— Хорошо, я сейчас буду.

Придется ехать. Жаль, конечно, прерывать пикник. Но возможность повторить прогулку еще будет. А с Обнорским сейчас отношения и так натянутые, нечего гусей дразнить. Я сунула телефон в сумочку и с виноватым видом повернулась к своему кавалеру.

— Тебе нужно ехать? — неподдельно огорчился Стас.

— К сожалению, да. Я надеюсь, ты, как настоящий кавалер, доставишь даму до места назначения?

— Разумеется, хотя внезапное расставание с тобой и не доставит мне никакого удовольствия.

Время было беспробочное, машина — мощной, водитель — классным. В общем, уже через пятнадцать минут мы подъезжали к до слез знакомому зданию на улице Зодчего Росси. Машина затормозила перед аркой, вокруг которой были развешаны таблички разместившихся здесь организаций.

— Тебе куда, в экспертизу? — Стас указал на вывеску соседей «Пули» — «Леноблэкспертизы».

— Да нет, мне туда. — И я указала на вывеску, где затейливым шрифтом значилось «Агентство журналистских расследований».

— Ты работаешь в «Золотой пуле»? — как-то натянуто спросил Стас.

Что— то в тоне моего кавалера мне не понравилось.

— Ну да, «живой классик» Обнорский и его коллеги — одни из моих клиентов. Разве я тебе не говорила? — честно удивилась я.

А ведь и правда, раньше я не рассказывала Стасу об этой работе — как-то все к слову не приходилось.

— Нет, ты мне об этом никогда не рассказывала. Я теперь знакомством с тобой еще больше гордиться буду.

Стас вышел из автомобиля, открыл дверцу с моей стороны, галантно подал руку и помог выбраться из машины.

— Анечка, я сегодня должен уехать из города, так что вечером вряд ли смогу перезвонить. Позвоню тебе завтра, хорошо? Не сердись, пожалуйста.

Ну разве после таких извинений можно сердиться?

— Ничего, один день я без тебя переживу как-нибудь.

Я послала кавалеру воздушный поцелуй, проследила, как его джип вырулил из-под арки, и вошла в подъезд.

— Лукошкина, ты выглядишь отвратительно! Ты — косметику, что, в темноте накладывала? А волосы… Анька, что с твоей прической?! У тебя что, сломались все расчески в доме сразу? — Эта сокрушительная тирада обрушилась на меня из уст влетевшей в кабинет Железняк.

Я лишь устало отмахнулась — мол, Нонка, и без тебя кисло. Последние две недели у меня нет желания ни с кем разговаривать.

Как— то сразу навалилась масса рабочих дел.

Я умудрилась в летнее время подхватить насморк. Мне до сих пор не починили машину.

И в довершение всего дала глубокую трещину, казалось бы, наладившаяся личная жизнь.

…Станислав не перезвонил ни на следующий день, ни через день, ни даже спустя неделю. Его мобильный вещал мерзким женским голосом, что «обслуживание абонента временно приостановлено». «Временно» — понятие растяжимое. Оно растянулось вот уже на две недели. Домашний телефон не отвечал вовсе. Я плюнула на гордость и позвонила Борису Солонецкому. В самом деле, может, со Станиславом что-то случилось, а его приятель уж точно должен быть в курсе.

То, что ответил Борис, меня несколько ошарашило. Оказывается, именно Стас посоветовал ему обратиться ко мне за консультацией, он же дал мой электронный адрес, уверив, что хорошо меня знает.

— Анна Яковлевна, я был уверен, что вы с ним знакомы. Ведь первый разговаривал и договаривался о консультации он, а не я. Да, у меня были проблемы, и Стас сказал, что есть толковый юрист, который может помочь. Возможно, я его не так понял. Но за консультацию вам все равно огромное спасибо.

Этот разговор оставил у меня в душе какое-то тревожное ощущение, но ничего не прояснил: Борис понятия не имел, куда пропал Станислав. Герой моего романа испарился бесследно. Зато навалилась куча дел.

Да еще этот идиотский насморк!

Тщательно заниматься своим внешним видом у меня не возникало желания. Перемены со знаком «минус» не прошли мимо сотрудников «Золотой пули». Вчера Завгородняя, например, противно улыбаясь, театральным шепотом заявила мне, что «для маскировки кругов под глазами есть отличные тональные средства, которыми уважающая себя женщина просто обязана пользоваться». Мужчины поступили тактичнее — просто перестали делать комплименты…

Неожиданно Железняк присела на диван и проникновенным голосом спросила:

— Анька, что с тобой? У тебя же на лице написано — ты не в порядке. Опять Обнорский что-то намудрил?

То ли судьба сделала очередной «финт ушами», то ли в голосе Нонны было что-то располагающее, но я неожиданно рассказала ей всю правду. Не знаю, что это вдруг меня потянуло на откровенность, но, во-первых, в плане секретности Железняк — могила, а во-вторых, мне надоело все носить в себе.

— И кой черт послал этого сердцееда на мою голову?! — закончила я свое мелодраматическое повествование, подняла взгляд над экраном… и натолкнулась на какой-то странный взгляд Железняк: так Нонка на меня еще никогда ни смотрела. Потратив несколько секунд на анализ ситуации, я поняла, что внучка революционного матроса глядит на меня… виновато.

— Ты прости меня, Лукошкина, но это, кажется, была я, — огорошила меня коллега.

Чего— чего, а такого я не ожидала! Видимо, от неожиданности мне отказала соображалка, потому что я понесла форменную чушь:

— Как ты?! Ты встречалась со мной под видом Стаса? И в ресторане — ты? И в постели тогда ночью со мной тоже была ты?!!

Последнюю фразу услышал входивший в кабинет Родька Каширин. Он, как всегда, все понял по-своему:

— Ты и Железняк — в постели?! Супер!

Жалко, меня поблизости не было! Ну вы, блин, девушки, даете! Мужчин вам, значит, уже не хватает?!

Картина сексуальной вакханалии, нарисованная Кашириным, окончательно меня доконала. Прошипев, что после возвращения из дружественного государства (где Каширин и Спозаранник выполняли важнейшее задание) у Родиона окончательно съехала крыша на почве постельных развлечений, я схватила Нонку за рукав и почти силой вытащила из кабинета.

— Отвечай немедленно, где именно ты была и для чего тебе это понадобилось?! — едва не завопила я.

— Да не в койке… и не в ресторане или где ты там еще со своим ухажером валандалась? Стаса этого тебе послала я! То есть не именно его, а вообще мужчину, И не послала, а спровоцировала… — Нонна окончательно запуталась.

— Рассказывай. Все и по порядку, — решительно потребовала я.

То, что я услышала, заставило меня мысленно застонать от бессилия и собственной непростительной тупости.

Оказывается, мысль об устройстве моей личной жизни настолько захватила Нонну, что ни о чем другом она думать не могла.

Вообще, если, согласно агентским мифам, среди предков Нонны числился легендарный матрос Железняк, то среди ее прабабок по женской линии явно затерялась Ханума.

Благоустраивать мою жизнь Железняк задумала с помощью самых что ни на есть современных подручных средств. Она решила, что жениха мне надо искать непременно в Интернете. А еще лучше — пусть он сам там меня найдет! Примчится этаким нежданным принцем и с наскока покорит мое пока еще свободное сердце! Не спросив моего разрешения, она решила вывесить на одной из таких страничек мою фотографию, краткие анкетные данные, требования к избраннику и мой электронный адрес.

— Где ты взяла мою фотографию? — перебила я ее.

— Я отправила то фото, ну, где ты в миниюбке, помнишь? — невинно ответила эта подколодная змеюга.

Тут я почувствовала, что моя прическа меняет форму, так как волосы непроизвольно начинают шевелиться. «То фото в мини-юбке» было сделано на одном из праздников Агентства, кажется, на Новый год. Что меня дернуло тогда вырядиться в костюм с юбочкой а-ля «фиговый листочек» — не помню. Однако в среде коллег я произвела фурор. Подвыпивший Кононов даже провозгласил, что помимо несомненного коллективного интеллекта и многочисленных талантов, у Агентства есть еще два неоспоримых достояния — это бюст Завгородней и ноги Лукошки ной.