Имеются достаточно серьезные основания говорить о процессе интенсивной урбанизации Италии во II в. до н. э. Итоги победоносных войн, влияние городского строя жизни ряда эллинистических стран, обезземеливание италийского крестьянства, приток населения в Рим и другие города — все это, вместе взятое, содействовало общей урбанизации страны. Многие старые города в Италии, частично греческого или этрусского происхождения, испытывают новый подъем. Многие деревни, поселки, места ярмарок получают теперь статус городов и не только формально, но и фактически, в экономическом и социальном смысле превращаются в настоящие города.

В связи с этими явлениями чрезвычайно интересно проследить эволюцию понятия «плебс», «плебеи», т.е. изменение социального содержания данного понятия. Факт эволюции бесспорен — даже априорно можно утверждать, что плебс эпохи так называемой борьбы сословий или плебс накануне движения Гракхов — совершенно разные социальные явления, а следовательно, и понятия.

Если иметь в виду ранние периоды римской истории, то плебеи вполне могут быть отождествлены с крестьянством. Подобное утверждение не следует, конечно, понимать в том смысле, что в те времена вовсе отсутствовало городское население; подчеркивается лишь специфический характер этого населения — оно состояло из крестьян, живших в городе. Более четко разделительная черта между населением сел или деревень и населением городским проводится, видимо, с той поры, когда в результате завершения борьбы сословий и возникновения смешанной патрицианско–плебейской верхушки общества рождается совершенно новое значение понятия «плебс». Ныне это уже не какое–то особое и сравнительно замкнутое сословие, но основная и малоимущая масса населения Италии.

Развернувшийся во II в. до н. э. процесс обезземеливания крестьян был, как мы только что могли убедиться, довольно тесно связан с урбанизацией страны и с ростом городского населения. Именно в этот период завершается оформление двух особых социальных групп, имевших каждая свои, несовпадающие интересы, а в дальнейшем и противоречия — plebs rustica (сельский плебс) и plebs urbana (городской плебс). В состав последней категории, т.е. городского плебса, как уже было отмечено, вошли самые разнообразные элементы: разорившиеся крестьяне, торговцы, ремесленники, вольноотпущенники, люмпен–пролетарии.

Важное значение имеет для нас тот факт, что городской плебс становится в скором времени крупной социальной и политической силой. Об этом можно судить хотя бы по весьма характерным (но вместе с тем весьма мало эффективным) попыткам римских правящих кругов регулировать рост городского населения и ограничивать его возможную активность. Так, например, вольноотпущенникам (получавшим в результате их отпуска на волю гражданские права) разрешалось приписываться лишь к четырем городским трибам, производились насильственные высылки из Рима латинян (также не имевших гражданских прав) и, наконец, на опустошенные войнами территории выводилось большое число поселений (колоний). Однако эти мероприятия, которые должны были, с одной стороны, ограничить численный рост и политическую активность plebs urbana, а с другой — возродить plebs rustica, т.е. италийское крестьянство, не могли, конечно, достичь цели, но могли только обострить — что и случилось на самом деле — весь сложный комплекс противоречий между сельским и городским плебсом, а в дальнейшем между италийским населением и римскими гражданами.

И наконец, остановимся на характеристике ведущего социально–экономического явления эпохи — на развитии рабства и рабовладельческих отношений. Конечно, рабство в его наиболее примитивных, патриархальных формах существовало в Риме с ранних пор, но особенно интенсивно рабовладельческие отношения начинают развиваться, видимо, на рубеже III — II вв.

Каковы были основные источники рабства? Это — завоевательные войны, пиратство и работорговля, долговое рабство (в провинциях) и естественный прирост рабов. И хотя в данном перечислении мы ставим на первое место войны, это отнюдь не значит, что захват пленных и обращение их в рабство следует считать, как это было недавно принято не только в нашей, но и в зарубежной литературе, главным и чуть ли не единственным массовым источником пополнения числа рабов.

Конечно, в период почти непрерывных войн в Средиземноморье в Рим хлынуло огромное количество рабов. Нам известны лишь разрозненные и, видимо, далеко не точные цифровые данные, но и они достаточно красноречивы. Вот несколько примеров. Взятие города Агригента в Сицилии в ходе Первой Пунической войны (262 г.) дало римлянам 25 тыс. пленных, которые и были проданы в рабство. Фабий Максим при взятии Тарента в 209 г. продал в рабство 30 тыс. жителей. В 167 г. при разгроме городов Эпира консулом Эмилием Павлом было продано в рабство 150 тыс. человек. Разрушение Карфагена в итоге Третьей Пунической войны (146 г.) ознаменовалось продажей в рабство всех оставшихся в живых жителей этого города.

Огромное развитие получила работорговля. Она была тесно связана с пиратством, причем эта связь имела как бы двусторонний характер. С одной стороны, пираты всегда были крупными поставщиками живого товара, с другой — ряды самих пиратов постоянно пополнялись за счет беглых рабов. Одним из наиболее крупных центров работорговли был остров Делос, где, по словам географа и историка Страбона, иногда продавалось до 10 тыс. рабов в день. Рабский рынок существовал и в самом Риме (у храма Кастора). Подобные же рынки имелись и в других городах римского государства.

Цены на рабов подвергались большим колебаниям. В годы крупных завоеваний они резко падали. «Дешев, как сард», — существовала поговорка в Риме после захвата Сардинии. Однако цены на образованных рабов или рабов, обладающих какой–либо квалификацией (повара, актера, танцовщицы), были всегда очень высоки.

Что касается других источников рабства, упомянутых выше, то не следует их недооценивать, ибо разорительная деятельность публиканов в провинциях приводила иногда к массовой продаже в рабство, а такой фактор, как естественный прирост рабов, благодаря регулярности и непрерывности действия тоже имел, конечно, немалое значение.

Характер эксплуатации рабского труда в Риме был чрезвычайно разнообразным. Существовали, например, так называемые государственные рабы. Это были, как правило, служители при магистратах, жрецах, выполнявшие такие обязанности, которые считались предосудительными для свободного человека и гражданина, — обязанности тюремщиков, палачей и т. п. Число государственных рабов было в Риме сравнительно невелико, подавляющая масса рабов находилась в частном владении.

Рабы, принадлежавшие отдельным лицам, делились обычно на две неравноценных группы: сельская фамилия (familia rustica) и городская фамилия (familia urbanа). К сельской фамилии, как нетрудно догадаться, принадлежали рабы, занятые в сельскохозяйственном производстве, и они подвергалась наиболее суровой эксплуатации. Рабы, входившие в состав городской фамилии, поскольку это были образованные, квалифицированные люди или домашняя прислуга, находились в сравнительно привилегированном положении. В особых и, как правило, очень тяжелых условиях жили рабы, работавшие в рудниках, каменоломнях или попавшие в гладиаторские школы и казармы.

По римским понятиям, раб не считался субъектом права, не считался личностью, но лишь вещью, принадлежащей своему хозяину, «одушевленным орудием». Раб не имел поэтому никаких публичных прав — ни гражданских, ни политических. Он не имел также и прав приватных: ни права на собственность, ни права на семью. Вот это абсолютное бесправие делало общественное положение всех рабов — даже тех, кто находился в относительно терпимом положении, — крайне тяжелым и вело по мере развития рабовладельческих отношений к обострению внутренних противоречий римского общества.

* * *

Римское общество II в. до н. э. являло собой пеструю картину враждующих классов и сословий. Картина эта сложна, и, для того чтобы восстановить ее в более или менее адекватном выражении, следует, очевидно, иметь достаточно четкое представление о классовой структуре античного общества в целом.