Полиция провела обыск в его квартире и нашла одежду, в которой он напал на Мартье. Судебные эксперты исследовали волокна и установили их идентичность с уже имевшимися в их распоряжении. Они нашли также клубок шведской веревки, кусок которой он оставил возле тела Мартье, и ботинки. Подошвы соответствовали отпечатку на месте преступления. Изъяты были и другие предметы: видеокассеты с кровавыми сценами, "Справочник анархиста" — руководство по террору, порнографические журналы, ножи и тренажер, используемый для накачивания мускулов, столь необходимых ему в схватках с жертвами.

Даффи ничего не сказал на суде. Его глаза не мигая смотрели на судью, когда тот зачитывал перечень жутких преступлений. Он был признан виновным в двух изнасилованиях и двух убийствах.

26 февраля 1988 г. был оглашен приговор: 40 лет тюремного заключения.

Но Душу его разрывали страдания, правда, не потому что он убивал людей, отнимал жизни и разбивал семьи, а потому что было вдребезги разбито его собственное «я» и его преступления не стали сенсациями века. Пресса не баловала его своим вниманием. Находясь в тюрьме, Даффи хвастал перед сокамерниками, что имя его станет в один ряд с именами таких известных бандитов, как Джек Потрошитель, Черная Пантера, Иэн Брейди и Майра Хиндли. Особенно взбесило его, что в один день с ним начиналось судебное разбирательство по делу Кеннета Эрскина, душителя, который убил семерых престарелых людей во время сна. Этот процесс затмевал дело Даффи.

После приговора, вынесенного Даффи, один из полицейских сказал: "Возможно, осознание того, что он не дьявол, что он не самый кровавый и ужасный из всех преступников, и является самым страшным наказанием для него. Ведь болезненное самомнение Даффи ставило его в один ряд с самыми отъявленными преступниками страны. Он мечтал о статусе «звезды» в созвездии убийц и очень переживал, что дело Эрскина вызвало больший резонанс, чем его, Джона Даффи. Охота за убийцей обошлась в. 3 млн. Сосновскую фунтов стерлингов и в тысячи человеко-часов. Но теперь, по крайней мере на сорок лет вперед, женщины избавлены от одного из самых жестоких насильников-убийц последнего времени — "убийцы с лазерным взглядом".

Страшный след Удава тянулся шесть лет. Первый труп задушенного и изрезанного мальчика был обнаружен в апреле 1986 г. В июле — опять зверское убийство подростка, через несколько дней — новое. И везде тот же почерк — лишение жизни и глумление над трупом. Почерк сексуального маньяка.

Затем трехлетний перерыв. Новые жертвы. Мальчик, с которого маньяк снял кожу. Очередная серия, завершившаяся тремя убийствами в 1992 г.

Те, кто его искал, по сей день должны мучиться: как же так случилось, что они не могли найти его хоть годом раньше, хоть месяцем. Могли, если бы после первого покушения милиция немедленно обратилась к населению и прямо сказала: случилось страшное. Неизвестный в зеленой штормовке пытался задушить паренька из первого отряда пионерского лагеря. А это означает, что вызрел очередной сексуальный садист, которого можно вычислить только благодаря сигналам тех, кто мог видеть его в лицо. А вот вам для ориентировки словесный портрет.

Его видели у пионерских лагерей, возле лужаек, где мальчишки играли в футбол, возле речки, где купалась ребятня. Чаще всего он высматривал свою добычу в бинокль. Но нередко терял над собой контроль, подходил совсем близко, и тогда подростки (если бы знали, что разыскивается маньяк) могли исхитриться, позвать на помощь взрослых и задержать подозрительного типа.

Потом, когда в лесу начнут находить расчлененные тела мальчиков, розыскникам станет ясно, что садист знаком с анатомией, но не обязательно медик по профессии. Может быть, специалист по животным. И поразительно, что конезавод № 1, где работал Головкин, так и не попал в поле зрения сыщиков.

А если бы попал, то они услышали бы о Головкине немало интересного. Живет один, женщинами не интересуется. При обследовании и осеменении лошадей слишком долго задерживает руку в прямой кишке животного, при этом глаза у него становятся мутными. К нему обращаются, но он будто не слышит. Ощупывая половые органы кобылы что-то напевает. Некоторым женщинам бывало стыдно за его возбужденный вид.

17-летний Иванов, которого Головкин заманил в свое жилище, оборудованное прямо на территории конезавода, и напоив спиртом, пытался склонить к гомосексуальной связи, тоже мог навести розыскников на след маньяка, но… куда обращаться?

Если бы со слов первого потерпевшего был составлен фоторобот, и если бы этот фоторобот был опубликован во всех газетах и попал на глаза Иванову, а Иванов знал, куда можно позвонить без опасения, что его имя будет предано огласке, Головкин был бы задержан, его жилище подвергнуто осмотру. И стало бы ясно, к чему так тщательно готовится зоотехник, какой чудовищной страстью одержим. И не было бы искромсанных в куски 11 мальчиков.

Головкин сделал две осечки, но на этих двух осечках его не поймали. Лишь спустя 8 лет после первых промахов, он допустил третий, оставив в живых свидетелей. Благодаря этому, страшный счет наконец оборвался.

В деле есть 2 фотографии Головкина. Первая сделана в 1976 г., когда ему было 17 лет. В этом возрасте его угнетало несколько недостатков: впалая грудь, прыщи на теле и лице, непроизвольное мочеиспускание, а также опасение, что окружающие ощутят исходящий от него запах Спермы.

Во время мастурбацией он мысленно представлял, что совершает половой акт с одноклассниками. При этом мучает их, жаря голыми на сковороде, сжигая на костре. Во время обследования он признался психиатрам, что в более раннем возрасте представлял себя в роли фашистов, которые мучили пионеров-героев.

В 13 лет он поймал кошку, повесил, затем отрезал голову и впервые ощутил, что у него "наступила разрядка, ушло напряжение, возникло душевное облегчение". После этого появились "мечты об эксгумации трупа и его расчленении".

Во время садистских грез постепенно сформировался идеальный образ мальчика — худенький, среднего роста, не старше 16 лет. В общем такой, который не окажет серьезного сопротивления. Со временем захотелось перейти от грез к действию. Начались поиски объектов для нападения. Походы вокруг пионерских лагерей были почти ежедневными — до ощущения усталости.

Наблюдения подсказывали ему, что удобнее всего совершать нападения на тех подростков, которые выходят за пределы лагеря, чтобы покурить. И стал караулить возле лазов в заборе.

Как садист и сексуальный маньяк он уже состоялся, но судя по первой попытке нападения на мальчика, ему не хватало злобы. В нем оставалось что-то человеческое: последние крохи жалости к жертве.

Сам он, вероятно, еще долго избавлялся бы от этой помехи. Но ему помогли. Когда он учился в сельхозакадемии, на него напала группа подростков, ему выбили передние зубы, повредили хрящи носа. Он не находил себе места, пытаясь найти хулиганов. Они стояли у него перед глазами. И он представлял, как расправляется с ними, вешая на деревьях, отрезая головы, вырезая внутренности, снимая кожу.

Он избегал смотреться в зеркало, знал, как стремительно и резко меняется и чернеет его лицо. Иногда он был страшен даже самому себе.

Вторую фотографию Головкина отделяют от первой 8 лет. На ней Головкин снят через несколько месяцев после первого покушения. Накануне второй — во всех отношениях удачной — попытки.

После второго убийства Головкин почувствовал "жажду новых ощущений", а в лесу, где за каждым деревом мог скрываться грибник, не было ощущения полной свободы. Кроме того, мучителю требовался комфорт, полный набор инструментов для истязаний. Он также считал, что уже достаточно поднаторел, чтобы осуществлять убийства сразу нескольких мальчиков. А самое главное — ему хотелось, чтобы его удовольствия тянулись не минуты — часы.