– Мисс Грей в палате двести семьдесят четыре.

– Огромное вам спасибо.

Эсси подождала, пока сестра ушла, а потом заглянула в палату через стеклянный верх двери. Кровать располагалась так, что ее было видно всю целиком, и жуткое количество трубок и проводов оплетало лежавшую на ней девушку. Но основное внимание Эсси было приковано к согбенной фигуре, которая сидела рядом с кроватью.

Локти Ксавье стояли на коленях, а лицом он уткнулся в ладони. Это была поза полного отчаяния.

Эсси подняла руку к горлу и горячо взмолилась про себя, чтобы ей удалось найти нужные слова. Однажды она причинила ему боль: он сломал защитную стену вокруг своего сердца и открылся Эсси, а она не поняла, какой дар он предложил ей. А ведь Ксавье целиком и полностью отдавался в ее руки, вручая ей всего себя, без остатка. И тут он оглянулся и посмотрел на дверь.

Ксавье устал. Он знал это и без врачей и медсестер, которые уговаривали его пойти отдохнуть. А он сказал им, что уйдет только тогда, когда будет уверен, что Кэнди начинает выкарабкиваться из этого состояния, но до тех пор…

Проведя все эти дни и ночи в палате, он все еще не мог поверить в реальность случившегося. Кэнди, такая жизнерадостная, такая красивая, такая живая, теперь лежала бледная, изможденная, с едва слышным дыханием. Все рушится, одно любимое существо он почти теряет, а второе… в комнате незримо присутствовала вторая – прекрасная молодая женщина с фиалковыми глазами и волосами цвета спелого зерна. Даже объятый мукой и болью за Кэнди, Ксавье не мог позабыть Эсси.

Он сжимал ладонями виски, словно так мог избавиться от образов, теснившихся в его сознании. Он должен все преодолеть, и должен поторопиться, чтобы не сойти с ума. Если Кэнди поправится – нет, когда Кэнди поправится, – он будет нужен ей больше, чем всегда, и ради нее он должен быть сильным. Но, даже зная это, Ксавье видел Эсси в каждой стройной золотоволосой женщине, слышал ее голос в самые неожиданные моменты, ощущал запах ее духов, когда никого больше в комнате не было…

Проклятье, он так хотел ее, она так была ему нужна сейчас. Будущее виделось ему бездонным черным провалом, и в первый раз за свою взрослую жизнь он испугался, что не сможет помочь и поддержать Кэнди, не сможет дальше управлять своей работой и своей жизнью, а больше всего испугался перспективы в грядущие недели, месяцы и годы так и не увидеть лица Эсси.

Ксавье всегда презирал слабых людей, нытиков. Он справится с ситуацией так же, как справлялся с несчастьями и раньше, а если судьба пощадит Кэнди, то он больше ничего в жизни от нее не потребует.

Эсси за тысячи миль отсюда, на другом конце света, но с таким же успехом их могли бы разделять и сотни световых лет. Сам не зная почему, Ксавье поднял глаза и посмотрел в сторону двери. Он крепко зажмурился и провел рукой по волосам. Ксавье внезапно стало не по себе от того, что ему привиделось. Более того, он не на шутку испугался. Он и вправду сходит с ума, мелькнула мысль. Вот порадуются некоторые его соперники по бизнесу!

Дверь скрипнула, и Ксавье открыл глаза: в нескольких шагах от него стояла Эсси, неотрывно глядя на него своими невероятными фиалковыми глазами. Лицо ее было белым как бумага.

– Ксавье… – прошептала она, но внезапно обнаружила, что силы оставили ее. Он смотрел на нее так странно, не двигаясь и, похоже, не дыша. – Я должна была приехать. Как только узнала, я приехала.

Ее голос вывел Ксавье из оцепенения, но тут вслед за Эсси вошла медсестра и быстро сказала:

– Мистер Грей, нам надо устроить Кэнди поудобнее, так что не могли бы выйти на минутку?

Он кивнул, так и не отведя взгляда от напряженного лица Эсси.

– Мы будем в кафетерии.

– Хорошо, мистер Грей, это ненадолго. Мы скоро управимся.

Он такой усталый, мрачный, такой изможденный, думала Эсси, когда Ксавье, взяв под локоть, выводил ее в коридор.

– Что ты здесь делаешь? – Он бросил на нее короткий взгляд, пока они шли вперед, – мрачный, непроницаемый взгляд, но она видела такое же потрясенное выражение в его глазах и раньше и потому нашла в себе мужество ответить:

– Я хотела быть рядом с тобой. Я должна быть рядом с тобой. Я люблю тебя, последние две недели были ужасны…

– Эсси, избавь нас обоих от этого, – через силу выговорил Ксавье. – Не могу сказать, что я не ценю твой приезд – хоть это и безумие, – но две недели назад ты была так уверена в обратных чувствах. Ничего ведь не изменилось…

– Ты прав, ничего не изменилось, – горячо подтвердила Эсси. – Я любила тебя и тогда, и знала об этом, но меня держало в петле прошлое. Может быть, твой отъезд заставил меня прозреть – не знаю, – но внезапно я поняла, что… что не могу жить без тебя.

Эсси с трудом сглотнула, глаза ее блестели от слез. Ксавье снова посмотрел на нее. Он давно не брился – на подбородке у него красовалась как минимум двухдневная щетина, но она придавала ему еще более суровый, сексуальный вид.

– Пожалуйста, верь мне, Ксавье, – сказала Эсси, – я не знаю, что сказать или сделать, чтобы убедить тебя в моей искренности. Я была глупой, слабой и трусливой и не заслуживаю твоего доверия теперь, когда…

– Не говори так. – Ксавье придерживал ее за локоть, боясь отпустить – может, это не она, а мираж? – Эсси, ты заслуживаешь всего самого лучшего в жизни, я и желаю тебе самого хорошего. Но боюсь, что тобой движет лишь благодарность…

– Ксавье, послушай! – В приглушенной атмосфере больницы голос Эсси прозвучал слишком громко, и во взгляде Ксавье промелькнуло изумление. Они дошли до маленького кафетерия, где продавали сэндвичи и кофе; он был закрыт, но торговые автоматы еще работали. Эсси открыла двери и потащила Ксавье внутрь, бесконечно благодарная, что это маленькое помещение пустовало. – Я приехала сюда сказать, что люблю тебя. – Эсси крепко вцепилась в рукава его пиджака чуть повыше локтей, глядя прямо в бесконечно дорогое лицо. – Мне наплевать на практику, на особняк, на то, что ты купил его для меня. Мне нужен только ты – единственный, любимый, мрачный, суровый, недоверчивый – любой! Можешь ли ты это принять после всех моих прежних глупостей?

– Эсси…

– Дай мне закончить, – яростно прервала его Эсси, изо всех сил сдерживая слезы. – Я не могу жить без тебя, сознавать, что ты существуешь в одном со мной мире – но без меня, что целыми днями, неделями и месяцами у тебя не возникает и мысли обо мне. Я хочу быть твоей женой и рожать тебе де… детей.

Последнее слово было больше похоже на рыдание, и это оказалось для Ксавье слишком. Судорожным движением он притянул Эсси к себе и покрыл ее мокрое, соленое от слез лицо жадными поцелуями, шепча бессвязные слова любви.

Они прильнули друг к другу, сердца их колотились, губы слились в поцелуях, все существо Эсси пело от сознания, что все будет в порядке.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Ксавье нашел в себе силы оторваться от нее и глянуть в ее сияющее лицо.

– Я люблю тебя, моя яркая, светлая звездочка.

– И я люблю тебя, – улыбнулась сквозь слезы Эсси. – Ксавье, я была такой дурой, и меня не было рядом с тобой, когда случилось несчастье с Кэнди и когда я была тебе так нужна.

– Не надо больше об этом. – Ксавье погладил Эсси по щеке, и его голубые глаза, обычно холодные, засветились нежностью. – Кэнди поправится. Ведь если мы будем вместе, то все окажется возможным.

– И ты прощаешь меня?

– Мне нечего прощать. – Ксавье снова привлек Эсси к себе, прижав к своему сердцу, и улыбнулся. Он принадлежал ей. И она принадлежала ему – вся целиком и навсегда.

Эсси и Ксавье поженились четыре месяца спустя, на побережье Карибского моря. Они стояли на чистом морском песке, солнце опускалось за горизонт в буйстве синих, золотых и алых красок, и сердце Эсси возносилось к небесам на крыльях счастья.

Бархатистость горячего мелкого песка, плеск волн, отражающих розовые лучи заходящего солнца.