– Стоять! – мент встрепенулся. Уперся ладонью в доски, отталкиваясь. Пальцы легли на нарисованную дверь и… провалились в нее.

– Твою ма… – вымолвил пэпээсник и ушел в рисунок весь, словно кто-то изнутри втащил его. Растопыренные пальцы правой руки впились в нарисованный косяк, еще несколько секунд держались, побелевшие от напряжения, а затем по одному исчезли в деревянной поверхности.

Серый не веря, застыл, открыв рот, в паре метров от происходящего. На миг рисунок осветился искрами, словно розетку закоротило.

Сергей с трудом подавил желание потрогать место, где исчез последний палец.

– Пацаны ни за что не поверят, – промямлил он дрожащим голосом и пригладил русые волосы.

Под ногами, среди осколков стекла и мятой бумаги валялись теперь безопасные для него наручники. Рядом сиротливо лежала серая форменная кепка.

Когда по глазам ударила слепящая темнота, Влад взмахнул рукой и вцепился в доски. Пальцы впились так, что он смог удержать свой вес, но его тянуло настолько мощно, что он испугался: пальцы отломятся с хрустом.

Влад поднатужился изо всех сил, но продержался так недолго. Кто-то словно осторожно отогнул пальцы, и непонятная сила понесла его, как лист по ветру. Повсюду кружил серо-черный ветер, пронзительно свистящий прямо в уши. Его то подбрасывало вверх, то швыряло вниз, дыхание перехватывало, как бывает на самолете, когда попадаешь в воздушную яму. Наконец его вывалило куда-то, как пакет из мусоропровода. Удар – его протащило лицом по земле, на зубах противно заскрипело. Когда скольжение прекратилось, он со стоном поднялся. Отвернувшись от бьющего в лицо солнца, ощупал лицо, вынул из кармана носовой платок и промокнул его – кажется, серьезно ничего не повредил. Проверил языком зубы – тоже целы. Можно считать приземление прошло удачно.

После этого он огляделся. От подворотни не осталось и следа и темные силуэты вокруг – это не люди. Он стоял на поляне, поросшей короткой, словно на стриженом газоне, травой. А вокруг густые заросли дубов, осин и еще каких-то незнакомых деревьев. То ли от волнения, то ли от быстрой смены городского смога на чистый лесной воздух, сердце забилось как отбойный молоток, а голова закружилась. Нельзя современному человеку вот так в лес, с бухты-барахты – можно и умереть с непривычки. Ладони сами собой потянулись протереть глаза: говорят, помогает от галлюцинаций, но он тут же опустил их. Отчаянно захотелось себя ущипнуть, но и этого делать не стал. Что-то подсказывало: все это реальность. Вернее, он точно знал, что подсказывала интуиция мента, которая всегда предупреждала, в какой подворотне ожидают неприятности. Ни разу она его еще не подвела, поэтому интуиции Влад поверил. И что в таком случае делать?

Для начала следовало осмотреться. Первое, отчего ёкнуло сердце – странное положение солнца. Здесь оно висело над горизонтом гораздо выше, чем в Волгограде, откуда он «прилетел». Казалось, сейчас около шести вечера. Неужели он миновал несколько часовых поясов? Влад достал рацию. Она молчала – что и требовалось доказать.

«Итак, это не галлюцинация. Может… Нет, классическое «мне это снится», отбросим сразу. Во сне не бывает такой резкости в деталях, такой четкости… Чтобы можно было траву сорвать, в руках растереть… Какие еще версии остаются? Бермудский треугольник, инопланетяне, другое измерение. Или я в коме от удара по башке и путешествую по иным мирам… Как индеец майя!» – он любил читать книги, как-то прочел пару фантастических романов, помнил, что путешествовали по мирам герои весело и интересно. Теперь стало несмешно. И интерес быстро угас. Ощутимо, до слез, захотелось домой. В баню такие приключения.

Он снял с пояса дубинку, напряженно согнул ее несколько раз, затем повесил обратно на пояс и вытащил из кобуры пистолет. С легким щелчком убрал предохранитель. Поставил обратно. Сел на землю возле дерева, что росло поближе, и попытался сосредоточиться. Итак, что будем делать?

Хороших идей не приходило. Он потер виски. Остро почувствовал, что чего-то не хватает. Ах, да! Форменная кепка где-то потерялась: то ли когда падал у забора, то ли когда летел непонятно где. Он потеребил короткий ежик волос. «Так. Надо успокоиться. Взять себя в руки. Что следует сделать в первую очередь? Узнать, как я сюда попал. Хотя бы приблизительно».

Последнее что он помнил о Волгограде, это как он облокотился о забор. А на заборе очень четко мелом нарисована дверь. «Дверь? Что скажете, напарник? – обратился он к воображаемому собеседнику. – Невозможно? Так и перенестись мгновенно из переулка в лес, тоже невозможно. Принципиально».

Следует найти, откуда же он вывалился. Влад обследовал землю. «Ага, эта борозда здорово облегчит поиски. Куда она ведет?»

На краю поляны возвышался огромный камень, на плоской поверхности которого грубыми сколами высечен рисунок в виде двери. Сколы неровные, будто тот, кто работал молотом и зубилом, очень спешил. Задняя сторона валуна вросла в ствол гигантского дерева.

Дверь в Волгограде – дверь на камне. Там нарисованная – тут высеченная. Следуя логике, стоит прикоснуться – и он опять окажется дома. Владислав дотронулся до каменной двери, ожидая рывка и стремительного полета, на этот раз в другую сторону, но ничего не произошло. Он провел пальцем по борозде. Ощупав рисунок по всей длине, Потом приложил ладони и надавил. Как бы эта дверь ни открывалась, он явно делал что-то не то.

Посмотрел на солнце – оторопь взяла: светило сместилось. Но не вниз, к горизонту, как положено, а влево. Что вообще происходит? Влад старательно гнал от себя панику и непрошеные вопросы, надо думать не об этом. Он потрогал каменную дверь. Вслед за тем надавил изо всех сил. Ничего. От простого вдавливания он перешел к ударам. Пробовал подцепить магическую створку пальцами. Выудил складной нож и поискал таинственную выемку, которая должна открывать волшебную дверцу. Оставив в покое камень, заострил найденную рядом ветку. После этого попробовал долбить в борозду… Ничего не помогало.

От отчаяния Влад принял крайние меры. Он отошел на десяток шагов назад и с разбегу бросился на камень. Казалось, треснули ребра. Его отшвырнуло назад. Хорошо, хоть не головой шарахнулся. Немного отдохнув, подумал: «А может, все-таки головой? Как я в забор-то влетел? Сначала тело, потом голова. Попробуем наоборот». Последовала еще одна попытка – чуть не рассек лоб. Отдохнул у дерева. «А может быть…» Еще несколько раз он прыгнул на дверь из всех возможных положений, но не получил ничего кроме коллекции ушибов, покрывших все тело. Завтра можно будет на синяки полюбоваться…

Солнце сдвигалось и сдвигалось влево, совершило оборот вокруг Влада и теперь находилось в той же точке небосвода, но опустилось ближе к горизонту.

Во рту совершенно пересохло. Его и до этого мучила жажда – в этом месте было жарче, чем в Волгограде. Но не отходил от камня в поисках воды, потому что надеялся, что вот-вот вернется обратно, тогда и напьется вволю. Влад еще раз потер виски, успокаивая головную боль. Теперь и не поймешь, отчего болит: от ударов или избытка кислорода. Глянул в неприветливо сомкнувшийся вокруг поляны лес. Все-таки придется с этими дебрями знакомиться.

Ручей нашелся шагах в двадцати. Влад умылся, напился воды, привел в порядок запылившуюся форму. И впервые озаботился тем, как здесь устраиваться. Хоть солнце и кружится тут, как на карусели, но когда-нибудь оно да зайдет за горизонт. Наступит ночь, а в ночи могут быть всякие. Следующий час он занимался тем, что произвел на свет из длинной крепкой ветки копье. Дальше еще три на всякий случай. Сделал еще одно неплохое оружие: сломал палку толще, а ветви на ней не счистил, а укоротил и заострил. Получилось нечто наподобие шипастой палицы: такой можно за один удар нанести несколько дырок. Пистолет конечно вещь хорошая, но в нем всего восемь патронов. Да и бронебойность… Макаров хорош против человека, а вот против медведя – это только подразнить зверя, чтобы он убил тебя более жестоко. С кольями же медведя в древности брали. Если, конечно, ученые не врут.