Дюков (восхищенно). Ну… Талант же! Прирожденный артист.

Грошев. Артист, это верно. Под носом у инспектора, на глазах, можно сказать, улику выпил… Артист, ничего не скажешь. Я, главное, уши развесил. (Нюхает рюмку, бутылку.) Ну, ничего, экспертиза покажет. (Прячет бутылку и рюмку в спортивную сумку.) Пошли. (Смотрит на Валеру, тот, похоже, спит.)

Дюков. А? Как спит! Талант!

Грошев. Нормально спит. Как все пьяные.

Дюков. Божий дар. А он говорит – памяти нет. Смотрите, какая память, какая точность в нюансах. (Наклонился, прислушался. Не очень уверенно.) Как будто действительно…

Грошев (иронично). Артист, говорите? Играет?

Дюков. Черт его знает. Может, вправду уснул. В роль вошел. (Трогает Валеру за плечо.) Коллега… (Трясет сильнее.) Подходит Сима.

Валера (поднимает голову). А… (Смотрит по сторонам, не понимая, где он. Потом вспоминает.) А-а… Я это, кажись, отключился малость. Да? (Потягивается.) Ну зато теперь, как огурчик. Как новенький. (Грошеву.) Убедился теперь?

Грошев. А я и раньше не сомневался. Так что поехали.

Валера. Опять поехали! Да у меня овощи! Детишки ждут! Ты что, тоже шесть процентов платишь?

Грошев. Раньше надо было думать о детишках, если вы

такой сознательный.

Валера (Дюкову). Вот уперся. Ну что с ним делать? Поехали вместе тогда – подтвердите. А то они еще не поверят.

Дюков. Не могу, дорогой, у меня репетиция.

Валера. Ну как же так – сами спаивали, а как отвечать…

Грошев. Ну вот видите, а говорили – не пили.

Валера. Как спаивать, так он Станиславский, а как отвечать, так этот… Немирович-Данченко…

Сима (Грошеву). Оставьте его, пусть…

Грошев. Что значит – пусть? Он же – слышали – сам признался.

Сима (кидает на стол золотники). Ничего. Пока накачает колеса, весь хмель выйдет. Как стеклышко будет.

Валера. Да ты что – колеса спустила?!

Сима (Грошеву). Проверено. Кто слегка, тому двух достаточно. А кто понахальней, приходится все четыре. А иногда еще и запаску для верности.

Дюков (восхищенно). Я ж говорил вам – это очень серьезная барышня! Это же надо такое придумать.

Сима (кидает перед Дюковые золотники). А вот ваши.

Дюков. Мои? Но позвольте, мне-то за что?!

Валера. А мне, значит, есть за что?!

Грошев (смеется). Так это вы, значит, неуловимый мститель? А мы головы ломаем. Жалоб – целая пачка. У кафе, говорят, нельзя машину оставить, кто-то колеса у всех подряд спускает…

Сима. Почему это подряд? Ничего не подряд. Только тем, кто безобразничает за рулем. А то вы им лекции, к совести их – будто она у них есть… А у меня свой вытрезвитель: покачаешь, прочухаешься.

Грошев. Но это же вроде как самосуд получается.

Валера. Ку-клукс-клан форменный!

Сима. А что – ждать, пока настоящий суд будет? В прошлом году вот тут, прямо на глазах – дождались. Десять лет мальчонке… Ну и что толку, что водителя посадили. Его раньше надо было судить, когда первый раз за руль выпимши сел. Не штраф брать, это же не с него – с семьи, он-то на бутылку все равно накалымит… Почему тогда его не судили?…

Пауза. Все молчат.

Если б каждый не сокрушался, не письма в газету писал, а что-то делал… Что может…

Дюков. Колоссально! Фантастика! Жанна д'Арк… Нет, за такое знакомство надо выпить… (Открывает чемоданчик, достает бутылку шампанского.) На вечер приготовил, для гостей, но не могу удержаться. (Открывает.) Порыв души. Выпьем за наше спасение!

Сима. Я на работе.

Грошев. С водителями не пью.

Дюков. Так какой я водитель – без колес. Вести нечего. (Валере.) Ну что ж, придется вдвоем.

Валера (берет стакан, нюхает, морщится, ставит обратно. Смотрит на Симу). Может, лучше лимонада, а?… Уж пить так пить…