— Быть не может. — Мозг Флетчера отказывался принять информацию.

— Это правда, — заявил Дидрик, гладя панцирь Рубенса. — Века назад это произошло в одной семье аристократов, когда ссора братьев перешла все границы. Яд Мантикоры, прямо в вены младшего брата. Смертельная доза, которая должна была убить его. Вместо этого он унаследовал дар.

Дидрик ухмыльнулся ужасу, написанному на лице Флетчера. Наслаждался им.

— Пойдем, пришло время суда. Не волнуйся, скоро ты вернешься в свою вонючую дыру. Не могу дождаться, когда запру тебя здесь и выброшу ключ.

Флетчер с трудом поднялся на ноги, слегка покачнувшись, когда мышцы сжались от яда. Суд… наконец, справедливость? Он чувствовал слабый проблеск надежды впервые за, казалось бы, всю жизнь.

Он направил татуированный палец на солому, где прятался Игнатус. Пентаграмма на коже вспыхнула фиолетовым, и демон растворился в нитях белого света, которые скользнули к его руке. Лучше хранить демона внутри себя, чтобы никто не смог их разлучить. Он и представлять не хотел, каково было бы сидеть в заключении без своего маленького компаньона.

— Ты первый, — сказал Дидрик, дернув пистолетом в сторону открытой двери.

Флетчер, пошатываясь, вышел из камеры. На мгновение он восхитился новообретенной свободой, наслаждаясь чувством того, что можно пройти больше двух шагов в одном направлении. Но затем холодное дуло пистолета прижалось к его затылку.

— Постарайся не совершать резких движений. Мне бы не хотелось взорвать твою башку до того, как начнется самое веселье, — проворчал Дидрик, пока они шли по длинному каменному коридору. В стенах располагались двери, идентичные той, что была у камеры Флетчера. Стояла мертвая тишина, прерываемая только эхом их шагов.

Дидрик остановил его у лестницы, также встроенной в стену. С другой стороны коридор простирался на сотню футов, прежде чем исчезнуть в темноте.

— Тут мы держим самый опасных заключенных, таких как ты — мятежников, убийц, насильников. За это король щедро нам платит, тогда как их содержание обходится нам в ведро воды и одно блюдо в день. Красота.

Флетчера передернуло, когда он представил, каково было бы сидеть в одиночку в камере, без Игнатуса, книг или заклинаний, которые не давали ему сойти с ума, и с осознанием, что он никогда не покинет тюрьму. Он почувствовал вспышку жалости к потерянным душам, сидящим внутри, какими бы ужасающими ни были их преступления. Потом он осознал, что он вполне может вскоре к ним присоединиться, что его могут навеки замуровать в недрах земли. По спине пробежали мурашки от страха.

— Двигайся, — рявкнул Дидрик, подталкивая его к ступеням. Они спиралью уходили вверх, как в доме гномов, но тутна равных промежутках были двери, запирающиеся на засов, и стражники держали их открытыми. Они все шли и шли, пока колени Флетчера не заболели от натуги. Он всячески старался заниматься в камере, но столько месяцев без ходьбы и без полноценного питания сделали его слабым и исхудавшим. Он не знал, сможет ли прожить в таких условиях еще хотя бы год, не говоря уже о всей жизни.

Дидрик толкнул его через большие двойные двери на самой вершине лестницы прямо в полный людей дворик. Вокруг них стражники стояли рядами и отрабатывали приемы боя на мушкетах. Форма была желто-черной и состояла из кольчуг на груди и тонкой кожаных штанов. Их было достаточно, чтобы сформировать личную армию Дидрика.

Флетчер жадно глотал свежий воздух. Он снова порадовался открытому небу над головой, чувствуя, как нежные лучи солнца согревают его. Голова закружилась от необъятного пространства над головой, он широко раскинул руки и почувствовал прохладный ветерок на коже. Блаженство.

Дидрик пихнул Флетчера вперед, и они вышли на улицучерез большие железные ворота. Флетчер удивился тому, что знал их местоположение. Он обернулся взглянуть на тюрьму позади, узнавая здание и окрестности. Это был бывший особняк Дидрика.

— Мне нравится, как ты обустроил это место, — холодно отметил Флетчер.

— Да, старыйдобрый дом. Пришло время его обновить, принимая во внимание мое новое положение. Как тебе наше новое жилище?

Дидрик указал наверх. Деревушка Пэлт была построена у подножья самой высокой точки Гор Медвежьего Клыка. При закате деревня оказывалась в их тени, и гора возвышалась над ними огромным монолитом. Флетчер проследил, куда указывал Дидрик, и увидел, что самой верхушки пика больше не было. На его месте был построен замок, весь из зубцов, башен и бойниц. Вдоль стен выстроились пушки, черные дыры их дул угрожающе смотрели на деревню, как будто могли выстрелить в любой момент. Это была скорее крепость, чем дом.

— Самое безопасное место во всем Гоминиуме. Тут столько запасов, что хватит на десятилетнюю осаду. Эльфы могут предать нас, орки могут проникнуть в Гоминиум, даже преступники могут захватить деревню — и ничто не будет иметь значения. Самая большая армия на земле не сможет пробить эти стены, даже если им удастся взобраться по отвесным скалам с каждой стороны.

— Ты говоришь, как параноик, Дидрик, — ответил Флетчер, хоть слова Дидрика и застали его врасплох. — Как будто тебе есть, что прятать.

— Только огромное состояние, Флетчер. Мой отец не доверяет банкам. Ему лучше знать, он же был банкиром.

— Жалкий ростовщик — это не банкир, — возразил Флетчер. Парень напрягся, но подтолкнул его вперед, проигнорировав подкол.

Пока они шли по пустынным улицам, Флетчер везде видел следы нищеты.

Многие дома и лавки пустовали, тогда как остальные превратились в тюрьмы. К решеткам прижимались грубые грязные лица, молча провожая напыщенного Дидрика полными ненависти глазами. Все насквозь пропиталось несчастьем и отчаянием. Настолько все отличалось от активной деревушки, в которой вырос Флетчер.

Отец Дидрика, КаспарКэвел, стал богатейшим человеком в деревне, давая взаймы деньги отчаявшимся и нуждавшимся, обманом заставляя их подписывать жесткие контракты, которые выливались им в гораздо большие суммы, чем люди брали взаймы. Выглядело все так, будто Кэвелытребоваливсе, что было у людей, забирая их сбережения и выгоняя большинство жителей Пэлта из домов, чтобы построить тюрьмы.

Чувствуя отвращение, Флетчер сбавил шаг и размял пальцы, борясь со жгучим желанием врезать Дидрику по морде.

— Двигайся, — рявкнул Дидрик, дав Флетчеру подзатыльник.

Флетчер жутко разозлился, что его руки все еще были онемелыми. Паралич замедлял его реакцию. Даже при лучшем раскладе он сомневался, что сможет вывернуться от пистолета, прижатого к его затылку. Придется подождать.

Они дошли до входных ворот, которые вели из деревни, и у Флетчера сжало живот.Хижина Бердона исчезла! Но неправильным было не только это. Местность вокруг входных ворот была разровнена, и дома заменили ряды копий, мушкетов и мечей. Что еще страннее, у ворот перед длинным низким столом, заваленным красной формой, выстроилась очередь людей.

Нет. Не людей.

— Гномы! — ахнул Флетчер.

Сотни гномов, даже больше, чем он видел на гномьем военном совете. Они были облачены в традиционную одежду гномов: толстые кожаные штаны и холщовые рубашки. Они казались жестче, чем гномы, которых Флетчер встречал раньше. Бороды не заплетены и нестрижены, одежда запятнана грязью и потом. Лица мрачные. Говорили они между собой низкими сердитыми голосами.

— Они только что перешли Горы Медвежьего Клыка, чтобы получить новую экипировку, — улыбнулся Дидрик, — после двух лет, проведенных на северных передовых линиях, защищая их от эльфов. Война с эльфами длилась долго, хотя я бы хотел, чтобы она продлилась еще дольше. Мирные переговоры отложили, когда эльфийские кланы увидели, в каком состоянии оказалась та эльфийка после Турнира в Академии Вокана. Она же была твоей подружкой?

В голову Флетчера пришли непрошенные образы неестественно выгнутой и покрытой синяками фигуры Сильвы, но он придержал язык. Он понимал, что нельзя верить всему, что Дидрик о ней говорит.

— Милорд! — крикнул стражник, вернув Флетчера в реальность. — Этот негодяй пытался вас убить. Это небезопасно. Позвольте нам проводить его вместо вас.