Картер прищурился:

– И с чего бы ему за вами следить, да и вообще хоть что-то о вас знать?

Ой.

Вот это я точно рассказывать не собиралась.

– Может, услышал местные сплетни, – пожала я плечами.

– Угу, охотно верю. – Картер вздохнул. – Если честно… что бы вы ни скрывали, даже знать об этом не хочу. Должен бы, но сил уже не осталось. Если хоть в одной из вас есть хоть капля сочувствия, вернитесь в дом и завязывайте бегать по улице с оружием.

Он развернулся и промаршировал к своему внедорожнику, напоследок окинув нас всех раздраженным взглядом.

– Не понимаю, – пробормотала я, наблюдая, как его задние фары исчезают за поворотом, – почему он все еще следит за мной? Ладно днем – эдакое шоу для местных, но я ведь знаю, что он не считает меня виновной. Так зачем торчать по ночам в машине?

– Я могу ошибаться, – сказала Герти, – но предположу, что он пытается тебя защитить.

– И себя, – добавила Ида Белль.

– Верно. В данный момент вы оба под прицелом.

Я нахмурилась. Опека Картера вызывала смешанные чувства.

Кажется, в качестве подозреваемой мне было куда комфортнее.

Вторник прошел без приключений, если не считать тридцать шесть сброшенных звонков, тухлые яйца в почтовом ящике и кучу коровьего дерьма, подожженную на моем крыльце. В кучу я таки вляпалась, и теперь мои кроссовки сушились на заднем дворе после поливки из шланга. Ида Белль наблюдала за всеми пакостями молча, что должно было меня насторожить, ведь у нее обычно есть комментарии по любому поводу.

Они с Герти и Мари «сидели» со мной по очереди.

Это их определение. По мне, так больше подходит слово «нянчились», хотя я чувствовала себя не ребенком, а зверем в клетке. Ида Белль задействовала все свои источники, но доктор Райан так нигде и не всплыл. В отеле он не появлялся, а секретарша не смогла внятно ответить, на какой день к нему можно записаться. Как я поняла, новоорлеанские копы уже с ней связались, и сейчас бедняга, наверное, была озадачена даже сильнее, чем они.

К вечеру, когда мы с Идой Белль мерили шагами гостиную, а Герти приступила к шестому мотку пряжи, ни одну из нас так и не посетила свежая идея. Мари вместе с псом старушки сплавили домой, мол, пусть следят за Селией.

– Ну можно же хоть что-то предпринять, – в сотый раз повторила Герти. – У меня чувство, будто мы просто сидим тут и надеемся, что Картер не арестует Фортуну.

Ида Белль прекратила расхаживать из угла в угол и уставилась на подружку:

– Тебе не кажется, что если бы мы могли что-то сделать, то сделали бы?

– Ну, пора что-нибудь придумать! Завтра похороны Пэнси. Это только поддаст жару.

На сей раз Ида Белль не стала ехидничать, и хотя она очень старалась все скрыть, я заметила ее волнение. Она вновь замаршировала по гостиной, и где-то на третьем круге зазвонил мобильник. Мы с Герти замерли в ожидании, пока Ида Белль выдавала в трубку односложные ответы. Наконец она отключилась и возбужденно объявила:

– ЖБ сегодня устраивают частный молебен в католической церкви. Приглашены только сами ЖБ и родственники Селии.

– И с чего вас это так осчастливило? – не поняла я чужого злорадства.

– С того, что дом Селии будет пуст. И кто бы ни вломился к ней, он не нашел искомого…

– Потому что оно уже было у нас, – закончила я.

Сердцебиение вдруг ускорилось.

– А чего у нас было-то? – опешила Герти. – Хватит уже говорить шифровками.

– Дневник, ты, бестолковая старуха, – огрызнулась Ида Белль. – Райан может вернуться, чтобы вновь поискать дневник.

– Почему ты так уверена, что это доктор Райан? – не унималась Герти. – Многие в Греховодье всполошились, когда Пэнси вернулась.

– А многие из них в силах обогнать Фортуну на своих двоих? Ответ прост: ни один.

Она нахмурилась:

– Думаете, он настолько глуп, что вернется в дом Селии?

– Ну, ему же хватило ума платить Пэнси за секс, – заметила я.

– Верно, но какой ему теперь прок от дневника? Райана разыскивают за убийство, и полиция наверняка уже связалась с его женой, а значит, шило в мешке теперь не утаить.

– Он богатый пластический хирург из Беверли-Хиллз, – напомнила Ида Белль. – И, наверное, думает, что дорогой адвокат из ЭлЭй без проблем отделается от луизианских деревенщин.

– Это правда так просто? – спросила я.

– Конечно нет. Вопреки распространенному мнению, не все здесь идиоты – разве что политики, – однако это не мешает жителям других штатов думать иначе.

– Итак, предположим, что жена Райана сумела сложить два и два и догадалась об измене, а сам он уверен, будто легко избежит обвинения в убийстве, – подытожила я. – Тогда что такое крайне важное, по его мнению, могла припрятать Пэнси?

Ида Белль сдвинула брови:

– Фотографии? Финансовые отчеты? Что-то плохое, раз он рискнул сюда приехать.

– Но в дневнике не было ничего подобного. Если Пэнси накопала что-то на доктора, все, наверное, осталось в ЭлЭй.

– Но он об этом не знает.

Я кивнула:

– Так, по-вашему, стоит сказать Картеру, чтобы присмотрел за домом Селии?

Ида Белль покачала головой:

– Чтобы он опять велел нам не лезть в его расследование? Копы уже один раз упустили Райана. И единственные люди, которые изо всех сил пытаются очистить твое имя, прямо здесь, в этой комнате.

– Хотелось бы поспорить, – скривилась Герти, – но она права. Картер хороший мальчик, но упрям как мул. И все же… если мы не дадим ему возможность поймать доктора, нам всем не поздоровится.

Ида Белль вздохнула:

– Иногда мне, конечно, хочется как следует встряхнуть этого мальчишку, но не ставить же его карьеру под удар. Я ему позвоню.

Она набрала номер, минуту поболтала – не о Райане – и, отключившись, с улыбкой убрала телефон в карман.

– Очевидно, кондиционер в офисе шерифа починили, и Картер заперся в одной из комнат с Марком и Джоани, четко велев Миртл его не беспокоить.

– Ура! – возопила Герти. – Путь свободен.

Я ее энтузиазма не разделяла. Согласна, мы вроде как попытались обратиться в «соответствующие органы», но сомневаюсь, что Картер сочтет этот звонок-отмазку достаточным.

– Выдвигаемся, – велела Ида Белль. – У нас минут десять до ухода Селии и еще двадцать, пока совсем не стемнеет – вряд ли он появится при свете, но мы должны быть на месте заранее. Если именно доктора Фортуна гоняла прошлой ночью, то он уже понял, что сцена в отеле – подстава, и, увидев нас, не станет ничего предпринимать.

Я рванула было к лестнице, но засомневалась:

– Оружие берем?

Ида Белль нахмурилась:

– Хороший вопрос, ибо оно серьезно увеличит наши шансы во что-нибудь влипнуть… Хватай свой девятимиллиметровый, но стреляй, только если доктор соберется кого-нибудь убить.

Я кивнула, сгоняла за пистолетом и, вернувшись, забрала с заднего крыльца еще влажную обувь. Старушек нигде не было видно, так что я вышла на улицу и обнаружила их копающимися в моем гараже.

– Что вы ищете?

Ида Белль схватила длинную веревку, а Герти вытянула из кучи спутанную сеть.

– Мы решили, что у Мардж обязательно найдется что-нибудь для импровизации, – объяснила Ида Белль, бросая находки на заднее сиденье автомобиля.

Я нырнула следом, и она повезла нас к Мари.

– Зачем Мардж гигантская ловчая сеть? Она ходила на медведя?

Старушки расхохотались.

– Эта сеть ни на секунду не удержит медведя, – сказала Герти. – Это ж накидка. Бросаешь ее в воду, а потом вытягиваешь кучу мальков – приманка для рыбалки. Но чуток изобретательности – и в ней может запутаться человек.

На сей раз Мари подготовилась к нашему приезду: убрала из гаража свою машину, чтоб мы могли загнать туда «кадиллак». И благодаря его тонированным стеклам, Райан не смог бы нас увидеть, даже если бы следил за домом. А самое главное – Герти не пришлось топать пешком от удаленной парковки.