На обзорных экранах маячил в десяти астрономических единицах ослепительный диск звезды-солнца Галатеи. Звезду не закрывал больше от обзора гигантский парус: сейчас он был свернут. Все было готово к гиперпространственному переходу. Корабль казался до предела насыщенным энергией, которая вот-вот должна высвободиться. Где-то в недрах корабля слышался монотонный голос автомата, оповещавшего, что Т-переход состоится через одну минуту.

Грейсон вплыл в обсерваторию и ухватился за поручень, очутившись рядом с Лори, чтобы остановить движение. Девушка стояла совершенно неподвижно, словно находилась в каком-то оцепенении. Как завороженная, она смотрела в космическую пустоту, где неистово пылало галатейское солнце.

Слепяще-белый свет звезды окрасил ее белокурые волосы в цвет серебра. Грейсону она показалось усталой.

— Привет капитану, — сказала она, не повернув головы.

— Я так и думал, что найду тебя тут. Она слабо улыбнулась:

— Это... это так красиво.

— Лори, что случилось? У тебя вид, будто ты вот-вот с жизнью распрощаешься.

Теперь она повернулась к нему лицом, продолжая держаться за поручень. Под глазами у нее лежали круги.

— Ничего, капитан. Думаю, это от бессонницы.

— У тебя что, переутомление? Она ответила не сразу:

— Капитан Грей... Я не думала, что мне доведется снова увидеть все это.

— Все будет хорошо. — Собственные слова показались ему вопиюще пошлыми. Да и сам он, если честно, в глубине души не был уверен, что все будет хорошо.

Грейсон не знал, что же в свое время произошло с Лори на Треллване. Ясно было одно: она пережила там страшный шок. Грейсон подозревал, что это каким-то образом связано с тем критическим моментом во время боя, когда ее «Страус» был облит напалмом. Она тогда стала звать его, Грейсона, на их боевой частоте, и он услышал, хотя был за несколько километров от места битвы. Грейсон тогда не стал добивать противника, хотя имел значительный перевес, и понесся туда, где Лори со своим маленьким звеном и горсткой пехотинцев удерживала позиции против наседающего войска Красного Охотника. Прибыв к месту, он сразу же вступил в бой. Враги были рассеяны, битва закончена. Напалмовое пламя со «Страуса» удалось сбить, и Лори была спасена.

Но с тех пор она стала другой. Перед той битвой они были духовно очень близки. Битва изменила ее. Лори стала... далекой и недоступной. Перед их отбытием с Треллвана он попытался было сломать стену, что появилась между ними... Лори тогда попросила его дать ей время прийти в себя и исцелиться.

Автоматический голос начал отсчет последних десяти секунд перед переходом. Накопленная энергия начала подаваться на главный двигатель. Весь корабль задрожал крупной дрожью. Лори отпустила поручень. Слабое движение в условиях невесомости толкнуло ее в объятия Грейсона.

— Грей, я...

Т-переход! Все вокруг заволокло туманом. Грейсон ощущал, как титанические силы будто завязывают его в узел, одновременно растаскивая по бесконечному числу измерений. Время стало безвременьем, воцарилось бесконечное сейчас, пространство распахнулось вокруг, черная воронка...

—... боюсь.

Он осторожно отстранил ее от себя, не выпуская из рук. На обзорном экране за ее спиной узор звезд изменился. На месте слепящего галатейского солнца, несколько в стороне и значительно ближе, сочился тусклым светом красный карлик. Должно быть, это был Голлвен, первая остановка в длинной цепи Т-прыжков, которая должна была привести корабль к Норне.

Грейсон с трудом сглотнул, затем заставил себя сделать несколько глубоких вдохов-выдохов, чтобы освободить сознание от побочных эффектов Т-перехода. На одних Т-переходы действовали сильнее, на других — слабее. Однако не существовало человека, который находил бы их приятными.

— Мы все боимся, — сказал он, когда наконец обрел способность говорить.

Она отвернулась от него. Белокурые волосы в невесомости от резкого движения окутали ее голову шелковистым золотым облаком.

«Проклятье! — подумал он. — Я опять говорю пошлости! Но все-таки — чего же она так боится?»

Он решил рискнуть и действовать наугад.

— Лори, это из-за напалма, из-за огня? Ты говорила, что твои родители погибли в огне. На твоей родине, на Сигурде.

— Не знаю. — В ее глазах были слезы. — Я не знаю. Мне... мне снятся сны. Кошмарные сны. Я просыпаюсь, а потом не могу уснуть. Капитан, я боюсь, что в следующий раз мне уже не повезет. Я вовсе не...

Он непроизвольно сжал ее плечи. Потом легонько встряхнул.

— Эй, красавица, очнись! С такими мыслями тебе уж точно не повезет. Ни в бою и ни в чем ином. Слушай, то, что с тобой происходит, — это совершенно естественно после той передряги, в которой ты побывала. Но ты придешь в норму, стоит тебе оказаться на мостике твоего верного робота, стоит тебе начать делать то, чему тебя столько учили. Стоит тебе начать делать твое дело. Ты что, думаешь, остальные не боятся?

Она осторожно высвободилась и отплыла назад, на прежнее место, где и замерла, ухватившись за поручень.

— Я... Со мной все будет в порядке, капитан. Просто мне... мне нужно время.

Может, это оттого, что она оказалась слишком близко от него во время Т-перехода? Может, как раз близости она и боится? Может, Лори ждала от него чего-нибудь совсем иного? Или хотела просто поговорить с ним? Кто знает? Ясно было одно: между ними что-то неладно. Но что?

Может быть, лучшим выходом для них обоих было бы не выходить за рамки служебных отношений. Ей нужно время, а ему нужен работоспособный первый помощник. Не об их с Лори отношениях должен он сейчас думать, а о новом пополнении. Как наиболее быстрым и безболезненным образом превратить кучку воинов-индивидуалистов в единый коллектив? Новое пополнение, новые водители боевых роботов Йорулис и Дебровский, оба молодые и неопытные. Клей и Халид с их молчаливостью и скрытностью. Макколл, отважный, прямолинейный и, возможно, недалекий. Именно на Лори как на первого помощника должна лечь львиная доля работы по сплочению этих столь непохожих друг на друга людей в надежную боевую единицу, на которую можно положиться в сражении.

— Тебе необходим нормальный сон, — сказал он, желая завершить разговор. — Поговори с корабельными медиками, пусть дадут тебе какого-нибудь снотворного.

Она пыталась было что-то возразить, но тут он повысил голос и закончил:

— Это приказ! Мой первый помощник не должен ходить с кругами под глазами! Она пожала плечами:

— Есть, капитан. Будет исполнено.

Оттолкнувшись от поручня. Лори поплыла к выходу из обсерватории. Грейсон проводил девушку глазами. Слабость и тусклость ее голоса вызывали в нем непереносимо острое чувство жалости. Ему хотелось немедленно что-то сделать для Лори. Но что? Что?! И как? И одновременно он сознавал, что Лори в первую очередь нужна ему сейчас в качестве помощника, здорового физически и психически. Депрессия девушки серьезно беспокоила его.

Лори вернулась в свою каюту на «Фобосе». В госпитальный отсек «Индивидуума» она не пошла — зачем? Она уже перепробовала кучу всевозможных снотворных средств. Все, что препараты могли дать ей, — так это сонливость, отупение и ложное ощущение успокоения: ты устала, все хорошо, спи, спи, спи. И чугунный, неестественный сон.

Кроме того, снотворное не в состоянии было исцелить ее от душевной боли, которую она носила в себе. Грейсону она призналась, что боится. Но это было далеко не все. Об остальном ему знать незачем. Пускай считает, что она мучается страхом перед боем. Ведь она и вправду боится быть убитой или тяжело раненной. Но это естественно. Любой психически здоровый человек испытывает страх перед тем адом кромешным, который представляет собой сражение боевых роботов. Но этот естественный страх можно победить. Как и всякий воин — водитель робота. Лори знала секрет подавления естественного страха: просто делать все то, чему тебя учили и что требует ситуация; делай свое дело — и парализующий страх отпустит тебя.

Сейчас она боялась другого. Это был не страх перед предстоящим сражением. Лори боялась своих собственных чувств. Весь парадокс ситуации состоял в том, что она тоже хотела бы полностью довериться Грейсону, она тоже хотела, чтобы между ними возникла желанная близость. Однажды там, на Треллване, они оба созрели для любви, но этого не произошло из-за ее глупой ревности к Маре. Она хотела... но не могла ничего с собой поделать. Между ними образовался барьер. Лори знала, что именно она его и воздвигла, понимала, что только она и сможет разрушить этот барьер, а не Грей.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: