- Как далеко до Лиссабона? - спросил Шарп Мюррея.

Капитан открыл глаза и пожал плечами:

- Бог его знает. Миль четыреста. Может, пятьсот. - Он поморщился от боли. - По этим дорогам все шестьсот. Думаешь, там еще есть наши?

- По крайней мере, в Лиссабоне мы сможем найти корабль.

- Если французы не доберутся туда раньше. А Виго?

- Французы скорее пойдут на Виго, чем на Лиссабон.

- Правильно. Возможно, Лиссабон - самое верное решение. - Мюррей посмотрел на смазывающих ружейные замки солдат. - И не мучай людей.

- Я их не мучаю, - с ноткой вызова ответил лейтенант.

Слабая улыбка оживила лицо Мюррея.

- Тебе приходилось служить под командованием офицера из солдат?

Почувствовав критику, Шарп было ощетинился, но тут же сообразил, что капитан хочет ему помочь.

- Нет, сэр, никогда не приходилось.

- Людям это не нравится. Глупо, конечно. Они думают, что офицерами рождаются. - Мюррей вдохнул и содрогнулся от боли. Увидев, что Шарп предупредительно поднялся, капитан покачал головой. - У меня мало времени. Не хочется его терять. Я не навязываюсь?

- Нет, сэр.

Мюррей отхлебнул из кружки.

- Это хорошие парни.

- Да.

- Но у них своеобразные представления об офицерах. Они считают нас особыми людьми. Высшей кастой. Офицеры выбирают войну сознательно, в то время как солдаты воюют из нищеты. Ты меня понимаешь?

- Да.

- Они считают тебя таким же проклятым, как они сами, в то время как офицер должен быть избранником судьбы. - Мюррей печально покачал головой. Не очень приятный разговор получился?

- Напротив, - солгал Шарп.

Ветер проникал в амбар через щели в углах и раздувал небольшой костерок. Мюррей невесело улыбнулся:

- Теперь несколько практических советов. Как добраться до Лиссабона. Капитан нахмурился и некоторое время молчал. Потом посмотрел на Шарпа воспаленными красными глазами: - Привлеки на свою сторону Патрика Харпера.

Шарп непроизвольно обернулся и глянул на сгрудившихся в углу амбара стрелков. Похоже, огромный ирландец почувствовал, что речь идет о нем, и враждебно уставился на Шарпа.

- Он бузотер, но люди к нему прислушиваются. Я как-то раз пытался сделать его выбранным, - вместо нового слова "капрал" Мюррей по привычке употребил старый термин стрелков, - но он не захотел. Из него выйдет отличный сержант. Черт! Из него и офицер бы получился неплохой, если бы он умел читать! Люди его слушают. Сержант Уильямс у него под пятой.

- Я сумею с ним справиться, - с фальшивой убежденностью произнес Шарп. Он и сам успел заметить, что ирландец - прирожденный лидер. Стрелки тянулись к его костру потравить солдатские байки. К любимым офицерам ирландец относился с насмешливым послушанием, остальных презирал. Стрелок внушал опасение не только гигантскими размерами, но и самоуверенностью.

- А Харпер уверен, что справится с тобой. Это твердый орешек. - Мюррей помолчал, улыбнулся и добавил: - При этом он жутко сентиментален.

- Значит, у него тоже есть слабость, - резко сказал Шарп.

- Разве это слабость? - Капитан пожал плечами. - Я не уверен. Ладно, можешь считать меня слабым. Когда я умру, - Мюррей махнул рукой, увидев, что лейтенант собрался его перебить, - когда я умру, - повторил он, - возьмешь мой палаш. Я скажу Уильямсу, что он твой.

Шарп посмотрел на прислоненный к стене огромный кавалерийский палаш в железных ножнах. Оружие выглядело нелепо и несуразно, но Шарп не стал возражать против подарка.

- Спасибо, - неуклюже пробормотал он. Лейтенант не привык к личным знакам внимания и не научился должным образом выражать благодарность.

- Не Бог весть какой палаш, - продолжал Мюррей, - но тебе послужит. И если тебя с ним увидят... - Боль не дала ему закончить предложение.

- Стрелки решат, что я настоящий офицер? - Шарп не смог скрыть раздражения.

- Нет. Они поймут, что я тебя любил. Это тебе поможет.

Мягкий тон умирающего окончательно смутил Шарпа, и он снова забормотал слова благодарности.

- Я наблюдал за тобой во вчерашнем бою. Ты неплохо дерешься, а?

- Для интенданта?

- Много пришлось видеть сражений? - Мюррей проигнорировал вопрос Шарпа.

- Да.

- Это бестактно, - улыбнулся капитан. - Молодым лейтенантам не к лицу быть опытнее своих начальников. - Мюррей поднял голову и посмотрел на сочащуюся крышу. - Довелось же помирать в таком дурацком месте!

- Я сделаю все, чтобы вы выжили.

- Полагаю, вы многое можете сделать, лейтенант Шарп. Только вот чудеса вам не под силу.

Мюррей уснул.

В тот день все стрелки отдыхали. Дождь не переставал; к вечеру он превратился в тяжелый, мокрый снег, и скоро ближайшие холмы оказались укутаны белой пеленой.

Хэгмэн поймал в силки двух зайцев. Скромной добычи хватило, чтобы сдобрить скудную похлебку из фасоли и хлебных крошек, чудом сохранившихся в ранцах стрелков. Готовить было не в чем, солдаты использовали вместо кастрюль оловянные кружки.

С наступлением темноты Шарп вышел из амбара и отправился на разрушенную ферму. От строения остались лишь четыре стены, на которых некогда покоилась крыша из бревен и дерна. Одна дверь выходила на восток, другая - на запад. Через восточную дверь Шарп видел клубящуюся снегом долину. Был момент, когда ему показалось, что в дальнем ее конце курится дымок. Там их мог ожидать теплый ночлег и отдых... Но уже в следующее мгновение все опять потонуло в снежной пелене. Лейтенант задрожал от холода, не верилось, что все происходит в Испании.

Услышав шаги, Шарп обернулся. Стрелок Харпер протиснулся в западную дверь дома и замер, увидев офицера. Затем он показал на покрытые дерном стропила и сказал:

- Дерево, сэр. Для костра.

- Забирай.

Шарп смотрел, как ирландец выдергивает из камней бревна. Похоже, стрелку не нравилось, когда за ним наблюдают, ибо он выпрямился и уставился на офицера.

- Что мы будем делать, сэр?

На мгновение Шарпу показалось, что в грубоватом тоне содержится оскорбление, но потом он сообразил, что стрелок всего-навсего задал волновавший всех вопрос.

- Возвращаемся домой.

- Вы имеете в виду Англию?

- Я имею в виду назад, в армию. Пойдем на юг, к Лиссабону.

- Я и не думал, что вы поведете нас на Донегол.