Но если это вырождение неотвратимо, то в чем же выход? В качестве ответа на данный вопрос греческой философской мыслью было разработано учение о «смешанной форме» государственного устройства, т.е. такой форме, которая объединяет все положительные стороны трех основных, неизвращенных форм. Это, несомненно, наилучшая форма правления, ибо помимо прочих достоинств она обладает и наибольшей устойчивостью.

Учение о лучшей форме правления (или государственного устройства) разрабатывалось еще предшественниками Аристотеля; сам он также положительно относился к этой теории. И Аристотель и его предшественники среди окружающих государств искали примеры, подтверждающие их теоретические рассуждения. К числу таких государств сам Аристотель относил Спарту (Лакедемон), Крит, Карфаген. Законодательство Солона в Афинах он тоже считал не чуждым принципа смешанного устройства.

Однако первым, кто применил это учение к государственному строю Рима, был знаменитый греческий историк Полибий, автор «Всеобщей истории». Он прожил в Риме много лет (сначала в качестве заложника), был принят в высшем римском обществе, в частности в кружке Сципиона Эмилиана, а затем даже не раз играл роль посредника между Римом и покоренной Грецией.

Полибий не только выдающийся историк, но и серьезный, оригинальный мыслитель. Он считался родоначальником прагматизма в истории, причем под прагматическим методом сам Полибий понимал изложение исторических фактов и событий в их причинной связи. Его философские воззрения основывались на учении о круговороте явлений, т.е. на своеобразной теории циклизма. Любое явление — от отдельного человека до государства, — по мнению Полибия, развивается в соответствии с «порядком природы», причем в процессе развития проходит всегда одни и те же этапы: зарождения, зрелости (или расцвета) и упадка. Если речь идет о государстве, то формы правления тоже возникают, развиваются и наконец неизбежно вырождаются. Затем начинается новый цикл. Наиболее устойчива, однако, смешанная форма правления, ибо она объединяет в себе элементы всех простых форм, т.е. элементы монархии, аристократии и демократии.

Полибий, живя в Риме и принимая участие в походах Сципиона, превратился в восторженного почитателя Рима и его государственной системы. Свой труд жизни, свою «Всеобщую историю» он написал с целью объяснить, как и почему все известные части обитаемой земли подпали в течение 53 лет под власть римлян, как и почему «все события мира судьба склонила в одну сторону»?

У Полибия есть готовый ответ на этот вопрос. Все успехи, все победы и достижения римлян объясняются в первую очередь тем, что у них существует наилучшая форма правления — смешанное государственное устройство. Полибий конкретизирует этот свой тезис: в Риме монархический элемент воплощен в консулах, аристократический — в сенате и, наконец, демократический — в народных собраниях. Причем распределение «властей» произведено настолько умело и равномерно, что никто не может указать, какая же из «властей» преобладает и определяет форму правления в совокупности. Короче говоря, именно в римском государстве и воплощен идеал смешанной формы правления.

Таковы взгляды и основные выводы Полибия. Но если мы сейчас говорим о римском государственном устройстве, то не следует забывать, что уже в III в. до н. э. Рим был не просто отдельным полисом, но главой всех италийских городов, господином завоеванной и покоренной им Италии. Поэтому необходимо рассмотреть — хотя бы в самом общем виде — систему управления италийскими городами и общинами.

Обычно считают, что названная система была основана на знаменитом лозунге «разделяй и властвуй» (divide et impera). Однако в западноевропейской литературе последних десятилетий встречается отрицание этого положения и доказывается, что Рим, подчиняя себе италийские города и общины, никогда не разбивал исторически сложившихся образований ради того, чтобы вводить централизованную систему управления.

С подобной точкой зрения едва ли можно согласиться. Конечно, не следует считать лозунг «разделяй и властвуй» искони сознательно сформулированным принципом римской «колониальной политики». Но тем не менее он был заложен в самой ее основе, поскольку на данный принцип опиралась вся система клиентских отношений, которая в свою очередь была основой и прототипом взаимоотношений Рима с подчиненными общинами.

Общая картина этих взаимоотношений, а также их государственно–правовое оформление свидетельствуют о чрезвычайном разнообразии степеней и градаций. Так, например, существовали колонии римских граждан, которые обычно основывались на той части территории покоренных общин, которую римляне превращали в ager publicus. Выводимые сюда колонисты продолжали оставаться римскими гражданами и потому обладали полной правоспособностью. Иной характер имели так называемые латинские колонии, которые сначала выводились городами Латинского союза, а после его ликвидации — только Римом. Жители этих колоний имели урезанные права и занимали как бы среднее положение между римскими гражданами и чужестранцами (перегринами), которые, конечно, вовсе не имели гражданских прав.

Одной из наиболее распространенных форм, в которой осуществлялись государственно–правовые отношения между Римом и зависимыми от него общинами, была форма муниципия. Муниципии имели внутреннее самоуправление (народное собрание, совет, магистраты), но зато жители муниципиев не обладали правом голоса в римских комициях и не могли быть избраны на римские государственные должности. В дальнейшем, однако, возникает практика дарования римских прав отдельным муниципиям.

И наконец, существовали италийские общины, отношения которых к Риму определялись различными типами договоров (civitates foederatae). Общим для всех этих civitates было то положение, что они имели внутреннюю автономию, собственные органы управления и суды, право чеканки монеты; что же касается жителей этих общин, то они римскими гражданскими правами не обладали, считались союзниками и, не имея также права служить в римских легионах, тем не менее, как уже упоминалось, были обязаны поставлять определенные контингенты во вспомогательные войска Рима («налог кровью»!).

Таковы многообразные градации и различия во взаимоотношениях между Римом и италийскими общинами. Как нетрудно убедиться, все они в какой–то мере основаны на одном и том же принципе: на большей или меньшей полноте пользования римскими гражданскими правами. В этой связи следовало бы несколько детальнее раскрыть и конкретизировать само понятие римского гражданства.

Система гражданских прав — один из главных устоев античного полиса. Всякий полис знал различные градации прав, население всякого полиса состояло из полноправных, неполноправных и бесправных. Обычно существовали внутренние градации даже среди полноправных граждан: почти во всех полисах проводилось различие между гражданами по рождению и гражданами по дарованию. Все эти различия и ограничения вовсе не случайны — в них проявляются наиболее характерные черты полисной организации, поскольку полис по самой своей природе был всегда замкнутой и эксклюзивной общиной.

Все сказанное вполне применимо и к Риму (на определенной стадии его исторического развития, т.е. к Риму–полису). Не говоря уже о том, что в Риме, конечно, всегда существовали неполноправные и полностью бесправные слои населения, самая система римского гражданства (а следовательно, все связанные с нею права и привилегии) была чрезвычайно сложной. В Риме также существовали граждане по рождению (cives nati) и граждане по дарованию (cives facti). К этим последним должны быть отнесены как отдельные лица, так и целые общины (например, италийские города, а в дальнейшем — целые провинции!), получавшие права римского гражданства по решению комиций или через посредство магистратов (в дальнейшем — императоров!). Кроме того, к cives facti следует относить и либертинов, если только отпуск на волю (манумиссия) был проведен с соблюдением всех формальных требований.

Параллельно с указанным членением существовала еще одна внутренняя градация римского гражданства. Речь идет о гражданах полного или «высшего» права (cives optimo iure) и гражданах уменьшенного, урезанного права (cives minuto iure). К последним, как правило, принадлежали граждане по дарованию, а полным «набором» прав и привилегий обладали лишь граждане по рождению. Каков же был этот «набор»?