— Что же может быть покрупнее?

— Посади корабль на сушу и тогда, может быть, я тебе и скажу.

На обломке скалы, достаточно большом, чтобы его можно было назвать островом, Стенка раскинул свое оборудование в последний раз. Он вновь проверил содержание питательных веществ в образцах, набранных Карвом в ведро посреди океана.

Карв стоял на почтительном удалении от него, наблюдая загадочные перемещения облаков. Самые высокие двигались по небу с огромной скоростью, кружась и изменяясь за минуты, а то и секунды. Полуденный свет был слабым, жемчужного оттенка. Вне всяких сомнений, на Сириусе-Б-4 было потрясающее небо.

— Ладно, я готов, — сказал Стенка и выпрямился. — Это вещество не просто съедобно. Как я полагаю, вкус у него такой же, как у тех пищевых добавок, что были в ходу на Земле до того, как законы по ограничению прироста населения не снизили его до приемлемого уровня. И я намерен тотчас попробовать его.

Последняя фраза ударила Карвера будто электрическим током. Он побежал еще прежде, нежели Стенка ее закончил, однако раньше, чем он успел добежать, его свихнувшийся товарищ положил в рот добрую горсть зеленой пены, прожевал ее и проглотил.

— Недурно, — пробормотал он через мгновение.

— Ты болван! — крикнул впопыхах Карвер.

— Успокойся! Я знал, что это безопасно. У этого вещества привкус сыра. Оно, я думаю, может быстро надоесть, но это справедливо для чего угодно.

— И что ты этим намерен доказать?

— Что эта водоросль была создана для употребления в пищу генными инженерами. Карв, мне кажется, мы приземлились на чьей-то ферме.

Карвер грузно опустился на выбеленную дождями скалу.

— Расшифруй то, что сказал, — попросил он, чувствуя, что голос у него хриплый.

— Изволь. Предположим, существует цивилизация, располагающая дешевым и быстрым межзвездным транспортом. Большая часть пригодных для обитания планет, которые она обнаружит, будут стерильны, не так ли? Я имею в виду, что зарождение жизни может происходить далеко не всегда.

— У нас нет ни малейшего представления, закономерно зарождение жизни или нет.

— Вот именно. Предположим, кто-то обнаруживает эту планету, Сириус-Б-4, и решает, что из нее получится прекрасная планета-ферма. Ни на что другое она не пригодна, главным образом из-за переменного освещения, зато если бросить в океан специально выведенный сорт водоросли, из нее получится прекрасная небольшая ферма. Через десять лет здесь появляются океаны водоросли, которую можно отсюда спокойно вывозить. Попозже, если бы они решили колонизировать эту планету по-настоящему, они могли бы выгружать водоросли на сушу и использовать, как удобрение. А самое лучшее это то, что она не меняется. По крайней мере, здесь!

Карв потряс головой, словно пытаясь прояснить мысли.

— Ты чересчур долго пробыл в космосе.

— Карв, это растение, скорее всего, выращено искусственно. Наподобие красного грейпфрута. Если это не так, то не скажешь ли, куда подевались все его ближайшие родичи? А может, их выбросили из бака, где они выращивались вместе с этой водорослью, потому что они были недостаточно хороши?

С моря накатывались низкие волны, приплюснутые покрывалом зеленой пены со вкусом сыра.

— Ладно, — кивнул Карвер. — А как опровергнуть эту гипотезу?

— Опровергнуть? — растерянно переспросил Стенка. — А почему мы должны ее опровергать?

— Забудь на минутку о славе. Если ты прав, то мы забрели в чьи-то владения, ничего не зная об их хозяине. Кроме того, что у него есть дешевый, как грязь, межзвездный транспорт, а это делает его очень серьезным противником. К тому же мы заразили бактериями со своих тел чистую культуру съедобной водоросли. Как нам отвертеться, коли он внезапно нагрянет?

— Я об этом как-то не подумал.

— Надо нам закругляться и бегом драпать отсюда. Вряд ли эта планета на что-то годится.

— Нет-нет, мы не можем этого сделать.

— Почему?

Ответ сверкнул у Стенки в глазах.

Тернболл слушал исповедь Раппопорта, сидя за своим столом, подперши рукой подбородок и перебил его в первый раз за все время.

— Хороший вопрос. Я бы тоже тот же час сматывался с этой планеты.

— Только не после шести месяцев, проведенных в двухкомнатной камере. Слова Стенки не так уж сильно на меня подействовали. Мне кажется, я бы отправился назад, будь я уверен в его правоте и будь я в силах уговорить его. Но я, разумеется, не смог. Одной мысли о возвращении оказывалось достаточно, чтобы Стенка начал трястись. Я полагаю, что мог бы его двинуть по голове, когда настало бы время вылетать. На всякий случай у нас на борту имелись средства для гибернации.

Он замолчал. Тернболл, как обычно, терпеливо ждал продолжения.

— Но ведь в таком случае я оказался бы в полном одиночестве. — Раппопорт осушил второй стакан и поднялся, чтобы наполнить третий. Портвейн на него, казалось, не влиял. — Вот так и стояли мы на скалистом берегу, оба боясь покинуть планету и оба боясь оставаться на ней…

Стенка вдруг встал и принялся складывать свои приборы.

— Мы не можем этого опровергнуть, но можем достаточно легко это доказать. Владельцы обязательно должны были оставить здесь какие-то материальные следы своей деятельности. Если мы находим хоть что-нибудь, то сразу же улетаем. Обещаю.

— Слишком большая площадь для поисков. Будь у нас довольно здравого смысла, мы убрались бы прямо сейчас.

— Ты опять за свое? Все, что нам сейчас надо сделать — это найти зонд корабля-робота. Если кто-нибудь наблюдает за этим местом, он обязательно должен был заметить его появление. В таком случае, вокруг него должно остаться много следов.

— А если нет никаких следов? Разве в этом случае можно сказать, что планета ничья?

Стенка со щелчком закрыл ящик со своими приборами, потом выпрямился. Вид у него был очень удивленный.

— Я только что кое о чем подумал.

— Не надо, не надо.

— Нет, это совершенно реальная штука, Карв. Владельцы, должно быть, бросили эту планету давным-давно.

— Почему?

— Похоже, прошли уже тысячи лет с тех пор, как здесь стало довольно водорослей, чтобы использовать их для снабжения пищей. Появившись здесь, мы должны были увидеть приземляющиеся или взлетающие звездолеты. Кроме того, они основали бы здесь свою колонию, будь они намерены экспортировать отсюда водоросли. Но здесь ничего подобного нет. Планета не располагает ничем, что оправдывало бы житье на ней, к тому же эти океаны — как суп с вездесущим запахом гнили.

— Что ж, в этом есть определенный смысл.

— И вот еще одно — эта черная кайма. Должно быть, это испорченные водоросли. А может быть, сухопутная разновидность. Именно поэтому она не распространилась по всем материкам. Если бы владельцы были заинтересованы в использовании планеты, ее нужно было бы убирать.

— Ну что ж, хорошо. Подымай приборы и залезай внутрь.

— Что?

— Наконец-то ты сказал нечто такое, что мы можем переварить. Сейчас на восточном побережье должен быть день. Давай поднимемся на борт.

Они вышли за пределы атмосферы. Над горизонтом сияло маленькое, ослепительно-белое солнце. С другой стороны виднелся очень яркой светящейся точкой Сириус-А. Внизу, там, где взор проникал сквозь пробелы в облаках до самой поверхности, вдоль извилистой береговой линии самого большого на планете Сириус-Б-4 материка тянулась тонкая, как волос черная линия. Серебряная нить самой крупной реки оканчивалась разветвленной дельтой, выглядевшей как черный треугольник, испещренный серебристо-зеленой паутиной.

— Хочешь включить телескоп?

Карв покачал головой.

— Через несколько минут мы поглядим на это с близкого расстояния.

— Похоже, ты очень торопишься.

— Может быть. По твоим словам, если эта черная кайма представляет собой какую-то форму жизни, тогда эта ферма заброшена по меньшей мере тысячи лет тому назад. Если же это не так, то тогда что оно такое? Это явление слишком упорядоченно, чтобы быть естественным образованием. Может быть, это лента конвейера?