Мистер Маплторп развернулся и направил свой гнев на соседей.

— Чего уставились? — кричал он. Шоу было закончено, так что вскоре все разошлись по своим домам.

Это что-то новенькое. Семья Маплторп всегда щеголяла своим богатством. Они появлялись в городе, одетые по последней моде и обвешанные драгоценностями с головы до пят, ездили на роскошных автомобилях, об их благотворительности писали в местных газетах, а своих друзей из загородного клуба они водили в самые дорогие рестораны.

Но, выходит, все это делалось напоказ, или, может, они жили не по средствам и, в конечном итоге, им это аукнулось. Габриэль полагал, что они хотят выдать за него Пандору только ради престижа, но, возможно, Маплторпы также видели в этом и финансовую выгоду. Все знали, что Кингсли были богатой семьей.

Габриэль вылез из машины и направился к крыльцу.

Мистер Маплторп выглядел удивленным, когда Габриэль подошел к дому.

— Что ты здесь делаешь? — явно нервничая, спросил он.

— Я здесь, чтобы сказать вам, чтобы вы прекратили подставлять мою невесту, — рявкнул Габриэль. — Знаете, я ведь сидел рядом с Келли во время обеда, так что точно знаю, что она не бормотала заклинания. А это значит, что вы солгали полиции. Еще раз подобное повторится, и я поджарю вашу жирную задницу и на последствия мне наплевать.

Мистер Маплторп отступил на шаг назад, от страха его глаза выпучились.

— Не подходи ко мне. Я дружу с Принципом Тигом и засажу тебя в тюрьму. Все знают, что ты преступник!

Габриэль фыркнул.

— Тогда почему вы пытаетесь заставить меня жениться на вашей дочери?

Лицо мистера Маплторпа краснело все сильнее.

— Потому что это традиция, — пробормотал он. — Это закон. Который некоторые из нас, действительно, уважают.

Мистер Маплторп говорил все это, продолжая пятиться к двери.

Габриэль уловил мужской и женский голоса, доносящиеся из дома. Они приближались к входной двери, но мистер Маплторп обернулся и отчаянно закричал: — Вернитесь! Вернитесь в дом! Замолчите! — Голоса замолкли.

Один из голосов звучал как-то уж очень знакомо.

— Это Марвин? — спросил Габриэль. — Наш бывший сотрудник в вашем доме?

— Я не знаю, о чем ты, — загремел мистер Маплторп. — Ты нарушаешь границы собственности. Проваливай с нашей земли.

— Ну, надо же! Вы хотели, чтобы я женился на вашей дочери, но при этом мне не дозволено даже навестить ее семью, — ухмыльнулся Габриэль, и, не спеша, побрел к машине.

“Все страньше и страньше”, — размышлял Габриэль по дороге домой. Несомненно, Марвин мог нанести визит Маплторпам, если бы хотел — но зачем ему это? У них не было ювелирного бизнеса. Марвин не владел никакой информацией, которую можно было бы использовать против Габриэля — по крайней мере, той, что знал Габриэль, а когда дело касалось безопасности, семья Кингсли была очень аккуратна.

***

Как только Габриэль вернулся в замок, тут же направился к лифту в южной башне. Добравшись до металлических дверей в коридоре, он остановился, чтобы мысленно подготовить себя к тому, что увидит по ту сторону дверей.

Он наклонился к сканеру сетчатки и широко распахнул глаза. Дверь медленно открылась перед ним.

Александра сидела спиной к нему, с отсутствующим взглядом уставившись на стену и что-то бормоча.

— Привет, Принцесса Алекс, — произнес он, называя ее детским прозвищем. Она едва потрудилась взглянуть на него, и затем снова отвернулась.

Когда-то она была красива — стройная, улыбчивая девушка с гладкими черными кудрями, которые пружинили, переливаясь на свету. Сейчас она, напичканная лекарствами и одетая в медные ножные браслеты, которые не позволяли ей обратиться в дракона, была лишь тенью той жизнерадостной девушки.

Безумие прогрессировало. Лекарство должно было держать ее под контролем, но его действие явно ослабевало. Без препарата в один миг она буйная, а в следующий — притихшая… а затем нападает без предупреждения, будь она в человеческой форме или драконьей.

Раньше она носила наручники, а не ножные браслеты, до определенного момента. В тот день, когда Габриэль и Келли гуляли на крыше, Александре удалось выскользнуть из оков и перекинуться. Она билась об стены так сильно, что те треснули. В комнате не хватило места для того, чтобы вся ее стража могла перекинуться, так как Александра уже была в форме дракона и занимала большую часть огромной комнаты, которая стала ее тюрьмой.

Один страж сумел перекинуться и пытался защитить остальных, как только мог, пока она опаляла их пламенем. Медсестра несколько раз выстрелила в нее сильным транквилизатором, прежде чем та, наконец, успокоилась. Александра довольна сильно обожгла нескольких стражей.

Если они не найдут лекарство в самое ближайшее время, то потеряют ее навсегда. Мама Эванжелины погрузится в темный мир безумия, откуда ее уже невозможно будет вернуть.

Они возлагали большие надежды на рубин “Кровь Дракона”, но он не сработал. Они надели его ей на шею и стали ждать. Прошло несколько дней, но ничего не изменилось.

А теперь, к тому же, оказалась, что Марвин не заслуживает доверия и им нужно срочно найти нового эмпата камней. Габриэль знал, что не может просить Келли помочь им, и сомневался, что удастся вернуть Кристофера.

Отец Габриэля, Эмерсон, находился в комнате, в руках у него была книга. Он приходил каждый день и читал дочери точно так же, как когда она была маленькой девочкой. Эванжелина приходила к ней утром. Она навещала мать каждый день, как бы тяжело это ни было.

Эмерсон поднял взгляд, когда вошел Габриэль. Затем посмотрел на дочь, и его обычно радостная улыбка исчезла.

— Ей становится хуже. Совсем скоро она перейдет точку невозврата.

Габриэль хмуро кивнул.

— Поверь, я знаю это.

Эмерсон взглянул ему прямо в глаза.

— Я понимаю, ты не хочешь впутывать в это Келли, и осознаю, что доверять ей большой риск, но, возможно, она наша последняя надежда.

Глава 17

Семья Габриэля собралась вокруг стола в большом зале, чтобы продегустировать блюда, которые планировалось подать на свадебном банкете. Келли наблюдала за происходящим, прислонившись спиной к стене.

Тот факт, что она, вероятно, почувствовала “Кровь Дракона”, взволновал ее сильнее, чем она ожидала. Проблема состояла в том, что ей, на самом деле, нравилась семья Габриэля. Конечно, они были кучкой чокнутых преступников, но в то же время радушными и добрыми, и заставили Келли почувствовать себя желанным гостем, а такого она никогда раньше не испытывала.

Ей нравился Габриэль. Ладно, больше, чем просто нравился. Ее будоражили чувства, которые он вызывал в ней: она ощущала себя сексуальной, веселой и желанной. Ее восхищало, насколько преданным он был своей семье и готовым на все ради нее. Она любила быть с ним рядом. Она любила… его?

Нет, определенно нет. Невозможно.

Но что бы Келли ни чувствовала к нему, она не может быть с человеком, который занимался воровством. Габриэль клянется, что его семья встала на праведный путь, но прошел всего год, как он похитил “Кровь Дракона”, а его отец был арестован за взлом и проникновение восемнадцать месяцев назад.

— Ты все еще крайне молчалива, — сказал Габриэль, обращаясь к Келли. — Язык проглотила?

— О, да ты у нас шутник, — покосившись на него, ответила девушка. — Я, конечно, сомневаюсь, но вдруг ты захочешь незаметно вернуть “Кровь Дракона”, чтобы мы покончили с этим? — “Пожалуйста, пожалуйста скажи "да"”. Это было бы приемлемым решением всех проблем. Ее фирма не должна будет выплачивать страховку, а Габриэль не отправится в тюрьму.

— Что, опять “Кровь Дракона”? — спросил Габриэль с совершенно невозмутимым видом.

— О, да ради бога, ты жутко раздражаешь. Вы не похожи на нищих, — произнесла Келли в отчаянии. — Так зачем вам этот рубин?

— Вот и я о том же, — все еще с невозмутимым видом. Отлично, пусть продолжает в том же духе.

— Вы, ребята, продолжайте выбирать, что хотели бы съесть на своем приеме. Мне на это наплевать, потому что меня там не будет, — сказала Келли, развернулась и пошла прочь, оставив Габриэля в замешательстве смотрящим ей вслед.