— Я боюсь поцеловать тебя, Клер, — прошептал он, и она увидела на его глазах слезы, — боюсь причинить тебе боль.
— Джастин, ты ведь можешь целовать меня не только в губы…
Он принялся целовать ее шею, плечи, грудь. Джастин с нежностью прикасался губами к груди, словно ребенок, сосущий конфету. Его рука покоилась на ее животе, и вскоре они слились в единое целое.
Сначала их движения были медленными, но постепенно становились все быстрее, пока огромное наслаждение не обрушилось на Джастина, а секунду спустя — и на Клер. Упоение страстью растворилось в слезах, струившихся из глаз.
— Клер, ты самое прекрасное, что есть у меня в жизни, — прошептал он, прикоснувшись к ее лицу.
— И ты для меня тоже, — ответила она, нежно поцеловав и положив голову ему на грудь.
На следующее утро Клер спокойно посмотрела на себя в зеркало. На предплечье проступили багровые кровоподтеки, но это легко можно было скрыть, надев один из утренних туалетов. Но вот лицо… Глаз, к счастью, не пострадал, но щека все еще была опухшей, и Клер поняла, что потребуется день или два, чтобы все пришло в норму. Ей пришлось отменить все встречи на два дня, потому что никакая из причин, объясняющих происшедшее, не приходила ей в голову.
У Марты, пришедшей одеть свою госпожу, расширились глаза.
— О, Марта, — с притворным огорчением сказала Клер, — видишь ли, я ночью решила поискать какую-нибудь книгу, чтобы почитать перед сном, и была настолько глупа, что забыла захватить свечу. И вот, посмотри, стукнулась о дверной косяк. Ну что ж, зато теперь я смогу день-два отдохнуть от всякой суеты.
Клер быстро болтала о том, о сем, пока Марта одевала и причесывала ее. Обычно служанка была в курсе всех последних сплетен, но на сей раз Клер не удалось ее разговорить. Марта молчала, изучающе посматривая на свою госпожу. «А впрочем, — подумала Клер, как бы защищаясь, — никому нет дела до этого, да и служанке тоже».
— Пожалуйста, прикажи Питеру отменить все мои приглашения на сегодня и завтра. Я буду завтракать здесь…
— Да, миледи.
Марта, как и все слуги, любила свою хозяйку. Спускаясь вниз, она ворчала:
— Ударилась о косяк!.. Как же!.. Черта лысого… Чувствую, что это дело рук красавчика-мужа.
Передав приказания Клер дворецкому и повару, она поспешила найти экономку.
— Миссис Кларк, сегодня госпожа не спустится вниз…
Экономка с удивлением выслушала это сообщение.
— Неужели миледи нездорова? Может быть, она в положении? — испытывающе спросила она.
— Нет, с этим все в порядке, — ответила Марта, ставя стул против миссис Кларк. — Вот только ее лицо…
— Ее лицо?
— Все такое красное и распухшее. А на руке багровые следы от пальцев.
— Чьи следы? О чем ты говоришь?
— Мне часто приходилось видеть лицо матери после подобных сцен, — с горечью ответила Марта. — Я точно могу сказать, когда мужчина ударил женщину.
— Лорд Рейнсборо? Ударил леди Рейнсборо? Уверена, ты ошибаешься, Марта. — Тон миссис Кларк стал холоден. — С какой стати? Ведь они так преданы друг другу. Где бы и когда я их ни видела, лорд Рейнсборо всегда так нежен с ней…
— А, мой отчим тоже всегда был точно таким… Чуть что, он сразу был готов целовать и ворковать… Но если мать что-то делала ему не по нраву, он тут же бросался на нее.
— Да я просто уверена, что ты ошибаешься. А как леди Рейнсборо все объяснила?
— О, она придумала чудесную историю… Совсем, как моя мать, которой впору было книжки писать. Миледи сказала, что хотела спуститься в библиотеку за книгой и ударилась о косяк… У нас бывает, что и лошади летают.
— Вот теперь я полностью уверена, что что-то произошло, Марта, — отозвалась миссис Кларк и с вызовом продолжила: — Все же не стоит сравнивать жизнь вашей матери с этой… Вот еще что… Не советую распространятся об этом. Ты меня слышала? Лорд Рейнсборо — весьма добрый человек. Я не могу вспомнить, чтобы он когда-либо повысил голос на слугу, не то что на супругу.
С трагическим видом Марта встала.
— Хорошо, я буду помалкивать… Но это только ради миледи, а не из-за чего-нибудь еще. Но запомните: первый раз никогда не бывает последним.
Джастин встал рано, но Клер не видела его до обеда. Она провела день, спокойно читая и занимаясь вышивкой. Одним словом, наслаждаясь спокойным течением дня без выполнения всех светских обязанностей. Она была почти благодарна мужу за такую возможность отдохнуть… Но когда Марта подала ей визитную карточку Сабрины, Клер почувствовала себя виноватой…
— Питер не вполне уверен, следует ли отказать и леди Сабрине, как и всем прочим.
— Я с удовольствием приму ее, Марта, но не сегодня, — ответила Клер, и ее рука автоматически потянулась к щеке, как бы проверяя, не прошел ли отек. — Скажи ей, что мне нездоровится.
— Да, миледи.
Очень скоро Марта вернулась.
— Лорд Рейнсборо желает узнать, не хотите ли вы его видеть, — объявила она абсолютно нейтральным тоном.
— Почему же нет, конечно, — произнесла Клер, нервно улыбаясь. До этого Джастин никогда не спрашивал разрешения для ее посещения. Их отношения были так просты, что они могли в любое время входить друг к другу.
Марта впустила Джастина и закрыла за ним дверь. Несколько минут она стояла около дверей, раздумывая, не сможет ли он заметить ее за такой массивной преградой.
— Вам бы лучше не трогать ее, пока я здесь, милорд, — уходя, проворчала она.
«Джастин выглядит не лучше меня», — с искренним смехом в душе подумала Клер. Его лицо было бледно, а глаза воспалены от выпитого вина и от пролитых ночью слез.
— Добрый день, дорогой, — произнесла она как можно более естественным тоном.
— Извини, я убежал сегодня утром, Клер. Признаюсь, я очень боялся увидеть, что сделал с тобой.
— Да, Джастин, сегодня мы оба выглядим, мягко говоря, не очень… Но нам нужно забыть это все и жить дальше, — продолжила более серьезным тоном Клер.
Муж достал из кармана и протянул ей маленькую продолговатую коробочку.
— Как только я увидел ее, сразу же подумал о тебе…
— Джастин, тебе не следовало делать…
Он подошел и нежно прижал палец к ее губам.
— Тшш, дорогая. Закрой глаза и позволь мне застегнуть это…
Клер почувствовала ласковое движение его пальцев, застегивавших на ее шее маленькое ожерелье. Ее напряжение ослабло. Украшение было такое же изящное и дорогое, как и то, с сапфирами. За короткое время их супружества Джастин проявил слишком большую щедрость, делая ей подарки…
— Стань здесь, — прошептал он ей на ухо, — и не смотри.
Джастин подошел к туалетному столику и взял маленькое зеркало.
— Ну, Клер… Теперь открой глаза.
Клер почти с ужасом смотрела на себя в зеркало: на ней была изящная цепь с аметистом в виде сердца. Она была похожа на тот подарок Джайлза и так отличалась от привычного вкуса Джастина, что в этом было что-то странное и настораживающее.
Клер нежно провела пальцами по цепи, не в силах вымолвить ни слова.
— Не знаю, что и сказать, Джастин…
— Не надо ничего говорить, Клер. Все абсолютно так, как я и предполагал: темно-сиреневый оттенок камня передает оттенок твоих глаз… Я все время жалел, что старался уберечь тебя от подарков Уигтона. Но ведь это было бы слишком лестно для него. А теперь у тебя есть подарок, подарок любви, который ты получила от меня.
— Как он прекрасен, Джастин! Я буду очень беречь его.
Клер была тронута, ей показалось, что нечего и желать. Но ее радость была немного омрачена чувством, которое… не позволяло ей спокойно прикоснуться к подарку. Клер показалось странным, что Джастин напомнил ей о Джайлзе, несмотря на свою ревность. И хотя эта драгоценность была вещью исключительной красоты, леди Рейнсборо поняла, что ей никогда не будет хорошо в ней. Она будет ее носить в честь своего мужа, но…
Прошло три дня, и лицо Клер пришло в нормальное состояние. Супруги Рейнсборо были готовы к очередному светскому рауту, к взглядам на ее талию, а также к коварным расспросам о ее здоровье.