Проворочавшись в течение примерно часа, я решаю отправиться к Колтону. Знаю, мои действия — прогулка в его спальню посреди ночи — определит то, как мы проведём ближайшие несколько месяцев, но мне плевать. Мне необходимо увидеть его, поговорить с ним, чтобы понять, во что я впутываюсь.

На цыпочках, словно притаившийся взломщик, я крадусь по коридору и легонько стучусь в его дверь.

Молчание.

Может, он уже спит.

Я захожу, оглядывая глазами тёмную комнату. Одеяла свалены в беспорядочную кучу на кровати, но я не замечаю никакого движения.

— Колтон? — говорю шёпотом.

Ничего.

Я подкрадываюсь ближе и становлюсь на колени у края матраса. Теперь, когда мои глаза привыкли к кромешной тьме, я вижу, что его здесь нет. В комнате тихо и пусто.

Укол разочарования сопровождается разгорающимся внутри любопытством.

На свой страх и риск, я отправляюсь на его поиски.

Глава 5.

Софи

Сумерки уже почти окутали дом кромешной тьмой, но маленькие светильники, стратегически размещённые в разных местах по всему дому, здорово выручают. Мне достаточно излучаемого ими света, и я вижу, куда ступаю, поднимаясь по лестнице в офис к Колтону. По пути туда я заглядываю в берлогу и убеждаюсь, что там его тоже нет. Быть может, он тоже не мог уснуть и взялся за работу. Одеяла его были разбросаны по всей кровати, словно он боролся с ними. Мне кажется, он, как и я, тоже пытался заснуть, но проиграл эту битву.

Дверь его кабинета открыта, пропуская полосу мягкого света от лампы. До меня доносятся какие-то хрюкающие звуки, и мой желудок ухает вниз.

Я ступаю в дверной проём, и на меня накатывает шок от того, что я там обнаруживаю.

Колтон сидит в своём кожаном кресле, его штаны расстёгнуты, а толстый член горделиво стоит. Он двигает рукой вверх-вниз краткими неровными движениями и сдавленно мычит.

Моя киска сжимается при виде него. Я издаю тихий всхлип, и его глаза встречаются с моими.

— Иисусе, Софи, — он запихивает его обратно в штаны, что не так-то и легко. Его член твёрд как камень, да и таким уж счастливым в перспективе быть замурованным в ограниченном пространстве не выглядит. Меня коробит даже от обычного взгляда на него.

— Не могла, блядь, постучаться? — рявкает он в мою сторону.

— Дверь была открыта, — бормочу я, чувствуя себя по-идиотски.

Он смотрит на открытую дверь позади меня.

— Думаю, так и было. Почему ты не в постели?

— Кажется, будет лучше спросить это у тебя, — я чувствую себя дерзкой, и мне хочется посмотреть, как он извивается, будучи пойманным. Кроме того, собравшись и утихомирившись, он продолжает спокойно смотреть на меня. Затем он просто качает головой, явно не попавшись на удочку.

— Не задавай вопросов, ответы на которые услышать не готова.

Я не до конца понимаю, что он имеет в виду, но пересекаю комнату и становлюсь перед ним, мои ноги всё ещё трясутся из-за того, свидетелем чего я только что стала.

— Ты доставлял себе удовольствие.

Он тих и неподвижен.

Я и не хотела, чтобы мои слова прозвучали как обвинение, но, к счастью, Колтон, кажется, и не обиделся.

— Мне просто любопытно...

— Как ты знаешь, Софи, у меня есть потребности.

Кивок.

— У нас у обоих они есть, — я подступаю ближе.

— Осторожнее, сладкая. Ты играешь с огнём, искушаешь меня, вынуждая хотеть того, чего у меня быть не может.

— Кто сказал? — не знаю, что за девушка сейчас дразнит его, но я чувствую себя смелой, взволнованной и одинокой. Это не лучшая комбинация, но мне хочется её разыграть.

Он приподнимает одну тёмную бровь, устремляя на меня пристальный взгляд.

— Ты изменишь своё мнение, потому что я трахну тебя здесь и сейчас, так глубоко, что на следующий день ты всё ещё будешь чувствовать меня внутри.

Больше я ничего не произношу, по большей части потому, что не знаю, что сказать, однако моё тело горит от нетерпения. Соски затвердевают под тонкой майкой, а трусики прилипают к чувствительным складочкам.

Колтон разочарованно стонет и проходится рукой по своей эрекции, которая наверняка всё ещё не ослабла.

— Что за херня, Софи? — его тон — нечто среднее между игривостью и гневом.

— Мне жаль, что я тебя прервала, — говорю я.

— Пофиг, — отвечает он, откидываясь затылком на спинку кресла и закрывая глаза.

Когда он снова их открывает, в них нет гнева. Я вижу только похоть.

— Почему ты никогда меня не брал? — спрашиваю я.

— Пока пролетали те недели, ты начинала значить для меня всё больше. Я не хотел брать у тебя ничего, что не принадлежало мне.

«Оно твоё », — хотела сказать я ему.

— Но в тот день, когда заявилась Стелла, ты собирался, — я вижу в его глазах ту самую решимость и понимаю, что он, наконец, показывает мне настоящего себя.

— Потому что в тот момент я знал, что ты принадлежишь мне. Без аукциона, без соглашения. Ты была моей.

Я смотрю в его глаза, ни с чем не соглашаясь. Я всё ещё его.

Скольжение его тёмного взгляда по мне говорит о том, что он хочет меня, но пока ещё придерживается своего выбора — не подталкивать. Я хочу знать, почему.

— Почему ты предлагаешь быть просто друзьями? — интересуюсь я.

Он глубоко вдыхает и неспешно выдыхает. Затем указывает мне сесть на один из стульев напротив его стола.

Я следую его указанию и сажусь, подворачивая свои босые ноги под себя. Либо короткие пижамные шорты и майка, в которые я одета, не ровня прохладному воздуху кондиционера, либо моё тело всё ещё бьёт дрожь от того, что я увидела, когда вошла.

— У меня развивались к тебе настоящие чувства, что до смерти пугало, учитывая моё прошлое.

— Не понимаю. У нас обоих были чувства... — впервые я признаю свои истинные чувства, но что-то подсказывает мне, что у него они удивления не вызывают.

Колтон ничего не отвечает, лишь терпеливо наблюдает за мной, как будто мы всю ночь должны просидеть, разговаривая загадками. Возможно, его предложение остаться «просто друзьями» — способ заставить меня не уходить.

— Если ты на самом деле хочешь попытаться, мне нужно от тебя несколько вещей, — произносит он.

— Например?

— Ты знаешь, что раньше я обжигался, когда дело доходило до женщин, денег и доверия.

— Да, — подтверждаю я.

— И обычно женщины хотят только денег, — добавляет он.

— Какое это имеет отношение ко мне? — я к золотоискательницам отношусь в последнюю очередь.

— Ну, ты должна признать, что начало наших отношений не очень-то внушает доверие. В ту ночь ты согласилась пойти со мной только потому, что я тебе заплатил.

— Да, но, когда мы сблизились, ты понял, что дело не в деньгах. Эти деньги предназначались Бекке. Я же сказала, что могу вернуть тебе остаток прямо сейчас.

— Не это мне нужно, — его тон категоричен, а я чувствую, что мы ходим кругами.

— Тогда что?

— Нечто более ценное... — его глаза проходятся вдоль моего выставленного декольте, вынуждая мои соски затвердеть.

Я по-прежнему молчу, выжидая и гадая о том, что у него на уме.

— Я хочу знать, что могу доверять тебе. Мне нужна твоя вера в меня, как и вера в то, что я смогу разобраться со своим прошлым.

— Ты можешь мне доверять... — начинаю я.

— Разговоры бесполезны, я и этим раньше обжигался. То, что случилось со Стеллой, повлияло на мою веру в женщин, Софи. Отсутствие здравого смысла и один разрушенный брак за плечами — это ещё ничего, но два? Этим я рисковать не готов. На данный момент, друзья безопаснее.

— Ты не доверяешь мне?

Он не отвечает.

— Именно ты скрывал правду, — вырывается у меня.

— Так и есть, но ты хотела знать, что я чувствую. Это мой ответ, — отвечает он.

— Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать, — признаю я. — Ты же должен знать, что я не такая, как она, Колтон.

Мне ненавистно, что какая-то порочная женщина разрушила всё, что между нами осталось.