрасывали от горизонта к горизонту яркие лучи?

Недостаточный запас знаний и как следствие — неспособность объяснить явления окружающей природы естественными силами привели людей к вере в силы сверхъестественные, в чудеса, привели к созданию богов. Воля и деяния богов прекрасно объясняли все непонятное. Мифы с помощью моделей, сконструированных из частей хорошо известного и табу, заполняли пробелы в знаниях.

Случился в горах обвал. Камни задавили человека. Почему именно его? Может быть, камни рассердились и наказали? Встречаются в горах камни, которые прилипают друг к другу, притягивают мелкие куски железа. Камни, рождающие движение… Но это прерогатива лишь одушевленных существ. Не значит ли это, что и у притягивающих камней есть душа?

Свалили дерево. После громадных усилий выжгли середину, сделали лодку, а она потонула. Потонула вместе с рыбаками. Почему?

Почему не родит поле, вспаханное сохой из елового корневища, а соседнее, вспаханное березовой сохой, дает отменные урожаи? Может быть, все дело в березе? Может быть, именно в ней заключена чудесная сила, помогающая человеку?

Замечательный исследователь и собиратель русского фольклора Александр Николаевич Афанасьев писал, что древние люди смотрели на окружающий мир совсем другими глазами, чем мы. Они не отделяли своего существования от остальной природы, чувствовали себя с нею единым целым. В представлении наших предков огонь в очаге и горное озеро, придорожный камень и дерево, лесной зверь, облако и небесное светило ничем особенно не отличались от человека. Все вокруг жило своей жизнью, своими заботами. Враждебные силы боролись друг с другом и с человеком. Добрые силы могли помогать.

Непонятное было чаще всего враждебно человеку. Он боялся метеорита — камня, упавшего с неба, и магнита — камня, притягивавшего другие камни. Просил помощи у могучего дерева. Поклонялся животным. Заклинал огонь и воду, гром и молнию, луну и солнце.

Чтобы ориентироваться во враждебном мире стихий, люди искали сходство между явлениями природы и своими поступками, приписывали силам природы человеческие характеры. Страх перед неведомым и уважение к силе породили почитание стихий, их обожествление.

Обожествление, а на самом деле очеловечивание таинственных сил природы делало мир не таким страшным на первых этапах познания. И не нужно думать, что наши предки не отдавали себе отчета в том, что, представляя богов всесильными, они заранее обрекали себя на смирение. Еще как понимали! Но если боги — как люди, то ничто, человеческое им не чуждо. Конечно, гнев их страшен, но ведь страшны и набеги чужого племени. Да, если боги помогут, можно и победить. В крайнем случае, от неприятеля можно откупиться. Конечно, боги непобедимы и неподкупны. Но если они — как люди, то не сменится ли божий гнев на милость при виде жертвы? А что за милость без поддержки? И сразу грозный мир, еще недавно наполненный страхом, прояснялся. Ведь если задобрить гром с молнией, то гроза не так уж страшна…

В этой книге я хотел показать, как человеческая мысль, преодолевая заблуждения и ошибки, порожденные недостатком знаний, упорно движется к истине. Процесс этот необъятен, и мне пришлось выбирать из него лишь узенький сектор знания, связанный с моей прошлой специальностью, с той отраслью науки, в которой долгие годы лежала сфера моих профессиональных интересов.

Атмосферное электричество — грозы и земной магнетизм — едва ли не первые неразрешимые загадки природы, о которые споткнулся разум. Они долго не поддавались разгадке. Каждое время, каждая эпоха толковали наблюдаемые феномены в соответствии с накопленными знаниями. Сначала на уровне мифов, пока знаний было совсем мало. Позже, когда фактов накопилось побольше, самовластие богов перестало удовлетворять мыслителей. Они стали пытаться объяснять природу исходя из нее самой, без помощи сверхъестественных сил. Возникли первые натурфилософские догадки. Сначала наивные, чисто спекулятивного характера. Но уже и они высоко поднимали разум человека, ставили его обладателя на одну ступень с богом.

А потом пришло время, когда сама гипотеза бога оказалась лишней для объяснения явлений природы, Однако отказ от привычного и такого удобного в смысле бездумности и безответственности понятия, как бог, не происходит сразу. Особенно на обывательском уровне. Изгнанная из общества религия оставляет после себя суеверие… Я хорошо помню, как моя покойная бабушка до войны на даче во время грозы непременно забиралась на стул и звонила в серебряный колокольчик, что считалось верным средством от поражения молнией. Почему — объяснить она не могла, хотя была женщиной образованной и — начисто лишенной религиозного рвения. Тем не менее «громоотводный колокольчик» исправно ездил с нами по довоенным дачам.

Ученые довольно рано поняли, что мир, окружающий человека, материален и существует объективно и независимо от сознания размышляющего о нем субъекта. Добытые знания и научно-технические достижения привели большинство населения планеты к выводу о том, что сознание не может существовать вне материи. Это означало победу материализма в его непримиримой борьбе с идеализмом. Да, природа существовала и обходилась без сверхъестественного вмешательства. Знания о ней вполне надежно опирались на законы физики, которые лежали в основе естествознания.

Все это было так в мирные периоды между научными и научно-техническими революциями. Но каждый раз, когда прогресс делал очередной скачок в неизведанное, мистицизм резко вскидывал голову.

В конце XX столетия оказалось, что в погоне за познанием окружающей нас природы мы как-то совсем упустили человека, его внутренний мир — микрокосм. А в нем оказались такие невероятные и неведомые ранее возможности, как в физическом, так и в психическом отношении, что можно только руками развести.

И снова, как и на заре рождения естественных наук, путь к познанию микрокосма начался с мифов. Правда, теперь на ином, более высоком уровне. Но все-таки с мифов, с объяснения непонятного нового столь же непонятным, но старым и потому как бы более привычным. На первый взгляд такая методика может показаться странной. Но она дает людям, далеким от науки и не имеющим твердой материалистической базы, утешение в виде некоего «квазизнания».

Не потому ли с выходом человека в космос появились «летающие тарелки», инопланетные пришельцы, оживились разговоры о «сверхцивилизациях» космоса, якобы контролирующих ход развития общества на Земле.

Исследования океана и ряд пока необъясненных наукой явлений в жизни Земли-планеты создали миф о «Бермудском треугольнике». А проникновение врачей в тайны психики человека породило бесчисленных экстрасенсов, знахарей и «посвященных», способных одним усилием мысли не только провидеть прошлое и будущее, но и двигать предметы. Тени великих магистров черной и белой магии восстали из небытия.

Получается, что рядом с могучим потоком истинной науки бурлят и пузырятся, пробиваясь окольными путями, мутные сточные воды отходов — облегченной для обывателя «массовой науки». И это вовсе не столь безобидное явление, как может показаться сначала. «Массовая наука» служит в капиталистических странах тем же целям отвлечения сознания масс от социальных проблем, заглушения протеста и подчинения интересам монополий, что и вся индустрия «массовой культуры».