Король и королева говорили о том, что мы должны одеть на помолвку, кого пригласить на вечерний ужин с танцами и сколько должно быть сделано официальных снимков… детали, которые я слушала, но не зацикливалась.

Это происходит. Я официально становлюсь принцессой. Принцессой Ателии.

Да, точно. Это роль, которую я могла бы сыграть, но из-за обстоятельств она не сможет стать постоянной. Не важно, как сильно я хочу остаться, я не могу.

Я доела свой хлеб, запив его полным стаканом молока. Потом я извинилась, присела в реверансе и направилась в свою комнату.

Эдвард поймал меня в одном из многих коридоров. — Кэт, — произнес он, его голос был наполнен беспокойством. Он взял меня за руку.

— Кэт, подожди.

Я развернулась, приклеив на лицо улыбку. — Я же говорила тебе, я в порядке. Серьезно.

— Ты волнуешься не о своей нервозности.

Он знает.

— Эдвард, я…

Он вздохнул и протянул руки, но потом опустил их, когда мимо поспешно прошли несколько слуг. Во дворце невозможна интимность, по крайней мере, не тогда, когда есть зрители.

— О чем мы договорились в тот день в моем саду?

— Сделать так, чтобы дни, которые нам остались вместе, были самыми счастливыми в твоей жизни, — прошептала я. У меня в горле образовался комок, и я старалась смотреть куда угодно, но не на его лицо.

— И ты не держишь свою часть обещания.

— Я знаю, — мой голос звучит как обычно, но мне кажется, что я как-будто кричу в коридоре. — Но это несправедливо по отношению к тебе! Если бы только мне не нужно было уходить. Я не смогу стать королевой, и нет никакого способа исправить это.

— Кэт, не нужно…

— Я бы хотела, чтобы у тебя кто-нибудь появился, — жестко сказала я. Я сжала кулаки и продолжила. — Если бы только был хоть кто-нибудь, кто мог сделать тебя счастливым после того как…

Он заставил меня замолчать, приложив палец к моим губам. — Больше ни слова. Я знаю обстоятельства, и я согласился пройти через все. Даже если это означает, что, в конце концов, ты покинешь меня.

— Я этого не стою.

— Для меня — стоишь.

Дыхание застряло в горле. Он ни на йоту не помогает мне, из-за него я только чувствую себя еще хуже.

Эдвард погладил меня по щеке, его ладонь грела мою кожу.

— Слушай меня, Кэт. Я в курсе того, что ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что оставляешь меня. Очень вероятно, что на твоем месте я чувствовал бы себя точно так же. Но после всех моих усилий, когда я пытался заставить тебя полюбить меня… теперь, когда я, наконец, тебя получил, единственное мое желание в том, чтобы наше время вместе не прошло зря. Мы определенно не должны тратить время на нахождение для меня другой женщины; это только причинит боль нам обоим. Даже не заговаривай о том, чтобы найти кого-нибудь; я не хочу больше слышать об этом. А теперь… — он быстро поцеловал меня в лоб. — Возвращайся в свою комнату и попроси Амели упаковать вещи. Филипп ожидает нас через несколько дней.

— Я бы все отдала, чтобы увидеть, что там происходит, — прошептала я.

— Сомневаюсь, что там происходит хоть что-то интересное. Бертраму редко удается выдать хотя бы одно осмысленное предложение при разговоре с Амели. Однако должен признаться, что я разделяю твои чувства.

Карета грохотала по дороге, увозя нас в Нортпорт. Мы с Эдвардом сидели вместе, моя голова лежала на его коленях, его пальцы лениво перебирали мои волосы. Строго говоря, Амели должна была находиться рядом с нами, но Эдвард велел ей сесть снаружи на сундуке рядом с Бертрамом. Она без вопросов подчинилась ему. Я ощущала легкое чувство вины за то, что ей пришлось уйти, но выражение надежды на лице Бертрама заставило меня замолчать.

Я не могла не испытывать больше радости теперь, когда мы оставили дворец. Никаких скучных уроков с мадам ДюБуа, никаких слуг, скрывающихся за каждым поворотом. У нас с Эдвардом появилось больше шансов с большей пользой провести время вместе. И мне было любопытно увидеть Нортпорт. Королева рассказала мне, что Герцог Филипп, то есть кузен Филипп, наслаждается ленивой роскошной жизнью в деревне, а его дом вероятно один из самых красивых замков в стране.

— Как давно Бертрам увлечен… как давно ему нравится Амели? — в связи с отсутствием развлечений в карете, у меня появилось желание посплетничать.

— Она пришла на замену служанке, которая вышла на пенсию, но Бертрам знал ее с тех пор как они были детьми, так как их семьи знакомы очень долгое время. Я не могу назвать тебе точное время, когда он начал вести себя как идиот в ее присутствии.

— Их семьи знакомы?

— Обе их семьи служат нам вот уже много поколений.

Я мысленно обрабатывала информацию. В этом было нечто новое для меня.

— А дети в их семьях свободны в выборе своей карьеры?

— Конечно, они могут выбирать любой путь, который предпочтут, но намного легче просто следовать по стопам родителей. И если сравнить риск выбора пути торговца или годы пробыть учеником, то работа во дворце это относительно стабильное существование. Проживание и питание гарантируются, как и стабильная оплата.

— Наверное, так и есть. Если ты так об этом говоришь, — я переменила позу и взвизгнула. Несколько булавок впились в голову. — Если они знакомы так долго, интересно, почему Бертрам не сделал ничего, чтобы проявить свой интерес. Определенно, он не мог удовлетвориться простым обожанием со стороны.

— Он пытался проявить свое влечение, но, к несчастью, это обернулось трагедией.

Я села.

— Расскажи мне, — потребовала я.

— Однажды Бертрам пришел в теплицу и попросил Галена собрать для него букет до того, как наступит осень. До этого Бертрам никогда не интересовался цветами, и садовник из любопытства спросил, для чего ему это нужно. Сначала Бертрам очень стеснялся признать, что он хочет подарить цветы Амели, и он придумал сказку о том, что хочет украсить свое окно — но я вытащил из него правду.

— И в чем же была трагедия?

Уголки его губ поднялись. — У Амели аллергия на цветы. Она чихала всю дорогу до больницы, когда ушла от него.

— Это очень плохо, — произнесла я, но я также не могла удержаться от ощущения веселья. — Бертраму следовало бы провести подготовительную работу, прежде чем дарить ей подарок.

Эдвард накрыл мою руку своей рукой.

— Я рад, что у тебя нет аллергии на цветы, иначе в нашем распоряжении для свиданий была бы лишь кладовка.

Вот здесь я моментально лишилась дара речи, когда в моей голове начали проноситься воспоминания. Во время бала Бьянка пыталась последовать за Эдвардом, надев пару пропитанных магией перчаток. Поспешно приняв решение, я втолкнула принца в крошечную кладовку с принадлежностями для уборки, что в результате вылилось в страстный поцелуй, который мог бы стать заголовком для новостей, если бы нас кто-нибудь застал. До сих пор я не могла без смущения пройти мимо той кладовки.

Вскоре после этого мы остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть. Когда я выбралась из кареты, Амели разочаровано вскрикнула и помахала мне. Затем она отвела меня чуть в сторонку от процессии и вынула расческу.

— Велите Его Высочеству перестать запускать пальцы в ваши волосы, — она вытащила булавки и позволила моим волосам упасть на спину. — Я уже перестала считать, сколько раз мне приходилось переделывать вашу прическу. Или, по крайней мере, не позволяйте ему приводить ваши волосы в беспорядок перед тем, как вам нужно выглядеть презентабельно.

Засмущавшись, я начала теребить кружева на рукавах.

— Прости.

— Кстати, я подумала, вы должны знать, что мисс Элла не присоединится к нам в Норпорте.

— Почему нет? — я помнила, как Эдвард упоминал, что она получила приглашение.

— Она прислала записку, что ей необходимо искать квалифицированных учителей для школы для девочек. Я очень поздно получила письмо и не хотела вас будить.

О, хорошо. Думаю, что так и должно было произойти; зная Эллу, она предпочла бы провести время с большей пользой, чем тратить его на вечеринки. Если бы я только могла поступать так же, но приглашение нацелено в первую очередь на меня.