На рубеже веков, в период примерно с 1880 по 1920 год, социология стала чем-то большим, нежели упражнения отдельных интеллектуалов или просто попытки отыскать объективные законы общественного развития. В этот промежуток времени работало большинство «классиков» социологии: Эмиль Дюркгейм (1858-1917) и Жорж Сорель (1847-1922) во Франции, Фердинанд Теннис (1855-1936), Георг Зиммель (1858-1918) и Макс Вебер (1864-1 920) в Германии, итальянцы Гаэтано Моска (1858-1941) и Вильфредо Парето (1848-1923), живший по большей части в Швейцарии. В США социология далеко продвинулась вперед благодаря Лестеру Уорду (1841-1913) и Чарльзу Кули (1864-1929). Начал издаваться ряд социологических журналов, а за несколько лет до начала нового века появилась первая профессура по этому предмету. Социология, таким образом, становилась признанной и уважаемой университетской научной дисциплиной.
Изначально социология использовала самые разнородные научные знания и разнообразные методики. Можно отметить некоторые национальные особенности: например, французская социология базировалась на известной теории социального порядка, сформулированной еще Сен-Симоном, и на попытке О.Конта создать правильный научный метод. Немецкая социология использовала методы исторической науки, в которой происходили бурные дискуссии. В Италии на социологию сильное влияние оказывали традиции Н.Макиавелли, анализировавшего «проблему власти», а в США молодая наука тяготела к социально-политической постановке вопросов.
Можно назвать еще одного мыслителя, внесшего, по крайней мере косвенно, значительный вклад в новую науку, — это Карл Маркс (1818-1883). Сам он никогда не пытался создать какое-либо «учение о социальном», и в его работах очень немного ссылок на социологов тех лет. Но когда после его смерти многие крупные рабочие партии, и в первую очередь немецкая социал-демократическая партия, начали опираться на его теории, Маркс стал объектом внимания огромного количества современных социологов. Дюркгейм неоднократно выступал с циклами лекций о социализме; Вебер оспаривал правомерность «экономического толкования истории», а Парето пытался представить Маркса «говорливым, ненаучным моралистом». После этой первой встречи с Марксом процесс приостановился до 60-х годов нашего столетия, пока социологи вновь не заинтересовались его теориями.
Классиками в этой области стали Дюркгейм и Вебер, которых можно считать основоположниками современной социологии. Дюркгейм; уже в юности сосредоточился на создании полноправной науки об обществе, и Исходным положением он считал независимость общества в целом от отдельных индивидов. Предмет социологии, т.е. «общество», он считал реальностью в себе самой, которая не может быть объяснена действиями отдельных индивидов. Напротив, поступки индивидов следует объяснять влиянием общества. Даже такой сугубо индивидуальный поступок, как добровольное расставание с жизнью, предопределен обществом, пояснял он в своем исследовании самоубийств. Общество, по Дюркгейму, предстает в виде парка с «разрешенными» аллеями и «запрещенными» газонами, который мы наблюдали во вступительной главе. Дюркгейм разработал первую теоретически последовательную методику новой науки, причем его «методические правила социологии» не потеряли своего значения даже спустя сто лет после публикации.
Вебер, занимавшийся также историей и политэкономией, испытал на себе сильное влияние дискуссии о возможности получения объективного знания в исторической науке и перенес анализ многих обсуждавшихся проблем в социологию. В ходе этих споров дебатировалось, в частности, существование объективных законов исторического развития и то, насколько реально люди могут судить об иных исторических эпохах и культурах. Для Вебера социология была наукой о «социальных действиях», т.е. о действиях, совершаемых людьми по отношению друг к другу. Согласно Веберу, проблема заключалась не только в отыскании объективных законов, по которым функционирует общество, но и в попытке попять роли людей, действующих в соответствии с их собственными культурными понятиями. Вебер не отрицал существование социальных институтов в обществе, но он настаивал на том, что они должны пониматься как выражение (проявление) человеческих действий и поступков. Все коллективные и институционализированные образования, такие, как «класс», «государство» или «рынок», в конечном счете должны сводиться к объяснимым действиям индивидов. Социология Вебера, таким образом, весьма близка к «идеальному типу» общества, представленного в образе моря с кораблями и лодками.
Дюркгейма и Вебера можно считать представителями двух доминирующих течений новой науки. Даже если представить, что оба они изучали «лодки на аллеях парка», делали они это не только с разных точек зрения, но даже с разными намерениями. по Дюркгейму, новая наука в первую очередь должна быть общественно полезной. Если бы это было не так, она не имела бы права на существование, полагал Дюркгейм. Вебер же считал, что наука не может быть ничем иным, кроме как одним из множества возможных истолкований действительности, и поэтому к ней нельзя предъявлять требование абсолютной правоты. Ученый должен стремиться к пониманию культурного смысла разнообразных общественных феноменов, и было бы наивно верить, что с помощью науки можно сформулировать некие принципы, приносящие конкретную пользу обществу. Между этими двумя точками зрения на предмет социологии имеются существенные различия в подходах к пониманию общества и к возможности получения объективных знаний о нем. Мы подробнее затронем эту проблему в следующей главе.
И «парковая социология» Дюркгейма, и «социология моря» Вебера были признаны и получили дальнейшее развитие в рамках новой науки. Модель Дюркгейма особенно распространилась в родственных дисциплинах, таких, как социальная антропология и языкознание, а позднее стала основой «структурализма» — одного из важнейших направлений в комплексе наук о человеке и обществе XX века. Отправная точка модели Вебера, в сочетании с близкими философскими и методологическими течениями, также приобрела огромное значение, прежде всего в западноевропейской социологии. Предпринимались и попытки «перекинуть мост» между методами Дюркгейма и Вебера. Одним из первых попытался это сделать американский социолог Толкотт Парсонс (1902-1979)' со своей комбинацией «структурного функционализма» и «теории действия», оказавшей доминирующее влияние на целое поколение обществоведов, особенно американских, хотя оно было велико и в Европе.
В Швеции развитие социологии, как и многих других наук, проходило с некоторым запозданием. В XIX веке здесь также ставились «социальные вопросы», в частности, Эриком Густавом Гейером, а политэконом Густав Стеффен организовал в 1902 году в Гётеборгском университете при своей кафедре профессуру по социологии. В 30-е годы нынешнего столетия проводились многие важные исследования (например, «Кризис изучения населения» Альвы и Гуннара Мюрдаль, 1934), в которых использовались социологические теории и методы. Приблизительно в это же время проводились первые социологические семинары в Лунде, примеру которого вскоре последовал Стокгольм. В 1947 году в Стокгольме учреждается первая чисто социологическая кафедра под руководством Торгню Сегешстедта. Не прошло и полувека, как остальные университеты тоже пошли по этому пути.
Вначале шведская социология находилась под сильным воздействием американской, где помимо общих идей Парсонса доминировала методологическая направленность исследований. Заниматься социологией означало собирать как можно больше «объективных фактов», обрабатывая их с помощью «социологических методов». В первые годы количество студентов было довольно незначительным, но в связи со «студенческими мятежами» 1968 года выпуски по этой профессии увеличивались лавинообразно. Социология в те годы стала модной темой. Например, в весеннем семестре 1969 года в Социологическом институте Гётеборга насчитывалось более 2000 студентов — для сравнения скажу, что сейчас их количество составляет лишь около 200. В других университетах наблюдалась схожая картина. Вновь пробудилась марксистская социология, но и прочие западноевропейские школы, такие, как феноменология, герменевтика и экзистенциальная социология, также находились на подъеме. Между различными социологическими направлениями бушевали настоящие штормы дебатов. «Объективная социология-строгих-данных» подвергалась резкой критике, а «структурный функционализм» Парсонса многими рассматривался как консервативный. Некоторые считали, что социология прежде всего должна быть ориентирована на индивида, другие — что отдельный индивид вообще должен быть исключен из рассмотрения. Резкое пробуждение марксизма привело к тому, что социология приобрела репутацию науки социальных переворотов, а дополнительную подпитку дала группа социологов, изучавшая нарождавшуюся «демократию предприятия» во время большой шахтерской забастовки на Кирунском разломе зимой 1969 года.